Павел Яковенко - Герои смутного времени

• Название: Герои смутного времени
• Автор: Павел Яковенко
• Жанр: О войне

---

Для верности истязатели вручили Юре и второму бедолаге в вытянутые руки по школьному стулу: легкому — из алюминия и фанеры. Но вместе с неудобной позой ног это доставляло дополнительные мучения.

Где-то с другого конца этого же здания слышались гогот, крики, треск. Там тоже царило «веселье» — только народу там было явно больше.

Долговязый не выдержал первым. Он закричал: «Я не могу больше!». Бросил стул, и сполз по стенке. Юра стоял.

На долговязом начали отрабатывать удары. Видимо, парни из ПТУ занимались чем-то вроде каратэ, потому что били они с ноги и в грудь, и в голову, и в живот. Долговязый скоро засипел, и отключился, перестав даже дергаться.

— Э-э… — недовольно протянул один из пэтэушников другому. — Ты чего, дурак, перестарался! Убьешь ведь!

— А-а… Херня это все. Ничего нам не будет! Если что, поймаем его еще раз в городе, и точно на перо посадим.

— Эй, ты, Мурзилка! — Внезапно повернулся «отмороженный» к Юре. — Усек? Молчи обо всем, что здесь было. А то мы тебя найдем, и тебе мало не покажется. Понял!!

Юра кивнул головой, и тут же получил ногой в челюсть. Ощущение было такое, что голова лопнула. О повалился на землю, и уже, наверное, получил бы еще один удар куда-нибудь, но тут появились еще двое «отмороженных».

— Кидайте этого урода! — закричали они. — Там Кашалота вафлят! Просто цирк! Пошли быстрее!

Еще один пинок он все-таки получил, но вскользь. Мучители ушли.

Юра поднялся на ноги, они были как ватные. Челюсть горела огнем.

Как оказалось впоследствии, перелома все-таки не было, но недели две ничего жевать он не мог. А родителям сказал, что сорвался с турника. Отец все порывался пойти разобраться с этими организаторами лагеря, но Юра отговорил, убедив, что одноклассники засмеют.

(Потом, несколько лет спустя, эти два друга — мучителя, которых Юра запомнил на всю оставшуюся жизнь намертво, все-таки влипли. И очень крупно. Они изнасиловали — будучи в состоянии полного алкогольного умата — какую-то первую попавшуюся им по дороге девчонку. Но она оказалась, на их несчастье, дочкой замначальника милиции.

Так как они были в таком состоянии, что могли трахнуть даже дерево, то этот факт, который бедная девчонка до самого конца пыталась довести до их мутного сознания, так и не дошел.

Разъяренный отец сумел добиться, чтобы им дали приличные сроки, и, приложив некоторые усилия, сделал так, что на «зоне» их моментально «опетушили». Девочка долго лечилась у психиатра, а крайне злопамятный отец контролировал, чтобы производством сексуальных утех для партнеров два насильника занимались как можно чаще — почти непрерывно. И добился-таки своего. Оба ублюдка повесились).

Кашалота таки завафлили… Чем он так прогневил судьбу, непонятно, но хуже всех весь этот ужас закончился именно для него.

Мама — уборщица, и отчим — алкоголик, в общем-то, надежд на возмездие не оставляли. По большому счету, мальчику надо было бы попасть в «трудные», но… Чтобы быть «трудным», нужно иметь какой-никакой, а характер. У Кашалота такого не оказалось. Бесхарактерный юноша, да еще попал под такой пресс…

На следующий день приехали автобусы, начальник лагеря объявил всем «юнармейцам» благодарность за хорошее проведение сборов, и отчалили по домам.

Только осадок от всего этого остался навсегда. Что-то пропало в отношениях между одноклассниками. Теперь каждый смотрел друг на друга, а про себя думал — «а что ты делал в лагере»? Те, кто попал в «дембеля», уже не могли нормально общаться с теми, кто остался в «черпаках», не говоря уже о «духах».

Девочки почувствовали это очень быстро. Раньше класс был дружным, атмосфера была теплой, веселой.

В десятом классе повеяло холодом. Нет, и улыбки, и шутки были. И веселье было… Но уже не то. Чувствовалась натянутость, напряженность… Недоверие.

Девчонки пытались выяснить причину, но как на стену натолкнулись. «Черпаки» и «духи» не очень-то хотели, чтобы все знали об их «униженном» положении, а вот «дембеля», на удивление мудро, сообразили, что не всем девочкам понравится их «выдающийся» успех. Женское поведение непредсказуемо… Мало ли…

И самое главное — все до одного помнили, что перед окончанием десятого класса военные сборы для старшеклассников обязательны. Чтобы получить хорошую оценку по НВП, сборы нужно было посетить обязательно. А хорошую оценку хотели все.

И что? Весь тот кошмар, который пришлось пережить в последнюю ночь сборов, будет с самой первой ночи? Все именно так и думали. И именно это отравляло всю школьную атмосферу в течение десятого класса. Словно посреди веселого бала зловещий звон старинных готических часов напоминает всем о неминуемой смерти.

Готовится к сборам начали заранее — кто как мог. Кто начал движения в сторону медицины — как бы получить освобождение. Кто подстраиваться под «правильных» пацанов. Кто-то начал ходить на каратэ — благо таких секций в этот год появилось много.

Юру торкнуло немного по-другому. Он смотрел глубже. Он увидел, что такое «дедовщина». И ему пришло в голову, что недельные сборы — это, конечно, страшно. Но намного страшнее — это два года в армии.

И даже не боль и побои его испугали. Хотя и это было очень, реально очень страшно.

Еще хуже было чувство страшного унижения. Никогда до этого Юра Попов не переживал такого чувства.

Унижение и бессильная ненависть. Чувство собственного ничтожества. Причем ничтожества незаслуженного. Когда какой-то ублюдок, тупее, хуже, гаже тебя, может помыкать тобой, и сделать с тобой все, что придет в его отмороженную голову.

Хуже того — таких ублюдков много, и они очень быстро объединяются.

Противостоять им в одиночку — невозможно. Бежать из армии нельзя — это преступление. Терпеть это — не хватит никаких сил. И можно сойти с ума.

Решение пришло. Юра решил нанести «дедовщине» упреждающий удар — стать военным самому. Поступить в военное училище, и стать выше всего этого. Уж на кадровых офицеров-то «дедовщина» точно не распространяется.

Военрук, заполнявший в выпускном классе анкеты, и имевший соответствующее задание от военкомата, пришел в восторг. Он принес список военных училищ, и предложил Юре определиться заранее, куда он собирается поступать. Из всех училищ Попова заинтересовало Ленинградское артиллерийское. В Ленинграде жили дальние родственники отца, у которых они даже как-то, очень давно, были в гостях. Так что можно было рассчитывать хотя бы на несколько дней гостеприимства — в период поступления.

Родители отнеслись к выбору сына спокойно. «Ну, училище — так училище», — сказал отец. «Может, до генерала дослужишься!» — засмеялась мама. Он намекнул им про ленинградских родственников, и они тоже согласились, что на несколько дней на них вполне можно рассчитывать.

Военрук пообещал всевозможную помощь не только со своей стороны, но и со стороны военкомата.

А вот с каратэ все шло много хуже. Тело оказалось негибким, плохо растягивалось, хотя Юра старался.

«Тебе бы на бокс ходить надо!» — скептически кивал головой тренер. Но Юра не соглашался.

Во-первых, зал для занятий был недалеко от дома. А главное, это то, что большинство Юриных одноклассников ходили именно сюда вместе с ним. Кое-кто отсеялся, не выдержал, но остальные добросовестно терпели, и подсчитывали синяки и шишки. Все готовились к предстоящим сборам, и никто не сомневался, что новые сборы будут еще страшнее предыдущих.

Однако все вышло совсем не так. Все-таки это были школьные сборы — не было никаких пэтэушников, никаких «правильных пацанов» с улицы — только школьники. Это, конечно, ситуацию смягчило, но не так уж и сильно. Прошлогодняя зараза дала свои плоды. И среди десятиклассников были «конкретные дембеля».

Так что побоище случилось в первую же ночь. Многие привезли с собой нунчаки, и не преминули пустить их в ход. В этот раз дрались школа на школу. Юра смутно помнил битву. Почти сразу он получил ногой по голове, а потом уже кого-то бил сам, снова получал удары, затем, в конце — концов, вывалил в сторону от боя, и свалился в кусты, где и пролежал почти до рассвета.

И Бог его знает, чем бы все это закончилось, но произошло непредвиденное. Двум новичкам, которые в прошлом году на сборах отсутствовали, так конкретно объяснили разницу между «духами», «черпаками» и «дембелями», что они чухнули в первую же ночь. И вместо того, чтобы помалкивать, сразу рванули в милицию.

Неожиданно быстро среагировала прокуратура — у одного из парней там были родственники. Не такие близкие, чтобы пойти на крайние меры, но и не такие дальние, чтобы не обратить на это внимание.

Парни заложили тех, кто их бил, приехал прокурор, и имел беседу с так называемыми «дембелями». Он популярно объяснил им, что они уже большие мальчики, и получат немаленький срок за свои деяния. И могут считать, что сломали себе жизнь.