Борис Синюков - Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2)

• Название: Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2)
• Автор: Борис Синюков
• Жанр: История
• Год: 2008

---

Итак, закончился 16 век, но антисемитизм в нем обозначен только во второй его половине, и именно священниками Лютерова «призыва». И вновь, как и ранее, случилась историческая лакуна, евреи вместе с антисемитизмом из истории на целых 200 лет как бы испарились. До самых последних лет (1789 — 97) восемнадцатого века. Именно в эти годы и именно разом во всех странах вновь возник антисемитизм как всеобщее явление во Франции, Алжире, Польше, Германии, Австро — Венгрии, Галиции, Венгрии, Румынии, Швейцарии и, разумеется, в России. Только я не буду переписывать сюда 60 точно такого же размера страниц текста, посвященных ЕЭ этим событиям в самых полных подробностях, причем по каждой стране в отдельности. Отмечу только, что если бы антисемитизм был рассмотрен не по каждой стране в отдельности, а разом по всем странам, толку было бы больше. Стали бы видны взаимосвязи на таком большом пространстве. Но это я оставлю на потом, может быть, возвращусь.

Скажу только, что за эти 200 лет структура экономик в корне изменилась. Возникли машинное производство, рабочий класс, инженерия. Производительность труда скачком и невиданно возросла. Но и появилось множество профессий и работ, не слыханных ранее. И евреи тут же захватили самые лакомые профессии и работы, оставив всем прочим — стоять около с бешеной скоростью вращающихся колес машин, предшественниц конвейера. В эти же 200 лет ростовщичество перешло к банкам, а они настолько респектабельны, что ни одному «бедному крестьянину» не придет в голову отождествлять их с ростовщиками — евреями, хотя все банки именно им и принадлежали. Торговля также резко изменилась с виду. Сейчас уже не еврей — одиночка сидел в своей лавочке, на которого можно было вешать всех дохлых кошек. Все лавки в округе и даже городские универмаги принадлежали одному еврею, о котором не только не знали, что он — еврей, но даже считали его чем — то вроде бога далеко на небе. А в лавочках и супермаркетах сидели уже обычные поденщики, то есть закончившие приходскую трехклассную школу «бедные крестьяне», их дочки, внучки и племянники. Разве можно было применить к ним понятие антисемитизм? И так по всем экономикам.

В результате антисемитизм как — то сам собой испарился за неимением объекта, видимого любым желающим. Тем временем евреи продолжили массовое размножение в новых и более благоприятных условиях в сравнении со своими рабочими, клерками и наемными продавцами бывших еврейских лавок. Целых 200 лет всего этого никто не замечал. И — никакого антисемитизма. А тут появились Смит, Риккардо и даже сам Маркс скоро родится. И вновь запылал антисемитизм. Остальное все (от Наполеона до Гитлера) вам и без меня известно.

Бытовой антисемитизм

Заметьте, другого не бывает. Как только племя с безводного плато на границе нынешних Йемена с Саудовской Аравией спустилось к Индийскому океану, изобретя прибыльную торговлю, местные племена, к которым они спустились, заметили, что торговое племя их обманывает, обретая сверхприбыль. Однако сделать ничего с этим не могли, так как прибыльная торговля не только замечательное изобретение «прибавочной стоимости», но и требует от торговцев комплекс душевных качеств и изощренного ума и специфических навыков, подробно рассмотренных мной в других работах. Каковыми качествами аборигены не обладали. Но и отказаться от предложенных услуг торговли не могли, примерно так, как мы ныне не можем отказаться от телефона, телевизора и вообще походов в магазин.

Неудовлетворенное знание, что их обманывают, ничего другого не может вызвать кроме нелюбви. Нелюбовь же усиливается именно тем, что альтернативы здесь нет. Ибо глупо звучат даже в 19 веке идиотские призывы «не покупать у евреев», когда не покупать вообще невозможно, а кроме евреев покупать не у кого.

Торговое племя последовательно оккупировало весь мир кроме Австралии, (см. мои другие работы), поэтому везде, где оно появлялось, к нему сразу же или примерно через неделю возникала нелюбовь. Или вам нравится, когда вы купили какую — нибудь штуку в магазине, а в соседнем магазине увидели точно это же самое, только — за полцены, вами уплаченной? И здесь не надо никаких теорий.

Сейчас пример, который я приведу, неактуален в России, а вот в 1986 году, когда я впервые оказался за границей, он меня ошеломил. Я с детства привык при социализме, что любой товар (за исключением соли) можно получить через страдания, через стояние в очередях с непременным дополнительным счастьем наткнуться на саму очередь, чтобы спросить, что дают? Поэтому я и был ошарашен, что около часа ходил как первочеловек Адам по довольно большому заграничному магазину в сопровождении специально для меня работающего продавца. Тогда как у меня на родине один продавец за этот же час «обслуживал» сотни покупателей, с быстротой автомата выбрасывая, например, по пачке лезвий для бритья нескончаемому потоку взмокших от пота «клиентов». И мне в иностранном магазине показалось, что не может окупиться этот труд продавца (плюс еще куча служителей торговли за стенками торгового зала) только мной одним, тем более, что я ничего не купил по причине мизерных командировочных, выдаваемый мне моим родным государством. Взволнованный до глубины души, что я ничем не помог этому торговому заведению, я спросил у сопровождавшей меня переводчицы: «Как же может окупаться столь расточительное обслуживание покупателей при столь редких их посещениях?» И я никогда не забуду ту злость и явное презрение к торговцам, с которыми она ответила мне: «Не беспокойтесь за них, сеньор Синюков, они свое возьмут, и возьмут немало». Продавец была отнюдь не еврейкой, на магазине была написана отнюдь не еврейская вывеска, но сама торговля вызывала у моей переводчицы это чувство. Ибо на следующий же день мы с ней же пошли на работавшую в это время знаменитую Миланскую всемирную торговую выставку, и я там купил гранатовые бусы жене в подарок ровно в десять раз дешевле, чем точно такие же бусы стоили в упомянутом магазине.

Тогда я впервые узнал, как может быть прибыльна торговля, но надо же знать и то, что мои «вкусы» были с детства испорчены социализмом. Тогда как на Западе каждый с детства же знал об этом. И если я к торговле прибавлю ростовщиков, ныне именуемых банками, финансовые пирамиды, с каковыми россияне познакомились впервые за 100 лет через Мавроди, и прочими еврейскими штучками, то никакого другого наименования кроме как бытовой антисемитизм, антисемитизму дать нельзя. Он у всех, кто сталкивается с евреями, у всех без исключения племен и народов, притом возникал сразу же, или через неделю, после знакомства с ними. И с этой точки зрения он — вечен, так как евреев до того, как они стали торговым племенем, никто никогда не видел.

Но евреи сами избрали свою стезю, их ведь не Навуходоносор заставил. Ибо они вполне могли сразу же, освободившись после очередного из пятнадцати «покорений» и «пленений», могли бросить свое занятие и отправиться к Авелю пасти скот, так как земледелец Каин им не по нутру. Но и Авель — это просто аллегория, так как мы — стада овец и именно нас Авели пасут.

Евреи могли прекратить торговлю, но они, наоборот, развили ее до современных масштабов, когда продается абсолютно все, даже честь и совесть, не говоря уже о товаре — любви. Одновременно совершенствуя приемы и методы оболванивания покупателей, да так успешно, что безжалостность к чуждым племенам и крайняя степень эгоизма, эгоизма ради эгоизма стала генетической чертой еврейского характера. В связи с этим у меня два замечания.

Вы все много раз слышали, что во время последней мировой войны славяне прятали евреев от нацистов, причем все перипетии этой бескорыстной помощи расписываются в подробностях. И евреи, оставшиеся в живых посредством этой помощи, «очень благодарны» спасителям. Однако я ни разу не встречал описания этих «благодарностей», выраженных, так сказать, в чем — либо материализованном, конкретном и адекватном той потенциальной и ужасной опасности, которую спасители могли навлечь на себя в случае раскрытия фашистами их действий. Это я о позднем эгоизме безжалостности.

Даже дикий плотоядный зверь не станет в сытом виде убивать травоядного животного, он его даже видя, не замечает. Мало того, наевшись, дикий зверь никогда не будет охранять свою оставшуюся еду от других более мелких поедателей, он как бы говорит: я сыт, берите, ешьте. Еврейский же характер устроен примерно так, как у собаки на сене: сам не ем и тебе не дам. Когда мне было около семи лет и единственным средством пропитания у меня было 300 граммов хлеба на день, повторяю — единственного, в нашем сибирском бараке жило довольно много еврейских семей из блокадного Ленинграда, уже «эвакуированных» как мы их всех называли. Так вот, «эвакуированные» по тем временам просто объедались, ибо они по своим продуктовым карточкам, как «пострадавшие», получали полный комплект продуктов: масло, мясо, крупы, муку, сахар и так далее. Мы же, «непострадавшие» кроме 300 граммов хлеба не получали ничего и «продуктовые» (кроме «хлебных») карточки просто выбрасывали на помойку. Как правило, еврейские дети выходили в общий стометровый проходной коридор барака с какими — то кусками в руках и, поглядывая на нас с не по — детски хитрыми глазками, смаковали невиданные нами лакомства, а мы облизывались. Ни разу примерно за год ни дети, ни взрослые не угостили нас, едва ходивших от голода. Это я о сострадании. Торговое племя не может сострадать, иначе у него не будет получаться прибыльная торговля.