Наталья Андреева - Кен

• Название: Кен
• Автор: Наталья Андреева
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-009740-9, 5-271-02385-0

Осыпанная богатством и привилегиями теннисистка зарезана прямо на корте. У нее не было врагов. Кому понадобилась ее смерть? Школьная подруга спортсменки полна решимости найти убийцу, но девушка не подозревает, что сама давно уже стала невольным и главным участником коварной и кровавой охоты за вожделенными деньгами погибшей.

Она — наследница. Наследница своей лучшей подруги — знаменитой теннисистки, при загадочных обстоятельствах убитой прямо на корте. Она — единственная, кто хочет узнать имя убийцы, единственная, кому известно: убийца — тот из многочисленных поклонников ее подруги, кто любил ее по-настоящему. Подозреваемых много. Виновен — только один. Но кто? Возможно, единственной зацепкой в деле окажутся путаные, неловкие показания случайного свидетеля, слышавшего, что успела прошептать жертва перед смертью.

---

Ксения подолом вечернего платья стала вытирать ему рот. Почему-то не хотела, чтобы смерть в нем что-то испортила. Совершенную гармонию его лица, которое застывало в ее руках.

Она вдруг опомнилась: поняла, что на улице очень холодно, вечернее платье открывает руки и спину, шея тоже голая, а из окна на лестничной клетке сильно дует. И он без шапки, в драповом осеннем пальто.

— Сейчас, сейчас, Андрюша, — сказала она и, открыв пошире дверь, стала заволакивать его в прихожую. Он был очень тяжелым: высокий, сильный мужчина в ее неумелых руках с ненужным теперь маникюром. В прихожую Ксения втащила его с трудом и, только закрыв дверь, вздохнула облегченно. Потом с гордостью сказала:

— Я всегда была сильная, Андрюша.

Потом села рядом с ним на пол и стала плакать тихонечко-тихонечко, как будто он спал, а она просто боялась разбудить…

…В дверь уже давно и очень настойчиво звонили. Ксении даже показалось, что она задремала. Время проваливалось в пустоту, не оставляя в памяти никаких событий. А куда теперь спешить? Спешить надо было раньше, пока он был жив. Не наказывать, если знала, что все равно простит. Спешить.

Если с чем и стоит торопиться, так это с прощением. Потому что если не успел наказать, то потом этому только порадуешься, а если не успел простить…

Она не успела. И теперь, никуда уже не спеша, открыла дверь. На пороге стояла взволнованная соседка: дама средних лет с прижатой к груди черной кожаной сумочкой. Лицо у дамы было раздраженным:

— Ксюша, что это такое? — Рукой в черной замшевой перчатке дама указывала на кровавый след: — Кто это все будет убирать?! Да что там у тебя?

Она шагнула в прихожую и почти споткнулась о тело бывшего мужа Ксении. Сумочкой прикрыла рот и взвизгнула:

— Мамочки! Да здесь же человека зарезали!

— Не надо так кричать, Татьяна Георгиевна, — попросила Ксения.

— Да как же это… Мамочки! Маньяк!

И соседка осела на пол. Потом, дав ей воды, Ксения позвонила следователю. Она уже никуда не спешила, да и он совершенно спокойно сказал:

— Что? Муромского зарезали? И где?

— Возле моей двери.

— Что ж… Вы только сразу не умирайте… Черри…

Она почему-то вспомнила Лидушу. Ее, Ксении, собственные дети так и останутся теперь в той жизни, которая могла бы быть у нее, если бы она поспешила. А вот Лидуша успела. Но она может этого так и не узнать. Надо ей сказать. Обо всем. И о счастье, и о прощении. Лидуша должна узнать, как ей все-таки повезло.

Очнувшаяся соседка устроила настоящую истерику. Смерть человека близкого и чужого воспринимается людьми совершенно по-разному! Ксении хотелось, чтобы он так и остался лежать в этой прихожей, а дама причитала, беспокоясь только о том, чтобы поскорее приехали и увезли мертвеца.

— Милиция, где милиция? — то и дело вскрикивала она.

— Да идите же вы отсюда, Татьяна Георгиевна! — не выдержала Ксения.

— Я могу идти? Да-да. Могу. Я не понимаю: я что, свидетель? Ксюша, так это ты его зарезала?! — ахнула женщина.

Ксения ничего не ответила, но поняла наконец, что он мертвый. И никуда не денется из этой прихожей. И не надо больше ловить его на слове, бояться, что он кого-то убил, выгораживать, вытряхивать пепельницы, двигать мебель. Она ошибалась.

— Первый, второй, третий, четвертый… — догадалась наконец она.

В дверь опять звонили, и Ксении пришлось открыть.

— Чем это здесь так пахнет? — принюхался следователь.

Из кухни по всей квартире и лестничной клетке плыл вкусный запах приправ, в которых тушилось сочное мясо.

— Духовка, — сказала Ксения. — Мясо, кажется, готово…

30: 15

Все время, пока в квартире находились посторонние люди, она сидела в гостиной, в уголке дивана, и не могла отделаться от мысли, показавшейся в первый момент абсурдной. «Должно быть, я сама этого хотела», — думала Ксения, глядя, как следователь, сидя за столом, пишет протокол. «Хотела, чтобы все было именно так. Не нарочно хотела, не явно, а где-то очень-очень глубоко в себе. Там, откуда даже мысли не допускается в сознание. Ведь как у Луны есть обратная сторона, так у человека есть запретная зона, которую он и сам в себе не до конца исследовал. И из этой темной зоны берется то темное, что самому противно, но тем не менее оно проникает в сознание и действует, словно яд. Только убивает медленно, начиная не с тебя, а с твоих близких…»

… — Итак, вы говорите, что сначала к вам пришел Звягин.

— Да.

— И угрожал пистолетом.

— Он не угрожал. Он просто показал, что купил его.

— Зачем?

— Я не знаю. Ему кто-то позвонил. Сказал, видимо, что это его собираются убить.

— Кто? Ваш муж? — выпрямился в кресле следователь.

— Бывший. Бывший муж, — поправила его Ксения и только теперь поняла, что это правда. Теперь уже и на самом деле — бывший.

— Вы хорошо держитесь. — Он очень внимательно на Ксению посмотрел.

Она разозлилась:

— По-вашему, я должна в истерике биться? И что же мне делать — кричать? Нет такого крика… и слов таких нет. Чтобы вернуть… вернуться.

— Скажите, вы улики уничтожали, чтобы Муромского не заподозрили, да?

— Он очень хотел освободиться. А человек, который ищет свободы, он на все способен. Способы ему уже безразличны.

— От чего же он так хотел освободиться?

— От Жени.

— Они ж давно расстались.

— А вы? Вы ничего в себе не сохранили от первых двух жен?

Он усмехнулся:

— Привычку бояться. Каждый день прихожу домой и боюсь, что в квартире больше нет женских вещей. Если человек становится вдруг подозрительным, он начинает подозревать всех и во всем. Я перестал доверять своей жене. Все эти любови, любовники, приторные красавцы… Меня же все время нет дома! Что она делает, а? Я тебя, Черри, спрашиваю: что она делает?

— Но… Она разве не работает?

— Работает. Парикмахершей в мужском салоне. Каждый день стрижет эти головы. Блондины, брюнеты, рыжие…

— Борис Витальевич!

— Блондины, брюнеты, рыжие… — обреченно повторил он.

— Но теперь же все ясно, да? Их же только двое осталось.

— Да. На выбор: убийство из-за денег или из ревности.

— Из какой ревности?

— Из какой? Вы у меня спрашиваете?!

— Но Звягин…

— Был он в тот день на стадионе. Я в этом уверен. Оба были. И один знает про другого, что он убил. Только кто про кого?

— Звягин — бандит, — уверенно сказала Ксения.

— А честных бизнесменов сейчас нет. Кто кого грабит: один конкурентов, а другой государство. А то и сразу обоих. За Звягиным, между прочим, никакого криминала не числится. Возможно, что от налогов он уклоняется, но конкурентов не заказывает. Это потому что не старается прыгнуть выше головы.

— Постойте, какой бизнесмен? Каких конкурентов? — удивилась Ксения.

— Я про Звягина. У него имеется фирма, торгующая оборудованием для пищевой промышленности. Когда-то он окончил институт, получил диплом инженера по производству всяких там съедобных изделий, Черри. Это я для вас обобщаю, вам же не детали интересны. Потом работал на фабрике, в цеху, где делались колбасы. Начальником производства. Но тут его сманила одна дамочка к себе в фирму. Я навел справки. Все говорят, что Звягин — хороший специалист. И психолог. Он быстро понял, что дамочке как следует не развернуться. И открыл свой филиальчик. Ушел из-под нее, одним словом. Сейчас же много всяких маленьких заводиков. Кто макароны производит, а кто, извиняюсь, самогон. Так вот Звягинская фирма и занимается тем, что закупает за рубежом оборудование и здесь, в России, его весьма удачно продает. Ну и с нашими умельцами связи налаживает. Звягин отслеживает, кто занимается производством такого оборудования в России и размещает свои заказы. Потом перепродает на периферию. Словом, не вдаваясь в подробности, дела у него идут. Умный мужик, хотя и молодой еще. Все так говорят.

— Но почему же он никогда об этом не рассказывал?!

— Не знаю.

— И давно у него эта фирма?

— Лет пять. Молодой, да ранний, как говорится. Своими мозгами мужик дело поднял. На родителей не надеялся. Мать — учительница, отец — работяга. И вот что интересно: два года назад он посадил генеральным директором своего старшего брата Николая.

— Кирилловича, — шепотом сказала Ксения.

— Ну да. Николай Кириллович Звягин — второй генеральный. А наш герой ушел в тень. Что-то ему в этой жизни не давало покоя. Чтобы с таким напором идти к цели, надо чтобы кто-то тебе в спину здорово дышал. Не ради денег Звягин все это делал.

— Почему?

— Деньги ради денег — это только для людей больных. Для которых цель жизни — простое накопительство. Но таких мало. Всеми остальными движут амбиции: «Я хочу, чтобы меня заметили». Если ты гениальный актер или, скажем, писатель, то тут все ясно. Знай себе пиши или в кино снимайся, а слава тебя найдет. А если нет никаких особых талантов? Тогда, Черри, остаются только деньги. Заработать их столько, чтобы все сказали: «Вот это да!» А для современных женщин достаточно отличной тачки, приличной квартирки и возможности ничего не делать с утра до вечера, неплохо при этом одеваясь и сладко кушая. Для любой бабы, которую ты случайно на улице остановишь, это — предел мечтаний.