Юрий Хабибулин - Хабибулин Юрий

• Название: Хабибулин Юрий
• Автор: Юрий Хабибулин
• Жанр: Фэнтези

Почти не фантастика… Древняя легенда, рассказанная бабкой с дальнего хутора Белгородской области редактору областной газеты, оказалась в чём-то правдивой историей… После того, как лучший друг, редактор газеты и начальник бывшего спецназовца Сергея Таранова посвящает его в тайну найденных старинных артефактов, а сам вскоре внезапно погибает, Таранов попадает в череду опасных и странных событий, за которыми стоят "мракосы" — инопланетяне, когда-то высадившиеся на Земле.

---

Бомж скорчился на полу тесной клетушки и мирно спал, источая вокруг тошнотворные миазмы. Дышать было тяжело. Я и представить себе не мог, что в мире может существовать подобная вонь. Меня слегка затошнило. В кармане брюк нашёлся платок, и я попытался дышать через него. Стало чуть полегче. Интересно, сколько я так протяну?

Как я понял, прессинг на меня, пока в самой лёгкой форме, уже начался…

Каждые 10–15 минут мимо камеры будто бы невзначай проходил со страшно занятым видом следователь Петухов и косился своим петушиным глазом на меня, дескать, не дозрел ли для разговора по душам?

Видимо, я, по его мнению, не дозрел, потому что продолжал оставаться в камере.

Только где-то через час, замок в клетке щёлкнул и здоровенный сержант, привычно зажимая нос, велел мне выйти. Покидая камеру, я искренне пожалел рядовых тружеников "органов", которым, вероятно, частенько приходится вынужденно общаться вот с таким вонючим контингентом. Неприятные издержки профессии…

В небольшой комнатушке, куда меня привели, находился обшарпанный письменный стол, пара стульев и древний книжный шкаф без стёкол. На его полках валялись кипы каких-то папок, бумаг, бланков.

За столом сидел следователь Петухов.

Для полноты воспроизведения картины "допроса в застенках НКВД" не хватало "правильного" освещения и стенографистки с пишущей машинкой. Лампа, направленная в лицо подозреваемому тоже отсутствовала, как и классический подвальный полумрак в подобного рода сценах.

В раскрытое окно, сквозь железную решётку, бил яркий полуденный свет весеннего солнца. Снаружи жужжали и иногда по дурости залетали в казённое помещение пчёлы и гудящие, как летающие танки, неповоротливые майские жуки. Однако, насекомые быстро разбирались, что попали совсем не туда, куда надо и, облетев несколько раз комнату с крашеными серой масляной краской стенами, наполненную затхлым стоячим воздухом с запахами гниющего деревянного пола, олифы и старой бумаги, находили выход и улетали на волю.

Последовать за ними я не мог, поэтому уселся на стул без приглашения и со скукой стал ждать развития событий.

В принципе, сценарий, который меня ожидал, был изначально ясен. Последовательный прессинг со всё более грубым и прямолинейным давлением. С тем, чтобы используя все "наработки" неофициальных отечественных технологий дознания, любым способом меня сломать, запугать и заставить написать "чистосердечное признание". После чего появятся реальные основания для возбуждения уголовного дела со всеми вытекающими последствиями. Это только в кино следователи раскрывают преступления, используя добытые реальные улики, мощный интеллект, дедуктивный метод и неотразимую логику. В жизни чаще всё иначе…

Петухов сидел за столом и что-то писал. Ждал, когда я начну нервничать и проявлять признаки беспокойства.

Не дождался.

Поднял голову и посмотрел на меня выцветшими бледно-голубыми глазами. Оскалился. Вокруг белков рассыпалась сеточка набухших мелких кровеносных сосудов, из-за чего взгляд майора наводил на воспоминания о персонажах из романов о вампирах. На лице появилась ехидная всезнающая улыбка, профессиональный атрибут многоопытного работника Системы, искусно и расчётливо загоняющего жертву в подготовленную "хитроумную" ловушку, чтобы выпить из человека всю кровь, то есть, тьфу, выдавить по каплям всю интересующую информацию.

Петухов пододвинул ко мне листок бумаги и ручку

— Пишите.

— Что писать?

— Пока объяснительную, каким образом вещи Любимовой оказались в вашей квартире. Но лучше было бы для вас, — следователь выделил последние слова, — если бы вы честно сознались, почему убили вашего редактора, где девушка и что вы с ней сделали. Её тело, ведь, само пока так и не пришло, как вы обещали.

— Придёт. Думаю, уже скоро. И это покажет, что вы зря тратили и моё, и своё время.

Взгляд у Петухова стал злобным, колючим и многообещающим. Он прищурил один глаз и сквозь зубы процедил

— Не забывайте, что по закону, мы имеем право задержать вас на трое суток. А за это время, уж будьте уверены, улики мы найдём. Я добьюсь открытия уголовного дела, но на поблажки тогда не рассчитывайте. Никакой явки с повинной уже не будет.

Я улыбнулся

— Так вы что, предлагаете мне оговорить себя и дать ложные показания? Я правильно вас понял?

— Не умничайте, — раздражённо бросил Петухов, — и не стройте из себя невинного младенца. Я много таких видел…

Я не смог удержаться, чтобы не подкузьмить этого упёртого самодура

— Да-да, вы говорили. Они давно уже все лес валят.

Петухов зло сверкнул глазами, но промолчал и опять принялся писать что-то мелким неразборчивым почерком на очередном бланке. Сделал вид, что очень занят.

Наверное, вот так и "шьются" дела фигурантам, подобным мне.

Ну что ж, придётся действовать по уставу местного монастыря. Моя задача — тянуть время и дожидаться, когда Оля приедет от Маршавина ко мне домой, прочитает записку и явится самолично в 16-й отдел милиции. Тогда при появлении исчезнувшего "тела" меня будут вынуждены немедленно отпустить.

Когда я написал объяснительную и вручил Петухову, тот внимательно её прочитал, разочаровано пожевал нижнюю губу и подчёркнуто корректно попросил подписать каждую страницу, поставить дату.

После того, как я это сделал, Петухов забрал листочки, с явным сожалением пожал плечами, как бы говоря — ну что, парень, ты сам выбрал свой путь, теперь ни на кого не пеняй. Затем майор вышел в коридор. Щёлкнул замок, запираемый ключом снаружи.

Отсутствовал хозяин кабинета минут десять. Вернулся с довольно-таки гнусным выражением лица: в уголках рта пряталась язвительная усмешка, в глазах светилось обещание близкого и неприятного мне сюрприза.

Интересно, какую ещё пакость задумал этот человечишка?

Петухов уселся за стол и, демонстрируя полное безразличие к моей персоне, продолжил что-то писать на очередном листке бумаги. Следующий акт многомудрого психологического спектакля?

Через несколько минут в дверь постучали, и в комнату ввалился тот самый здоровенный сержант, который выводил меня из обезьянника с бомжом.

Петухов, не поднимая глаз от своей писанины, мотнул головой в мою сторону и коротко бросил

— Уведите.

Привели меня уже не в обезьянник, а в какое-то только что отремонтированное помещение, где ещё воняло масляной краской и олифой. С натужным скрежетом открылась тяжёлая металлическая дверь со специфической форточкой и дырочкой для подглядывания. Глазам предстала большая комната площадью примерно в тридцать — тридцать пять квадратных метров.

Освещение было плохим — маломощная лампочка да слабенькие лучи дневного света из приоткрытого зарешеченного оконца под потолком.

На двух из четырёх длинных, недавно покрашенных коричневой краской деревянных скамьях, стоящих вдоль стен, в ленивых позах сидели трое задержанных с явно уголовными физиономиями. Похоже, это недавний улов "спецконтингента". Чувствуется, что народ бывалый, никто не нервничает, никуда не торопится.

К вошедшим лениво-презрительное внимание сквозь полуопущенные веки.

Сержант толкнул меня в спину, и я влетел в комнату, оказавшись почти в самой её середине.

Дверь позади с лязгом захлопнулась. Кроме послеремонтной вони в помещении пахло сыростью, тяжёлым духом давно не мытых тел и невнятной угрозой.

Я присмотрел в углу свободное местечко и направился туда с намерением присесть, привалиться спиной к прохладной стене и немного покемарить.

— Эй, Филиппок, куда намылился? — громко и насмешливо спросил кто-то за моей спиной.

Собственно, у меня иллюзий не было. Ясно, что меня ждёт вторая фаза прессинга. Камерного.

Не знаю, какие инструкции на мой счёт получили арестанты и насколько далеко им разрешили зайти, но я к "тёплой" встрече был готов загодя.

Сначала попробую наладить отношения по-хорошему, а не получится, не обессудьте граждане-бандиты, познакомлю вас с теми доходчивыми методами воздействия на сознание противника, которым обучало наше государство свои элитные части — спецназа ВДВ. Не думаю, что вам понравится. Это даже мне не нравится — делать людям больно.

Спокойно поворачиваюсь на голос. Вижу наглые колючие глазки на грубом квадратном лице, будто бы вырубленном из старого потемневшего полена несколькими не очень искусными ударами топора. Сплющенный нос, жиденькие спутавшиеся волосы, крепкая коренастая фигура, развалившаяся на скамейке. Явно, главный тут. Рядом с ним с готовностью к развлечению скалят зубы мордатые кореша.

Комиссия по встрече приступила к выполнению указаний граждан начальников.

Попробую пока отшутиться.

Обезоруживающе улыбаюсь открытой простой улыбкой рубахи-парня и вступаю в переговоры