Саймон Грин - Искатель смерти

• Название: Искатель смерти
• Автор: Саймон Грин
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7632-0265-1

Планеты космической империи находятся под гнетом жестокой и самовлюбленной императрицы. Большинство населения буквально балансирует на грани жизни и смерти. Деспотичному режиму противостоит бесправная и угнетаемая оппозиция, лидером которой становится правитель планеты Виримонде лорд Оуэн Искатель Смерти. Скитаясь по планетам Империи, вступая в схватки с врагами, мятежный Оуэн и его союзники пытаются найти сверхмощное оружие – «генератор тьмы»…

---

– Я уверен, что она по достоинству оценит твою предупредительность, – сухо отреагировал Финлэй.

– Последнее, что я слышал: она пообещала порядочное вознаграждение любому, кто прикончит меня, а если охотников на это не найдется, то, как я понимаю, она постарается сделать это своими руками – тем, что попадется ей на глаза во время свадьбы. Кроме того, она старается восстановить цепочку кровной мести между ее и моим кланом, но, поскольку ее родители крайне заинтересованы в финансовых последствиях нашего союза, ее усилия обречены на неудачу.

– Я чувствую, она настроена весьма решительно.

– О да… Мне нравятся такие женщины.

– Ты должен представить ее мне, Валентин. Когда-нибудь потом.

– Сказано – сделано. Видишь ту даму, которая направляется к нам? Не правда ли, она шикарно выглядит?

Финлэй бросил внимательный взгляд через плечо. К ним приближалась высокая длинноногая женщина лет тридцати, в ярко-красном платье, украшенном золотой и серебряной отделкой, контрастно оттенявшем ее превосходную светлую кожу и естественные ярко-рыжие волосы. Финлэй понял, что моде на флюоресцирующую кожу и металлизированные волосы приходит конец.

Дама остановилась возле Валентина и Финлэя. Чувствовалось, что вся она переполнена эмоциями. Ее брови были капризно нахмурены, а вытянутые в нитку губы выражали плохо сдерживаемый гнев. Рука Финлэя непроизвольно легла на рукоять меча. Он инстинктивно реагировал на чье бы то ни было угрожающее поведение. Все же он галантно поклонился и в ответ встретил взгляд, полный неприкрытой злобы. Финлэй почувствовал подсознательное желание направиться к выходу: у этой особы наверняка была скверная привычка бросаться всем, что попадется под руку, в том числе и тяжелыми вещами.

Валентин как будто не придавал этому никакого значения и учтиво улыбнулся:

– Финлэй Кэмпбелл, позволь представить тебе мою невесту – Беатрис-Кристиану.

– Чтоб ты подавился собственным дерьмом, клоун! – выпалила Беатрис. – И можешь убрать свою руку, потому что я вовсе не намерена пожимать ее. Я лучше поцелую прокаженного, чем прикоснусь к твоему телу. Оно так напичкано наркотиками, что даже твой пот способен отравить мой организм. Я получила послание. Думаю, что вуаль – это прекрасная идея. Со своей стороны, я предлагаю респиратор и пояс целомудренности, чтобы у тебя не возникало в отношении меня иллюзий. Я буду в костюме противохимической зашиты и с электрошокером в руках – вместо букета.

– Я непременно должен представить вас своей жене, – сказал Финлэй.

– Ну разве она не замечательна? – с притворным умилением спросил Валентин. – Обожаю норовистых баб! Мы просто созданы друг для друга. А какие славные детишки будут у нас!

– Ты скорее получишь ежегодный приз церкви за трезвость и воздержание, чем станешь отцом моего ребенка! Я не сторонница лабораторного оплодотворения, но если я когда-нибудь увижу рядом с собой твои срамные места, то запихну их в электромясорубку. Запомни, что наш брак имеет силу только как политическая демонстрация. А теперь, с твоего позволения, я поищу что-нибудь хрупкое и дорогое, чтобы швырнуть это в стену. – Она бросила короткий взгляд на Финлэя. – Вы хотя бы представляете, как выглядите со стороны? Советую вам следить за выражением лица. Ветер может подуть в другую сторону, и вы останетесь в дураках, Финлэй Кэмпбелл!

Она резко повернулась и исчезла в толпе. Люди поспешно расступались, давая ей дорогу, но успевали делать это не все. Финлэй вздохнул с облегчением и сочувственно посмотрел на Валентина, но тот, похоже, не придал случившемуся никакого значения. Достав крошечную щепотку какого-то порошка из табакерки, он улыбнулся Финлэю.

– Она еще оценит мои достоинства. Так или иначе.

Не очень далеко от них Еванжелин Шрек, высокая, стройная и определенно одинокая, в роскошном декольтированном платье, стояла и наблюдала, как ее обожаемый Финлэй разговаривает с этим ужасным Валентином Вольфом. Она чувствовала непреодолимое желание броситься к нему на помощь. Валентин казался ей мертвецом в карнавальной маске, порочным Арлекином, воплощением всех социальных недугов и коррупции. Но без серьезной причины она не могла приблизиться к Финлэю. Даже состоявшийся брачный союз между Кэмпбеллами и Шреками не мог устранить недобрых отношений между этими двумя семействами. Казалось просто чудом, что пока дело обходилось без взаимных оскорблений и вызовов на дуэль. Если бы Еванжелин завела разговор с Финлэем, это в лучшем случае было бы воспринято с неприязнью, а в худшем – с подозрительностью. Даже если возлюбленным удавалось общаться на подобных празднествах, люди недоуменно поднимали брови и шушукались. Находились и такие, кто не стеснялся лезть с расспросами.

Еванжелин не случайно заставляла себя смотреть в сторону – рядом с ней все время находился отец. Ей все же удалось взять себя в руки, и, возможно, ее невольный всплеск чувств был расценен как невинное удивление, и не более того.

Взглянув на дочь, лорд Грегор Шрек самодовольно улыбнулся и погладил ее руку пухлой ладонью. Шрек был низеньким, круглым мужчиной с заплывшими жиром глазками и не сходящей с лица неприятной улыбкой. Он, похоже, нравился себе и совершенно не заботился о том, чтобы одеваться по моде. В свою очередь, мода ничего не могла предложить таким людям, как он. Шрек не был общительным человеком и избегал любых собраний – за исключением тех, на которых был обязан присутствовать по этикету. Несмотря на свой высокий титул и давние связи, он никогда не пользовался популярностью при дворе, однако придавал этому мало значения. Он постоянно был погружен в свои личные дела.

– Не хочешь ли немного вина, дорогая? – ласково предложил он дочери. – А может быть, что-нибудь поесть? Ты же знаешь, как я беспокоюсь, когда у тебя нет аппетита.

– Не стоит беспокоиться, отец. Мне ничего не нужно.

Шрек сокрушенно покачал головой:

– Ты должна набираться сил, дорогуша, иначе превратишься в ходячий скелетик. Ты же хочешь нравиться своему папочке, правда?

Его рука крепко сжала ее запястье, и Еванжелин заставила себя улыбнуться и кивнуть головой. Разозлить его было бы неблагоразумно. Несмотря на кажущееся добродушие, Шрек имел вздорный нрав и был удивительно злопамятен. Поэтому Еванжелин позволяла ему проявлять столь назойливую заботу, а сама оставалась настолько равнодушной, насколько это можно было сделать, не раздражая отца. Она привыкла к такому «хождению по канату», хотя от этой привычки ей не становилось легче.

Шрек оглядел шумно переговаривавшуюся толпу и нахмурился:

– Ты только посмотри на них: счастливы оттого, что праздно проводят время, и хотя бы один подумал, за чей счет? Едят мою еду, пьют мое вино, а мою несчастную племянницу превратили в безумную дикарку, прислуживающую Железной Стерве! Они без зазрения совести уплетают за обе щеки за мой счет, но никто из них не поддержит меня, если я захочу вызволить из рабства племянницу, как бы я ни просил об этом. Они не понимают, как много она для меня значила – почти столько же, сколько и ты, Еванжелин. Но когда-нибудь я все-таки заберу ее оттуда, а потом отомщу тем, кто отказался прийти ко мне на помощь.

Тут же тень, набежавшая на его лицо, исчезла, и он отпустил руку дочери. От этого безжалостного захвата рука Еванжелин онемела, но девушка не посмела даже потереть побелевшую кожу. Она боялась, что отец снова впадет в озлобленное состояние.

– И все же, – сказал он, расплываясь в улыбке, – я многого жду от этого брака. Летиция – просто очаровательная невеста, а Роберт Кэмпбелл, судя по его внешнему виду, – приятный молодцеватый кавалер. Я никогда не переоценивал Кэмпбеллов, никого из них, но они обладают хорошими связями с интересными и важными людьми. А когда два наших клана благодаря этому браку объединятся, нити этих связей попадут прямо мне в руки. За это мне придется всего лишь прикрывать им спину на случай непредвиденной атаки с тыла, пока они ведут борьбу за получение контракта на новый космический двигатель. Причем какая-то часть доходов непременно перетечет в мой карман. Дела не стоят на месте, Еванжелин. Скоро я смогу одарить тебя такими роскошными подарками, о которых ты даже не мечтаешь. Ты очень терпелива по отношению ко мне, выслушиваешь все мои обещания и ни на что не жалуешься, но когда-нибудь наступит и наш черед и твое терпение вознаградится, моя дорогая. Обязательно вознаградится. А все, что я прошу взамен, – чтобы ты любила меня. Разве это много?

– Нет, отец.

– Правда?

– Да, отец, – твердо повторила Еванжелин. – Вы знаете, что я чту вас как своего отца и беспрекословно вам повинуюсь. Мое сердце принадлежит вам.

Грегор Шрек блаженно улыбнулся:

– Ты все больше и больше становишься похожа на свою мать.

Еванжелин задумалась над подобающим и в то же время нейтральным ответом, и в эту минуту к ним подошел Джеймс Кассар, настоятель церкви Христа Воителя. Высокий, атлетически сложенный, излучающий чувство физического превосходства над окружающими, настоятель выглядел очень эффектно в черном, скроенном на манер военной формы стихаре и, конечно, знал это. Императрица стала официально поддерживать церковь, когда села на Железный Трон, а церковь в свою очередь употребила на пользу трона все свое огромное политическое влияние. Паства Джеймса Кассара была рассеяна по всей Империи, и церковь Христа Воителя была близка к тому, чтобы получить права официальной имперской конфессии. Ее стали называть «Надзирательницей за делом воздвижения креста», «воительницей за праведные души» и «защитницей веры». Под опеку церкви были переданы все военные училища. На практике это дало церкви Христа Воителя право подавлять все другие религии, открыто обращавшиеся к верующим. Ее влияние распространилось повсеместно. Императрица освободила церковь от всех налогов, позволила церковникам вмешиваться в судьбы своей паствы. Подготовленные в военных лагерях иезуиты-коммандос по приказу императрицы занимались выслеживанием и поимкой государственных преступников. Поэтому с церковью предпочитали не спорить. По крайней мере, публично.