Роман Артемьев - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Роман Артемьев
• Жанр: Фэнтези

Сборник рассказов.

---

— Я не знал…

— Если бы в прошлый раз ты захотел меня слушать, то знал бы. Но вы же все — пламенные борцы за веру, вам глаза Свет застилает…

Выглядящий молодым мужчина сплюнул на землю, устало посмотрел вокруг и продолжил:

— И вот мальчик, который везде видит зло, только зло и ничего, кроме зла, попадает в руки святых отцов. Которые проводят над ним довольно болезненный обряд, отсекающий "нечестивые", по их мнению, способности. Это как нормальному человеку глаза выколоть, или руки отрубить. Потом начинают объяснять, что такое первородный грех и как с ним бороться. Хорошо объясняют, качественно, а главное, объяснение прекрасно согласуется с тем, что он сам видит. Потом мальчика воспитывают лучшие, без шуток, сыны церкви.

Правильно воспитывают, в лучших православных традициях. Вот только не учли, что в каждом их слове он ищет подвох. Ведь в учителях тоже есть Тьма. Немного, но есть. Поэтому первое, чему научился несостоявшийся темный маг, это скрывать чувства и лицемерить. Умения полезные, только лучше бы их не было.

Он честно пытался сделать мир чище, потому и лечил людей. Но Тьмы в душах меньше не становилось, она все время приходила обратно.

Как думаешь, отец Петр, чего бы ты захотел на его месте?

— Не знаю, — сердито ответил монах. — Тогда и ты мне ответь — ты воспитал бы его лучше?

— Ну, я бы смог объяснить, что Тьма и зло все-таки разные понятия. Хотя я-то как раз Мраку не служу, рылом не вышел. Правда, сталкиваемся часто, — парень задумчиво провел пальцем по небольшому шрамику на лбу. — Так вот, вернемся к нашему барашку. Представь себе человека, лучше прочих сознающего недостатки человеческой расы. Не мира, сотворенного Всевышним, а именно людей. В то, что они Его любимые дети, он давно не верит. Представил? А теперь представь себе, что этот человек получил доступ к ядерной кнопке.

Патриарх внезапно захрипел, хватаясь рукой за сердце. Парень занервничал, подскочил поближе, затем, воровато оглянувшись по сторонам, провел ладонью перед грудью старика. Приступ прошел так же неожиданно, как и начался.

— Спасибо, — неловко поблагодарил монах. В ответ получил легкое пожатие плеч. Впрочем, почти сразу отец Петр забыл о недавней встрече с Костлявой и зачастил. — Послушай, но ты же еще можешь с ним переговорить! Вы же не хотите…

— Если бы, — снова сплюнул бугай. — Если бы он хоть чуть-чуть колдовал, хоть изредка! Или подвижничал в скиту, постриг принял, один хрен. Пока человек принадлежит мирской жизни, пока сознательно не вышел за рамки обыденного, мы не имеем права вмешаться. Только детям и являемся…

На последние слова монах внимания не обратил. Низко опустив голову, он горько спросил:

— Что теперь будет?

— Ну откуда мне знать? Я же не Бог, просто один из его посланников, — парень скинул куртку на землю и с наслаждением встряхнул белоснежными крыльями. — Да, да, а ты что думал? Что все так просто, черное-белое? Зла вообще нет, кроме того, что в вас.

Не надо равнять всех под одну гребенку, люди ведь разные. Каждому — свое. Тогда не придется молиться, как сейчас, чтобы твой крестник не решил разом очистить мир от скверны. Возможности у него есть, не сомневайся. Будем надеяться, он не захочет лично исправлять ошибки Творца.

Будем надеяться…

Вот такой вот замечательный сосед…

Написано за три часа для БД-8

Люди сторонились его, старались не замечать. Он не обращал внимания. Привык.

Жил в маленькой однокомнатной квартирке, заваленной книгами и компьютерными дисками, жил одиноко. Уборку делал раз в месяц, когда грязный пол начинал раздражать, и тапки отлипали от потертого линолеуму с чавкающим звуком. Гостей не водил, приглашать ему было некого. Хотя по привычке старался держать себя в форме, мылся, брился, раз в месяц ходил в парикмахерскую, в грязных вещах из дома не выходил. С соседями не здоровался.

Они с ним тоже не здоровались. Странный одноглазый человек с длинными грязно-пепельными волосами и вечной неприятной ухмылкой на костистом лице чем-то отталкивал от себя. Вызывал инстинктивное желание отодвинуться, особенно в тесной кабинке лифта. Может быть, неприятной особенностью смотреть мимо собеседника, упорно не позволяя поймать взгляд? Старухи у подъезда считали его убийцей, досрочно выпущенным с зоны за хорошее поведение, и трижды ходили к участковому. Милиционер приходил, топтался в прихожей, неловко задавал вопросы. Затем извинялся и уходил, стараясь побыстрее покинуть неприятное общество. Мужчина его не провожал.

Ровно в шесть утра мужчина уходил на работу. На маленький склад, где его не любили, но ценили и не пытались уволить. Такое отношение его устраивало. Также его устраивала возможность пореже видеть людей. Он подумывал о том, чтобы работать только по Интернету, но еще не успел настолько хорошо освоить компьютер. В последнее время мир менялся слишком быстро, появилось слишком много новых вещей, понятий. В пять возвращался домой, готовил безвкусный ужин, изредка посещал театр. Каждую субботу приходил в музеи, где подолгу задумчиво рассматривал экспонаты.

Повязка на левом глазу ни таинственности, ни мужественности ему не добавляла. Она просто была.

Он не снимал ее даже дома.

Вялое течение жизни слегка надоело, но попыток изменить положение он не предпринимал. По опыту знал — судьба сама все сделает.

Вечером, после понравившегося представления, пошел через парк. Местная шпана его почему-то не трогала. Он не мешал им, они не мешали ему. Обычно не мешали, сегодняшняя ночь стала исключением.

Четыре поддатых пацана с хохотом окружили плачущую девушку, толкая ее друг другу. Блузка на груди уже была разорвана. В стороне валялся без признаков сознания избитый молодой человек, по-видимому, он сопровождал девушку. Мужчина не счел нужным отреагировать на многократно виденную в своей жизни картину, продолжал мерным шагом идти вперед. Прямо на насторожившихся подонков.

— Шел бы ты отсюда, дядя, — относительно дружелюбно посоветовали ему.

— Я иду, — согласился мужчина, не меняя направления движения.

— В другую сторону иди! — в руке ближайшего блеснул нож.

Мужчина остановился, задумался. Зачем-то задрал голову к верху, посмотрев на щербатую луну, немного так постоял, кивнул каким-то своим мыслям:

— Ну, пора так пора.

Под впервые за последний год снятой повязкой оказался здоровый глаз. Только без зрачка и с темным, антрацитово-черным, белком. Смотреть в него оказалось жутковато. Впрочем, пьяному море по колено.

— Папаша…, я же сказал…

Чего там хотел сказать говорливый ублюдок, история не узнает. Качнувшись вперед, он споткнулся на ровном месте, нога его подвернулась, и первый из четверки с коротким матюгом упал. На собственный нож. Судорожно схватившись за торчавшую из живота рукоять, он непонимающе посмотрел на нее, свалился на бок и принялся корчиться от боли, ругаясь и орошая кровью гравий дорожки.

Подельники бросились ему на помощь. Все трое. Первый неудачно наступил на небольшую веточку, прокатившуюся под его ступней, нелепо взмахнул руками и упал под ноги следующему за ним товарищу. Отреагировать тот не успел, его нога со всего маха опустилась на подставленный висок. Каблуком.

Наступивший яростно выругался, не понимая, в чем дело, и продолжил бежать к раненому ножом. Он не понял, что только что убил свого друга. Поэтому парень всего лишь слегка подпрыгнул, выправляя равновесие, сделал еще пару шагов и присел рядом с корчащимся от жуткой боли телом. Трогать нож он не решался. Вместо этого требовательным жестом протянул назад руку, собираясь потребовать у бегущего следом мобильный. Он не видел, как последний из четверки на ровном месте зацепился носком кроссовка за гладкую землю, рефлекторно сделал два шага вперед и упал, не успев выставить руки.

По глупой случайности горло падающего пришлось прямо на растопыренные пальцы вытянутой руки. Булькающий невнятный хрип раздался одновременно с вскриком боли и хрустом тоненьки косточек. На земле лежало уже трое мертвецов. Один, правда, еще шевелился, судорожно хватаясь за пробитое горло, но без экстренной медицинской помощи ему не выжить. Последний из хулиганов в ужасе оглядывался по сторонам, пока взгляд его не остановился на замершей сутулой фигуре, слегка поигрывающей зажатой в руке повязкой.

На сей раз глаз мужчина отводить не стал.

— Помогите, пожалуйста!

Зареванная девчонка присела возле тела своего друга. Мужчина ровным шагом подошел к ней, пощупал пульс у неподвижно лежащего тела, слегка пожал плечами.

— Через пять минут он придет в себя. Через пятнадцать сможет идти. Советую вам уйти до прихода милиции, если хотите избежать допроса.

Повязка уже вернулась на место.

— Д-да, спасибо, — невпопад ответила девушка. Кажется, она не услышала, что ей сказали. Одноглазый вздохнул.