Борис Орешкин - Меч-кладенец

• Название: Меч-кладенец
• Автор: Борис Орешкин
• Издательство: Дружба народов
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1992

В книгу включены два произведения Бориса Орешкина Историческая повесть «Меч-кладенец» о том, как жили славяне в бронзовом веке (VI–V вв. до н. э.) Герой фантастической повести «Четыре дня с Ильей Муромцем» — мальчик из XXI века попадает в прошлое во времена Ильи Муромца.

---

— Садись! — показал на врытую в землю чурку и сам сел на такую же, стоявшую немного поодаль. «Нет, не ивич он. И не каф, — думал Гур, разглядывая парня. — Урсул? Нет, скорее, пожалуй, вен. В лесу давно живет, одежда во многих местах порвана, но зашита. Женской рукой зашита». — Почему жену с собой не привел?

У парня удивленно вскинулись брови. «Угадал, значит!» — усмехнулся в бороду Гур.

— Сейчас приведу! — кинулся к выходу парень.

— Постой. Завтра ее приведешь. Чего на ночь глядя идти? Путь не близкий…

И опять усмехнулся Гур, видя, как совсем уже ошалело посмотрел на него парень. Но тот лишь одно-два мгновения смотрел растерянно. Потом и на его губах появилась улыбка.

— Ну, это-то и я мог бы угадать! Дело нехитрое: было бы близко, ты дым жилья по утрам видеть бы мог.

Тут уж Гур не выдержал, рассмеялся открыто. Нравился ему этот парень. «Вот и есть теперь кому мое дело продолжить!» — решил он, даже и мысли не допуская, что тот может не согласиться влезать в темное, пугающее людей железное таинство.

И Вел согласился. Особенно после того, как в один из последующих дней Гур маленькой зазубренной пластинкой аккуратно, хотя и медленно, перепилил ножные кольца Ланы.

С замиранием сердца следил Вел за тем, как наливался красным цветом кусок железа, как менял форму под умелыми, точными ударами молотка, как рождались из него или наконечник стрелы, или нож, или игла, или шило. Гур не хотел лукавить, напускать на любимое дело таинственность, подобно Шурбанипалу. Он не очень-то и верил в заклинания. Иной раз, увлекшись работой, забывал говорить эти мудреные, непонятные слова, а железная вещь, глядишь, еще лучше тогда получалась. Он учил Вела не заклинаниям, а ковке железа, показывая, до какого цвета нужно его нагревать, как в воде закаливать.

— Подожди, — говорил Гур Велу, — придет время, покажу тебе, как из тяжелой красной земли железо добывать надо. И как уголь березовый выжигать, тоже научу. Все тайности тебе передам.

Так проходили дни. А вечерами Вел рассказывал Гуру и Лане про жизнь в его родном племени, про поездку на Торжище, про то, как отправились они с Балом урсулов разыскивать, как плыли по Большой реке. Про вероломство конных людей, про каменный город на берегу теплого моря, про несправедливые, плохие обычаи тех людей. Гур слушал, кивал головой, надолго задумывался. Но сам ничего не рассказывал про то, где побывал и что видел. Зато много и охотно говорил про железное дело. Говорил, где надо тяжелую красную землю искать, как ее мельчить и просеивать, как вместе с углем закладывать в печь, сложенную из камней, как делать дутье. Вел запоминал. Но волновало его другое.

— Скажи, — донимал он Гура, — почему в одном племени люди по-разному живут: одни, работая, голодают; другие ничего не делают, а только жиреют от чрезмерного количества пищи? Почему одни люди других палками и ременными плетями бьют, а те терпят? Почему у одних все есть, а у других ничего? Ведь одного племени эти люди! Ты мудрый, Гур, ты все знаешь. Объясни, почему так?

Молчал старый Гур, вздыхал, скреб рукой дремучую бороду. Но однажды достал из-под шкур в углу жилища завернутый в промасленную кожу невиданной красоты чехол с разноцветными камнями, вытащил из него дивный, сверкающий меч. Потрогал лезвие загрубевшими пальцами, любовно погладил клинок и подал Велу. Тот даже думать не мог, что такие мечи бывают. Смотрел и глазам не верил.

А Гур вынул свой нож железный, ударил мечом и ножом друг по другу. На лезвии ножа осталась глубокая зарубка, а на светлом мече и следа никакого!

— Видишь? Теперь попробуй сломать его, — сказал Гур, снова передавая меч Велу. — Видишь: гнется, а не ломается! Сколько врагов с таким мечом ты один победить можешь?

— Много! — уверенно сказал Вел. — С таким мечом много врагов победить можно. Ни один воин против меня не устоит, даже самый-самый сильный.

— Значит, не будет в твоем племени, когда ты вернешься туда, человека сильнее и могущественнее, чем ты?

— Да! — с гордостью сказал Вел. — Если ты дашь мне этот меч.

— Дам. И ты станешь таким же, как Яр. Все будут бояться тебя. Сами отдадут тебе лучшую часть добычи, станут тебя хвалить, выберут своим вождем. И скажут тебе: защищай нас, а мы будем тебя кормить. И разленишься ты на всем готовом, и станешь таким, как Фабан, о котором рассказывал, а потом таким, как тот Безволосый, станешь…

— Не будет этого! — в ярости закричал Вел. — Врешь ты, старик!

Опустил голову Гур, сказал печально:

— Вот, не стал ты еще вождем, а уже кричишь на меня. То ли будет, когда власть над людьми почувствуешь!

Надолго запомнился Велу этот разговор. Особенно горько было ему, когда в конце зимы умер совсем одряхлевший Гур. Никак не мог простить себе Вел этого крика. Стыд жег ему сердце. «Правильно Гур сказал, — не раз возвращался он мыслями к тому случаю, оставаясь один в лесу, — разве Яр не потому стал предводителем, что сильнее других он в своем племени? Но почему нельзя и сильным быть, и не стать таким же, как Яр? Можно! Я таким никогда не стану. Да и родичи не согласятся на это. Они не ивичи, не станут платить за свою защиту».

Охотясь, Вел присмотрел на берегу бобровой речки большую, но не дуплистую, крепкую телом осину. Гур говорил, что речка эта впадает в другую реку, ту самую, на которой живет племя ивичей. А река ивичей впадает в еще большую реку. Течет та река на полдень, к теплому морю, и плыть по ней надо против течения, если хочешь к племени своему добраться. Долго, целых два новолуния надо по той большой реке плыть, до самых верховий. Когда она совсем узкой станет, бросив лодку, надо идти через болота лесом по затескам. Там другая речка на пути встретится. Снова лодку построив, надо плыть по той реке. Но теперь уже вниз по течению, потому что на полночь река та течет. Она-то и приведет Вела к озеру, у которого его племя живет.

Пора, пора домой пробираться. Вторая зима проходит с тех пор, как Вел с Балом родное жилище покинули. Теперь, после смерти Гура, зачем им с Ланой тут оставаться? Одно только мучило Вела: как по Большой реке против течения плыть? Много времени на это уйдет. Может, лучше напрямую лесами идти? Но у Ланы маленький сын на руках, а Гур столько ценных вещей оставил Велу, что на себе не унести их. Топоры железные, клещи, молоток, наконечники копий… А земля, из которой железо делают? И ее надо нести. Бросишь — как потом узнать, такая земля или нет будет им найдена? Сравнить не с чем. Да еще украшения всякие из железа, чаши бронзовые литые Гур подарил Лане. Разве согласится она их бросить? Нет, без лодки не обойтись.

И Вел начал строить большую лодку. Работа над ней требовала не только времени, но и умения. А Вел сам никогда еще лодок не делал. Только смотрел да помогал старикам. Но без лодки нельзя. Значит, надо пробовать. Пусть не очень удачная, а должна у него получиться лодка.

В солнечный, теплый день, когда с крыши землянки Гура стали падать первые прозрачные капли, Вел, захватив с собой два лучших топора, отправился к выбранной осине. Влажный, подтаявший снег до самой земли проваливался, но Вел нарочно шел напролом, без снегоступов, радуясь своей силе и той неуемной жажде движений, действий, которая всегда приходит к людям вместе с весной. Он только взмок, но совсем не устал, проложив в снегу глубокую тропинку от острова Гура до леса, стоявшего у Бобровой речки. Подойдя к выбранной им осине, Вел еще раз осмотрел ее всю, сказал, запрокинув голову:

— Не сердись на меня, осина! Для дела тебя беру. Хорошая, большая лодка Велу нужна.

Мягкая, податливая древесина легко пускала в себя топор. Ствол дерева уже лежал на снегу и вершина его была отрублена, когда солнце подошло к половине своего дневного пути и Лана с сыном на руках принесла Велу еду в горшке, завернутом в лисью шкуру. Сидя на толстом бревне, Вел торопливо глотал горячее варево, а Лана, присев рядом, смотрела веселыми, радостными глазами на мужа, на густо устилавшие снег пахучие щепки, на стоявший вокруг точно голубой дымкой подернутый лес, на розовое, с круглыми щечками лицо спящего сына.

— А может, в наше племя вернемся? — спросила она осторожно.

Вел перестал жевать. Помолчал. Потом снова принялся за вкусное варево. Опорожнив горшок до дна, он сказал как давно и бесповоротно решенное:

— По обычаю муж к жене в жилище приходит. И я бы пришел. Но в твоем племени люди справедливость забыли. Одним — много, другим — ничего. Так нельзя жить.

И Лана смирилась. Она и сама возмущалась Яром. И разве Вел был ей не дороже всего племени ивичей? Глаза ее не погрустнели от решения мужа. Она все так же радостно смотрела на лес, на пахучие осиновые щепки, на сына, и ей не хотелось уходить отсюда, возвращаться в старое, закопченное жилище Гура. А Вел, кончив еду, стал очищать кору с дерева, сильными, точными ударами стесывать бревно на концах, придавая ему очертания лодки. Быстро, сноровисто работал Вел, но к вечеру успел только корму и нос обтесать. Лана давно ушла к жилищу, а он все стучал и стучал топором.