Марк Цицерон - Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту

• Название: Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту
• Автор: Марк Цицерон
• Издательство: Издательство Академии Наук СССР
• Жанр: Античная литература
• Год: 1949

---

2. Нового совершенно ничего, кроме того, что Гирций сильнейшим образом поспорил из-за меня с Квинтом3248; последний повсюду неистовствует и больше всего на обедах — и много обо мне и снова переходит к отцу. Однако он ничего не говорит с такой уверенностью, как то, что мы крайне враждебны Цезарю, что доверять нам не следует, а меня даже следует остерегаться (это внушало бы страх, если бы я не видел, что царь3249 знает, что у меня нет никакой твердости духа); мой же Цицерон подвергается терзаниям; но это, правда, по его мнению.

3. Радуюсь, что хвалебную речь в честь Порции3250 я дал письмоносцу Лепты до того, как получил твое письмо. Итак, если ты любишь, позаботишься, чтобы она, если только будет послана, была послана Домицию и Бруту тем способом.

4. О гладиаторах, о прочем, что ты называешь носящимся по ветру3251, ты будешь сообщать мне ежедневно. Если признаёшь нужным, обратись, пожалуйста, к Бальбу и Оффилию. Насчет объявления о торгах я, со своей стороны, говорил с Бальбом. Он соглашался — полагаю, у Оффилия все имеется в переписанном виде, имеется и у Бальба, — итак, Бальб соглашался на близкий срок в Риме; если Цезарь задержится, можно отложить, но он, видимо, приезжает. Итак, обдумай все в целом; Весторий ведь согласен3252.

DCLXII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XIII, 38]

Тускульская усадьба, около 4 августа 45 г.

1. Когда я перед рассветом писал против эпикурейцев3253, я при том же масле и труде3254 нацарапал кое-что тебе и отправил перед рассветом. Затем, когда я вместе с солнцем поднялся после нового сна, мне подали письмо от сына твоей сестры3255, которое посылаю тебе; начало его — не без величайшего оскорбления; — но, быть может, он не вдумался3256. Однако говорится так: «Ведь все нехорошее, что только может быть сказано о тебе, я...». Он хочет, чтобы обо мне можно было сказать много нехорошего, но утверждает, что он не одобряет этого. Может ли быть что-либо более мерзкое, чем это? Прочее ты уже прочтешь — ведь я посылаю тебе — и будешь судить. Побужденный ежедневными и настойчивыми похвалами нашего Брута, которые, как очень многие известили меня, тот мне высказывает, он, я думаю, наконец, написал кое-что мне и тебе, и ты дашь мне знать об этом; ведь что он написал обо мне отцу, я не знаю. О матери — как любовно! «Я хотел, — говорит, — чтобы для меня сняли дом, чтобы я был с тобой возможно больше, и я написал тебе об этом; ты пренебрег; поэтому мы меньше будем вместе; ибо я не могу видеть твой дом; по какой причине, ты знаешь»3257. Отец говорил, что эта причина — ненависть к матери.

2. Теперь помоги мне, мой Аттик, советом, — «правдой ли на более высокую стену», то есть открыто ли мне презирать и отвергнуть этого человека, или хитрыми обманами; ведь как у Пиндара, так «у меня разум колеблется, сказать правду»3258. Вообще к моему нраву более подходит первое, но второе, пожалуй, — к обстоятельствам. Ты же считай, что я убежден в том же, в чем ты сам убедился. Со своей стороны, сильно опасаюсь, что буду застигнут в тускульской усадьбе3259. На людях3260 это было бы более легким. Не в Астуре ли в таком случае? Что, если Цезарь неожиданно3261? Прошу, помоги мне советом. Поступлю так, как ты решишь.

DCLXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XIII, 39]

Тускульская усадьба, 5 августа 45 г.

1. О невероятная пустота! Отцу: «он лишается дома из-за матери»; матери — полное любви3262. А он уже размяк и говорит, что тот справедливо сердит на него.

2. Но я последую твоему совету; ведь ты, вижу я, стоишь за «хитрости»3263. В Рим приеду, раз ты находишь нужным, но против своего желания; ведь я очень увлекся писанием. «Брута, — говоришь ты, — на том же пути»3264. Разумеется; но не будь этого, то дело3265 не заставило бы меня. Ведь он и приезжает не оттуда, откуда я бы предпочел3266, и не отсутствовал долго, и ни строки мне. Тем не менее хочу знать, каков был для него итог всей поездки.

Книги, о которых я писал тебе ранее, пожалуйста, пришли и особенно Федра «О богах» и «О Палладе»3267.

DCLXIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XIII, 40]

Тускульская усадьба, 7 или 8 августа 45 г.

1. Так ли? Брут сообщает, что он3268 — к честным мужам? Благая весть. Но где они? Разве только он, пожалуй, повесится. Но он — как глупо3269! Итак, где то твое искусное произведение, которое я видел в Парфеноне — Агала и Брут3270? Но что делать ему? Прекрасно одно: «Даже виновник всего позора3271 не отзывается хорошо о нашем3272». А я опасался, как бы Брут не был расположен к нему; ведь он так намекнул в том письме ко мне: «А я бы хотел, чтобы ты отведал чего-нибудь из россказней». Но при встрече, как ты пишешь.

2. Но что ты советуешь мне? Прилететь ли мне или остаться? Я зарылся в книги и не хочу принимать его3273 здесь. К нему, как я слыхал, отец сегодня отправляется к Скалам3274 в чрезвычайном раздражении. Он выезжал в удивительно недружелюбном настроении, так что я упрекал его. Но я сам сглупил. Итак, потом. Ты все-таки обдумай, что ты решишь насчет моего приезда, и, если завтра будет возможно разобраться, утром немедленно дай мне знать о деле в целом.

DCLXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XIII, 41]

Тускульская усадьба, 8 или 9 августа 45 г.

1. Да, я послал Квинту твое письмо к сестре3275. Так как он сетовал на войну3276 между сыном и матерью и говорил, что по этой причине он покинет дом для сына, то я сказал, что тот — матери благожелательное письмо, тебе — никакого. Первому он удивился; что же касается тебя, то он признал свою вину в том, что часто в резких выражениях писал сыну о твоей несправедливости к нему. Что же касается его слов, будто он смягчился, то я, прочитав ему твое письмо, намекнул «хитрыми обманами»3277, что я не буду сердит. Ведь тогда и было упомянуто о Кане3278.

2. Вообще если бы это решение было одобрено, то это было бы необходимо; но, как ты пишешь, следует считаться с достоинством, и решение каждого из нас должно быть одно и то же, хотя по отношению ко мне несправедливости и более тяжки и, во всяком случае, более известны. Если же и Брут добавит что-нибудь3279, тогда сомнения нет. Но при встрече. Дело ведь важное и требует большой осмотрительности. Итак, завтра, если ты не дашь мне какой-нибудь передышки3280.

DCLXVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XIII, 45]

Тускульская усадьба, 11 августа 45 г.

1. Был у меня Ламия3281 после твоего отъезда и принес мне письмо, присланное ему Цезарем. Хотя оно и было отправлено раньше, чем те, к Диохару3282, тем не менее оно ясно указывало, что он прибудет до Римских игр3283. В конце его было написано, чтобы он приготовил все для игр и не заставлял его спешить понапрасну. Вообще на основании этого письма казалось несомненным, что он приедет ранее этого срока, и Ламия говорил, что это же показалось Бальбу, когда он прочитал это письмо.

Вижу, что мне прибавлены дни праздников, но сколько — дай мне знать, если любишь меня; сможешь от Бебия или от другого соседа — Эгнация3284.

2. Ты советуешь мне затратить эти дни на изложение философии; право, ты бегущего...3285 Но, как видишь, мне придется провести эти дни с Долабеллой. Если бы меня не удерживало дело Торквата3286, дней было бы достаточно, чтобы я мог вырваться в Путеолы3287 и вовремя возвратиться.

3. Ламия же слыхал, кажется от Бальба, что дома3288 есть много наличных денег, которые надо разделить возможно скорее, большое количество серебра; что торги, за исключением продажи имений3289, должны состояться в ближайшее время. Пожалуйста, напиши мне о своем мнении. Если бы следовало выбирать из всех, я с легкостью избрал бы Вестория3290, и как самого внимательного, и как самого обязательного, и, клянусь, как самого преданного мне. Я отправил ему очень тщательно написанное письмо; полагаю, ты сделал то же. Мне лично это кажется достаточным. Ты что говоришь? Меня беспокоит одно: как бы мы не показались несколько небрежными. Итак, буду ждать твоего письма.

DCLXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XIII, 46]

Тускульская усадьба, 12 августа 45 г.

1. Поллекс, как сказал — к секстильским идам, так и явился ко мне в Ланувии в канун ид, но подлинно большой палец, не указательный3291. Итак, узнаешь от него самого.

2. С Бальбом я встретился; ведь Лепта, занятый своим попечением игр3292, привел меня к нему; это было в той Ланувийской усадьбе, которую он передал Лепиду. Первые его слова были следующие: «Немного времени тому назад я получил то письмо, в котором он3293 решительно подтверждает, что до Римских игр». Я прочитал письмо. Многое о моем «Катоне»3294, от очень частого чтения которого он, по его словам, обогатил свой язык; прочитав «Катона» Брута, он показался себе красноречивым.