Анна Антоновская - Базалетский бой (Великий Моурави - 5)

• Название: Базалетский бой (Великий Моурави - 5)
• Автор: Анна Антоновская
• Жанр: История

---

- Не все, как ты мог убедиться недавно.

Довольный, что Шадиман помрачнел, мирза предался рассуждению: "Как выбраться из картлийской тины? Недаром Гассан снова видел предостерегающий сон. И кто может поручиться, что в чужом винограднике всегда сладок виноград? Мой отец, Дауд из Багратидов, всегда поучал: "Кто не думает о последствиях, к тому не благоволит судьба!"

О последствиях стали думать упорно, как о злых духах, легко поражающих невидимым мечом. Неприступная Биртвиси оказалась для Непобедимого крепостью, построенной на сыпучем песке. Не по этой ли причине то Иса-хан осаживал разгоряченного коня на каменных плитах Метехского замка, то, не разбирая дороги, Хосро-мирза мчался в цитадель, высящуюся над Тбилиси, а за ним хлестали коней князья Шадиман, Зураб и Андукапар?

Пробовали сзывать совет из обитающих в Метехи князей. Но сколько ни негодовали - словно глыбы ворочали, сколько ни выплескивали слов, подобных раскаленной лаве, - выходило одно: лишь пленение или уничтожение Саакадзе могло утвердить победу Хосро-мирзы и Иса-хана.

Но если бы даже персидские сардары решились на открытую войну, то где и каким способом уловить "Неуловимого"?! Так стали князья называть Саакадзе.

"При появлении минбаши с конными и пешими тысячами, - сетовал мирза, Саакадзе со своей сворой растворяется в знойных долинах, превращается в ледяную глыбу среди горных ледников или тонет в озерах лесистых гор. Напасть на владения Сафар-паши? Но сколько раз можно говорить о невозможном? Сколько раз пытались разгадать, что опаснее - помощь Георгию Саакадзе со стороны пашей пашалыков, соседних с Самцхе-Саатабаго, или гнев шах-ин-шаха за самовольное вторжение в Самцхе-Саатабаго, подвластное Турции?.. А разве уже не испытывали верное средство? Не предлагали Сафар-паше целые угодья ценные подарки, табуны коней за выдачу Георгия Саакадзе? Кто из умных не догадывается, что не дружба удерживала Сафара? Выходит, Саакадзе под покровительством самого султана".

Придя к такому выводу, Иса-хан и Хосро-мирза осознали, как скверно блуждать в тупике. И вновь дни растворялись, как соль в кипятке. Кажется, прошло две пятницы. Кальян совсем одурманивал, бархатные ковры напоминали сыпучие пески, по которым нетвердо ступала нога.

Пряным вином встретили третье воскресенье. И тут разбушевался Зураб и свирепо потребовал идти большой княжеской войной даже в пределы владений ахалцихского паши, где блаженствует "барс". Ни Шадиман, ни Андукапар, ни он, князь Арагвский, не подчинены Турции и договор с султаном, как Иран, не подписывали. Так почему бездействуют? Почему выжидают новый обвал ледяных глыб? Разве он, Зураб, не знает, как вынудить Саакадзе сражаться? Как выманить его из турецкой берлоги? Но нужно войско, не меньше семнадцати тысяч! Князья попрятались? Но почему не переодеть сарбазов в одежду дружинников? Ведь Саакадзе обратил грузин в русийцев?

- О аллах, зачем иногда набрасываешь темную пелену на зрячего?! воскликнул на очередном совещании Иса-хан. - Кого, князь, ты хочешь перехитрить? Саакадзе? Он двадцать раз обведет вокруг усов даже шайтана. И если устрашенные тобою, князь, сарбазы не станут в битвах выкрикивать: "Ваша! "Ваша!", то резвые "барсы" им шашками помогут завопить: "Аллах! Аллах!" И вот в один день среди других дней случится то, что умный захочет. Приарканив сто-двести сарбазов и переодев их в привычные персидские одежды, Саакадзе поспешит представить живое доказательство султану, как коварно нарушает клятву "лев Ирана". А султан, притворившись оскорбленным шах-ин-шахом до последней меры оскорбления, мысленно воскликнет: "Благословен приход под мою руку Непобедимого!" - и поспешит нахлынуть со своими звероподобными янычарами не столько ради освобождения Картли, сколько ради захвата Ганджи и Азербайджана. И в благодарность, уже не мысленно, султан с любовью и охотой сладостно пропоет: "Поистине, Моурав-бек, твое желание повторить Марткоби исполнимо, ибо святой Осман ниспослал мне приятную мысль". Поистине, все правоверные принадлежат аллаху, и если в гневе своем аллах поможет Хосро-мирзе и мне увернуться от меча Непобедимого, то все равно будем считать себя обезглавленными, ибо милосердный шах-ин-шах уготовит нам мгновенное переселение к женам подземного сатрапа.

Угрюмо молчал Шадиман, молчали и советники. Зураб, тяжело дыша, по-волчьи скалил зубы.

- Получается, мы должны покорно сносить оскорбления от плебея Саакадзе!

- А разве я сказал так? Ты, князь Андукапар, много терпел обид, почему ни разу не выступил против плебея? Аллах видит, что семнадцать тысяч вы, князья, сможете в своих замках набрать.

- Благородный Иса-хан прав! Особенно, - Андукапар фыркнул, - если Зурабу удастся выкупить своих арагвинцев у Гуриели и у Левана Мегрельского: сразу княжеское войско увеличится!..

- Тебя, Андукапар, смешат мои переговоры о выкупе арагвинцев, ибо, кроме презрения и угнетения, от тебя твои дружинники ничего не видят. А мои арагвинцы знают, что я за каждого готов азарпешей отмерить золото и ценности, а при нужде обнажить в защиту их шашку. Поэтому твои при первой возможности с удовольствием от тебя разбегутся, а мои не задумаются отдать за меня жизнь.

- Еще бы, кто не знает! Ты ведь ученик Саакадзе, а у него дружинники тоже вместе с ним из одной глиняной чаши соус из дикой ткемали лакают.

- Хотя бы и так! А ты, владетель Арша, только под защитой царя Симона можешь спокойно на серебряном блюде фазанов терзать.

Видя, как багровеют лица непримиримых владетелей, Шадиман поспешил охладить их:

- Можно подумать, доблестные, настало время шуток, а не защиты Тбилиси. Если мой совет уместен, то не послать ли Иса-хану скоростного гонца в Исфахан?

- Бисмиллах! Уж не собираешься ли, князь, просить шах-ин-шаха прибавить к ста тысячам сарбазов, застрявшим в Гурджистане, еще сто для войны с шайтаном, несомым ветром?

- Конечно нет. Для одного "шайтана" сто тысяч больше чем много. И все же он не побежден и, как равный, укрылся у сатаны. Умыслил я склониться к бирюзовым стопам всемогущего повелителя множества земель и вымолить ферман, повелевающий нам перешагнуть через порог владений Сафар-паши.

Встрепенулись владетели и сардары, ухватились за предложенное, как за соломинку утопающий. И приступили к обсуждению, кто повезет послание в Давлет-ханэ и кто его будет писать. Избегая сомнительного шага, Хосро заявил, что шах-ин-шах поставил во главе войск Иса-хана, поэтому писать должен он.

Но Иса-хан считал так: в поимке Саакадзе заинтересованы в большей мере князья - значит, писать должен Шадиман. А "змеиный" князь в свою очередь уверял: подобное послание похоже на жалобу, ибо Иса-хан и Хосро-мирза, несмотря на повеление привезти в Исфахан живого Саакадзе или хотя бы его голову, обладая стотысячным войском, непростительно упустили не только "барса", но и "гиену" - царя Теймураза.

И вновь растворялись, как соль в кипятке...

На третью пятницу Иса-хан, принеся в мечети молитву, обмакнул тростник в золотые чернила и уже готов был начать свиток о восхвалении "льва", любимого аллахом, как примчался гонец от Шадимана, прося прибыть в Метехи.

Почему советники собрались в покоях царя Симона, неизвестно, ибо печаль, вызванную разгромом Гори, пережили без царя, разгром Биртвиси тоже.

"Наверно собрались для того, чтобы немного рассеяться", - решил Шадиман. Точно так же подумал и Зураб: "Слишком много хлопот приносит им муж Русудан, обмытый кровью дракона и потому неуязвимый... Неужели никакими мерами нельзя заставить Иса-хана выступить? А этот высохший перец Андукапар?! Две тысячи дружинников в Тбилиси прячет, как тарантулов в кувшине".

Размышления Зураба прервал введенный оруженосцем пожилой сухощавый мсахури. Хотя он, прискакав утром, успел многое рассказать князьям и мирзе, но ради Иса-хана должен был снова все повторить. И мсахури начал, как заученные шаири:

- Святой Антоний не допустит несчастья... Князь, княгиня, княжны и молодые князья уехали в гости к Эмирэджиби. Давно собирались. Никто не ожидал такое, еще скажу, - сильно замок укрепил мой князь, Квели Церетели. Через рачинские горы тропой джейранов перевалил Моурави. Кто знал, что так тоже можно? Очень шумит камнями Квирила: как с другого берега перешли, как на скалы влезли и в замок ворвались, никто не слышал. Азнауры, дружинники другое дело - без вина и нападений не живут. Только кто видел, чтобы ободранные ополченцы, подобно лягушкам, со стен на княжескую землю прыгали? Моурави по всему замку рыскал, искал князя даже в подвале, даже на крыше. Когда убедился, что мы правду сказали, собрал всех слуг и стражу замка и такое начал: "Никто из вас не виноват предо мною: разве от слепых кротов разумно требовать зрячих поступков? Это все равно, что от дураков ожидать мудрых решений. Но ваш князь - хуже дурака, он предатель Картли. Скажем, предатель - половина несчастья, все князья на него похожи..."