Георгий Левин - Жизнь на обочине

• Название: Жизнь на обочине
• Автор: Георгий Левин
• Жанр: Научная Фантастика

Что уготовила кому судьба? Ответа не знает никто. Одним спокойную жизнь. Другим…

---

Эта дверь вела в "спальню". Там стояла большая кровать с горой подушек. Спинки кровати украшали блестящие шары. Шкаф, комод, этажерка, уставленная статуэтками и зеркало на стене. Над зеркалом висела картина. Озеро, деревья и два лебедя плавающие на нём. Выкрашенный пол покрывали дерюжные дорожки. На окнах висели вышитые занавески.

Последняя дверь вела в большую с двумя окнами комнату. Там стоял стол застланный скатертью над ним висел красный абажур. Вокруг стола стояло четыре стула. У стены стоял шкаф, буфет, столик с патефоном. У противоположной стены стоял диван обтянутый черным материалом похожим на клеёнку. Два валика по бокам были оббиты жёлтыми гвоздями с большими шляпками. Спинка дивана из этого же материала тоже была причудливо оббита этими же гвоздями. Над диваном висела большая картина. Иван-царевич верхом на волке держал в объятиях Василису Прекрасную. Эту сказку знал. Пол и окна были украшены, как и в спальне. В самом углу комнаты была ещё одна дверь. Мать открыла её и пропустила меня вперёд. Сама стояла за моей спиной. Радостно сообщила:

— А это твоя комната!

У меня ещё никогда не было своей комнаты. Я вошёл в неё с интересом.

Помещение было 2.5х3 метра. Узкое окно. Топчан, стол, с настольной лампой и этажерка. Вот и всё, что уместилось на этом пространстве. Позже узнал. Раньше здесь был чулан. Но для меня это значения не имело. В моих глазах это была роскошная комната! Мой собственный угол. Да квартира после сельских изб была богата и шикарна.

Осмотр дворца был завершён. А теперь, что бы был понятен мой восторг. Опишу крестьянскую избу. Тех далёких лет моего детства. Таких изб сейчас нет и это хорошо. Ставшие жить лучше люди забыли то убогое жильё. И, слава Богу! Это рассказ об избах моего села. Но они были типичными для сёл глубинки тех лет.

Самими молодыми были новые избы председателя колхоза, парторга колхоза и председателя сельсовета. В них не был никогда. Рассказать о них не могу. Все остальные избы села имели почтенный возраст и были построены ещё в прошлом веке. Так изба моего деда, в которой прошли все мои десять лет жизни, имела возраст за 80 лет.

Как и человека сгибают годы. Так и время поработало над избой. Сруб с годами просел. Почерневшая соломенная крыша понуро горбатилась над растрескавшимися брёвнами стен с маленькими окнами. Покосившаяся дверь вела в сени. Там на стенах висели разные хозяйственные вещи. Многие висели десятилетиями. Хомут и упряжь для лошади от старости потрескалась. Как рассказывала мне бабушка, лошадь у них была до революции. Потом её забрали. Толи красные, толи белые, толи бандиты. Разобраться в этом было не возможно. С тех пор лошадью так и не обзавелись. А упряжь выбросить было жалко. Вот и хранили этот и другой ненужный хлам. Дверь слева вела в пристроенный коровник, свинарник и курятник. Морозные и снежные зимы диктовали свои требования. Дверь направо вела в жилую часть избы большую горницу. Посредине стояла большая русская печь с лежанкой. На ней обычно спала вся семья. На этой же печи и готовили зимой. Летом готовили во дворе. Посредине стоял стол и лавки. В углу за занавеской висела полка на ней стояла икона и горела подвешенная лампадка. За лёгкой перегородкой стоял топчан на нём когда-то спали отец и мать. Вот и вся жилая площадь. И земляные полы. Скромное или бедное жильё. Как хотите. Такие избы были в основном у всех в нашем селе. Вот и представьте мои ощущения, когда увидел квартиру родителей. Вернее их дворец.

Правда, туалет у родителей был во дворе. Как и в селе. Там же была помойная яма. Туда сбрасывали все отходы. Ещё во дворе стояли общие сараи на каждую квартиру свой отсек. В нём был погреб. Там хранили все запасы. Картошку, овощи, лук, чеснок. Стояли бочки с соленьями капустой, огурцами, помидорами. А наверху в сарае были сложены дрова и уголь. Там же хранили и разный хлам. Ещё в этой же части отсека был выгорожен угол для живности. Держали курей и поросёнка. Некоторые держали кролей. Со всем этим познакомился позже. Носить дрова и уголь в квартиру, ухаживать за имеющейся живностью стало моей обязанностью. Меня это не тяготило. В селе работать приходилось намного больше.

Но это было потом. А сейчас мать затопила печь. Открыла вентили. Нагрела воду в баке. В ванную налила горячей воды и закрыла меня там. Заставила через дверь отдать ей мои не хитрые одежды. Впервые в жизни я сел в ванну с горячей водой и вымылся мылом. В селе раз в две недели я мылся в бане. Но это было совсем другое. Без веника и без разъедающего глаза дыма. Бани в селе топились по "чёрному".

Блаженствовал в ванне больше часа. Пока мать не выгнала. Она пряталась за дверью ванны и дала мне новую одежду.

С ней я намучился. Вернее с одной частью под названием трусы. Видел их впервые. Как одеть? Так и не сообразил. Сначала стеснялся спросить у матери. Что это такое? Куда и как одевать? Просил вернуть мне мои бязевые кальсоны. Привычная одежда домашнего пошива. Их носил всю свою десятилетнюю жизнь. Но она отказалась. Объяснила, что от их запаха задохнётся всё в округе. Потом она поняла, в чём проблема. Стала перед дверью. Показала и объяснила, как одеть трусы. Закутанный в простыню я постигал эту науку. Со штанами, майкой, рубашкой и носками разобрался сам. Всё было немного великовато. Но в селе носил всё с чужого плеча и смущения не чувствовал.

А потом был обед. Так не ел никогда! Щи со сметаной, картошка с куском мяса, соленья, огурцы и помидоры и гора хлеба. Из-за стола я и мой живот вылезли отдельно.

С трудом доковылял до кушетки в выделенной мне комнатёнке. Мы с животом так и упали отдельно. Я погрузился в глубокий сон.

Проснулся вечером. Отец уже был дома. Тогда я впервые увидел его. Черноволосый, плотный мужчина среднего роста с уверенными движениями. Он произвёл на меня впечатление. Надулись и смотрели друг на друга. Чужие незнакомые люди встретившиеся впервые. Нам предстоял длинный путь. Предстояло привыкать друг к другу. Осознавать своё родство и близость. Его предстояло ещё пройти. А пока мы просто присматривались.

Так и прошёл мой первый день. Первый день жизни в городе. Точнее в квартире вновь обретённых родителей.

Мать на работе взяла отпуск. Дорога туда и обратно заняла 12 дней. Но это было не всё. Хлопот со мной предстояло ещё много. Оформить в школу. Купить всё для школы. Приобщить к местной жизни.

Освоился быстро. Хотя и не безболезненно. Не обошлось и без драк. Получил сам и дал другим. Так и прижился.

Во время войны существовала карточная система распределения продуктов, промтоваров вообще всего. С ней знакомо старшее поколение. Моё поколение познакомилось с этими прелестями в последний год существования СССР. Слава Богу! Жили так не долго. В селе, где я жил карточек не было. Как и не было ничего. Вместо мыла использовали глину или песок. Остального всего нужного для жизни просто не знали.

Рабочие оборонных предприятий имели рабочие карточки. По этим карточкам, руководствуясь утверждёнными нормами, на месяц рабочим выдавали для жизни определённый перечень товаров. Это были то, что необходимо для скромной жизни людей. Что бы они могли жить и работать. Я тех норм не помню. Был мал. Да и вскоре их отменили. Застал их не долго. Знаю только, что родители эти карточки имели. Этих скромных товаров получаемых родителями в небольших количествах для меня было похоже на сказку. О многих этих вещах и продуктах даже не знал. Тогда впервые узнал, что такое "конфета". Так и жил. Постигая городскую жизнь.

В школе ко мне прилипла кличка "лапоть". Старался её не замечать или вступал в бой с обидчиками. Но численный перевес был на их стороне. И сражения я часто проигрывал. Тяжело давалась и учёба. В сельской школе учителя понимали, что достаётся нам детям военных лет и делали снисхождение. Занижали требования. Здесь в школе всё было не так. Требовали знаний, а их не было. Вот я и крутился. Как мог. Старался не быть самым последним тупым учеником. Получалось не всегда. Мой говор и выражения вызывали смех у товарищей и улыбки учителей.

Родителей раздражала моя привычка коркой хлеба вычищать тарелки. После еды и они боролись с ней. Успех пришёл только через два года. Я отъелся и из худого мальчика превратился в крепкого подростка.

По укоренившейся с детства привычке хозяйственные заботы взял на себя. Колол дрова. Носил дрова и уголь в квартиру. Топил и чистил печь. Выносил золу, мусор и помои. Кормил курей и поросёнка. Ходил в магазин за покупками. Возился на небольшом огороде, выделенном родителям. Старался учиться. Со временем из отстающего ученика превратился в середнячка. Прочно занял место в середине. Не гений! Но и не безнадёжный двоечник. Постепенно нашёл общий язык со сверстниками. Появились друзья. Не такие, о которых можно мечтать! А просто друзья, с которыми можно общаться. Прошедшая жизнь наложила свой отпечаток. Я был нелюдим. Мне было хорошо и одному. Так вписался в новую жизнь.