Стивен Амброз - День «Д». 6 июня 1944 г.: Величайшее сражение Второй мировой войны

• Название: День «Д». 6 июня 1944 г.: Величайшее сражение Второй мировой войны
• Автор: Стивен Амброз
• Издательство: М: ООО «Издательство ACT»
• Жанр: О войне
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5–17–016013–5

Книга известного американского историка Стивена Е. Амброза посвящена операции «Оверлорд» — высадке и вторжению Союзнических войск в оккупированную нацистами Францию в 1944 г. Масштабность ее поражает: за одни сутки через Ла-Манш были переброшены 175 тыс. человек в полном боевом снаряжении и 50 тыс. единиц техники — от мотоциклов до бронированных бульдозеров. В этом участвовали 5333 корабля и около 11 тыс. самолетов. У. Черчилль назвал высадку экспедиционных войск «самой трудной и сложной операцией в истории человечества», на подготовку которой ушло два года.

---

Капитан Хью Уэлдон, впоследствии знаменитый диктор и продюсер Би-би-си, был тогда в составе «Хорсы». Когда его взвод приземлился, «все наше оружие было готово к бою. Кругом были планеры, одни перевернутые и нелепые, другие же — заходящие на посадку. Они казались огромными».

Когда Уэлдон опустился на землю, стрельбы не было. «Следующее, что я заметил и что я никогда не забуду, был вид солдат, радовавшихся неожиданной возможности ощутить под ногами твердую землю: они справляли нужду с тем рассеянным видом, который появляется у людей в такой ситуации. Человек остается человеком».

«Выполнив это дело, мы пошли. Вся рота, числом 120 человек, приземлилась на 5 планерах. Никто не был ранен и не пропал». Инженеры и связисты, артиллеристы и вооружение, продовольствие и транспорт, ремонтная служба, медики и даже капелланы повсюду опускались на землю. «Все это, — рассказывал Уэлдон, — казалось даже тогда совершенно невероятным и поразительным примером высокой организации».

Однако сработало не все. После захода солнца 40 самолетов «DC-3» из 233-й эскадрильи Королевских ВВС пересекли Ла-Манш, имея на борту 116 т продовольствия, боеприпасов, взрывчатки, запасных раций, медикаментов и бензина для сбрасывания их на парашютах для 6-й воздушно-десантной дивизии. Перелет прошел без происшествий, но когда «Дакоты» пролетали над морскими судами возле устья реки Орн, те открыли огонь по низко и медленно летящим самолетам. Два из них получили серьезные повреждения и вынуждены были повернуть назад, а один сделал вынужденную посадку на поверхность Ла-Манша. Еще пять пропали без вести, а остальные были рассеяны. В результате удалось сохранить лишь 25 т продовольствия.

Легкомысленным артиллеристам Королевского флота не удалось распознать самолеты «Дакоты»; они упрекали авиаторов за то, что те сами не узнали их достаточно быстро, прибавляя в свое оправдание, что незадолго до того на них напал одиночный вражеский ночной истребитель.

Капитан Джон Тиллет из бригады ВДВ провел большую часть дня «Д» на аэродроме в Таррант-Раштон в Англии, ожидая сообщения о том, что зоны приземления в Нормандии расчищены. У Тиллета были почтовые голуби, которых полагалось использовать, чтобы передавать новости в том случае, если это не удастся сделать по радио. Командир эскадрильи британских ВВС сам дрессировал голубей и «очень гордился ими. Все они сидели в корзинках. К несчастью, во время ожидания кое-кто из ребят не устоял перед искушением: они убили, зажарили и съели голубей».

Наконец в 18.30 бомбардировщики, тащившие планеры, начали подниматься в воздух; их сопровождал конвой примерно из 900 «Спитфайров». Тиллет вспоминает, что во время приближения этой воздушной флотилии к побережью Франции «все небо было буквально заполнено самолетами на многие мили вокруг, и все они были нашими. У берегов была масса кораблей — их были тысячи, всех видов и размеров». В 21.30 пилот его планера стартовал, и «Хорса» начала спиральный спуск на землю.

«Мы ударились о землю с таким треском, будто наш планер разлетелся в щепки; он задрожал и остановился. Вокруг нас приземлялись другие планеры — некоторые налетали друг на друга, — приземлялись со всех сторон.

Мы выскочили из планера и приготовились отразить нападение, откуда бы оно ни последовало. К моему изумлению, передо мной в траншее был немец, настоящий живой немец. Три года нас учили сражаться с немцами, но к этому я не был готов. Мы чуть не застрелили его, но тут, поглядев на него, я понял, что он был перепуган до смерти и не будет в нас стрелять. Он не мог пошевелиться. Мы взяли его в плен».

Тиллет и его взвод рысцой побежали к гряде. «Добравшись до нее, мы услышали шум танков. Подъехали два танка, и, к своему ужасу, я увидел, что на передовом танке нарисована свастика. Мы дали стрекача и исчезли в поле, ища какую-нибудь яму, чтобы в нее залезть, пока этот танк повернет против нас свою башню.

Так в течение двух минут после приземления мы а) взяли пленного, б) смело двинулись вперед и в) были обращены в бегство».

Танки оказались английскими. Еще днем передовой танк подбил немецкий, и в знак этого экипаж нарисовал на борту свастику. Тиллет отвел своих солдат обратно на гряду и окопался на ночь.

Один майор из воздушно-десантной бригады незадолго до взлета заметил мальчика-газетчика, продававшего лондонский «Ивнинг стандард» возле аэродрома. На первой полосе был заголовок: «Солдаты небес приземляются в Европе». Майор купил целую пачку, погрузил в свой планер и раздал их той же ночью в Нормандии, так что по крайней мере часть парашютистов смогла прочесть о себе в лондонской газете прямо в день десантирования.

Когда стемнело, 6-я дивизия ВДВ была на месте. По словам Хью Уэлдона, ребята-десантники «благополучно очутились на твердой земле, и, более того, многие из нас — вероятно, большинство — оказались там, где предполагалось». Но в целом британская армия не достигла своей цели — не взяла Кан и Карпике.

Постепенно людей охватил своего рода паралич. Английские десантные войска вступили в битву вскоре после полуночи, а те, кто прибыл утром и днем, участвовали в энергичных наступательных операциях. Менее чем 24 часа спустя они перешли к обороне, окопавшись и ожидая контратак.

Вскоре им суждено было пожалеть о том, что они не прорвались в Кан, пока немцы были дезорганизованы и в состоянии шока. Американцы подвергли их жесткой критике за то, что они упустили момент. Но факт остается фактом: за исключением нескольких парашютистов и соединений американской 4-й дивизии на побережье «Юта*, никто из американцев также не достиг целей, поставленных перед ними в день «Д». После того как американцы очистили побережье, они сочли, что для одного дня ими сделано достаточно.

Лучше всего это выразил майор Тейлор. Сидя возле кафе Гондре, по мере того как сгущалась тьма, он потягивал шампанское и чувствовал себя превосходно. «Я помню, что в ту минуту говорил сам себе: Боже мой, мы сделали это!»

32. «Когда померкнет их слава?»

Конец дня «Д»

Когда примерно в 22.00 в Нормандии наступила полная темнота, выгрузка на побережье прекратилась. Около 175 000 американских, канадских и английских военнослужащих вторглось в Нормандию по воздуху или морем; потери составили 4900 человек. Фронт вторжения протянулся более чем на 90 км между американскими десантниками на правом краю и английскими десантниками — на левом. В нем имелся 18-километровый разрыв между левым флангом побережья «Юта» и правым флангом «Омахи» (внутри которого рейнджеры Раддера удерживали небольшой кусок территории между «Омахой* и «Ютой» близ Пуант-дю-О), 11-километровый — между «Омахой» и «Золотом», и 5-километровый — между «Юноной» и «Мечом». Эти разрывы не имели значения, поскольку в тех местах у немцев не было войск, способных воспользоваться благоприятной возможностью.

Для немцев поле битвы было изолировано. По крайней мере в этом Роммель был прав: авиация союзников сделала почти невозможной для немцев быструю переброску людей, танков и артиллерии к театру военных действий. Что касается союзников, то практически неограниченное число людей, танков, артиллерии и боеприпасов, находившихся недалеко от берега, ожидали выгрузки на рассвете 7 июня, а позади них, в Англии, находилось еще больше людей, танков, артиллерии и запасов, ожидавших переправы через Ла-Манш.

Вторжение имело небольшую глубину, нигде не достигнув более чем 10 км («Юнона»), а на «Омахе» — менее 2 км. Но везде союзники прорвали «Атлантический вал». Немцы все еще располагали преимуществом в оборонительных боях, и живые изгороди, особенно на Котангенс, обеспечивали превосходные естественные позиции. Однако если говорить об их стационарных укреплениях, находившихся на участках вторжения, их дотах и бункерах, сети траншей, системе коммуникаций, позициях для тяжелой артиллерии, то здесь — лишь за некоторыми исключениями — дело было «капут».

Немцы потратили четыре года на возведение «Атлантического вала». Они израсходовали тысячи тонн бетона, укрепленного сотнями тысяч стальных прутьев. Они прорыли тысячи километров траншей. Они заложили миллионы мин и установили тысячи километров колючей проволоки. Они соорудили десятки тысяч береговых заграждений. Это было величайшим инженерным подвигом, который поглотил немалую долю мат териалов, людских ресурсов и строительных мощностей Германии в Западной Европе.

На «Юте» «Атлантический вал» задержал американскую 4-ю дивизию менее чем на час. На «Омахе» американские 29-я и 1-я дивизии были задержаны им менее чем на день. В секторах «Золото», «Юнона» и «Меч» он задержал 50-ю английскую, 3-ю канадскую и 3-ю английскую дивизии примерно на час. Поскольку «Атлантический вал» совершенно не имел второй линии защиты, то, будучи преодолен хотя бы на километр, он становился бесполезным. Более того, войска вермахта, оборонявшие «Атлантический вал» западнее и восточнее территории вторжения, были неподвижны и не могли броситься на звуки пушечных выстрелов.