Сергей Зверев - Перо и волына

• Название: Перо и волына
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Боевик
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08226-3

Он опять остался один на один с рвущимися к его горлу врагами – отмороженными бандитами и не менее отмороженными ментами. Друзья Константина Панфилова, несгибаемого Жигана, убиты, а сам он в последнюю секунду уходит от гибели. Одним шрамом больше – одним меньше, не в этом суть – считает непокоренный Жиган. Ему не привыкать смотреть в вороненый зрачок ствола или видеть хищный блеск ножа. Он умеет сломать хребет противнику, перетерпеть боль, найти силы для новой схватки. А вот чего Жиган не умеет, так это изменять самому себе.

---

– Вхожу двумя «лимонами».

Малыш, глянув карту, поднял ставку до десяти миллионов. Самсон стал судорожно шарить по карманам, доставая всю наличность. Денег не хватало.

– Корень, – обратился он через плечо к одному из братков, – дай лавэ. Возьму чистоган, сразу отдам.

На стол перед Самсоном шлепнулся толстый бумажник из черной кожи.

– Там только баксы, – сказал Корень. – На тачку копил.

Самсон отсчитал двадцать пять бумажек с изображением президента Франклина и бросил в банк.

– Две с половиной штуки ставлю.

Малыш явно намеревался продолжить игру, но кореша, которым не терпелось увидеть развязку, стали нетерпеливо подталкивать его локтями.

– Вскрывай, вскрывай, в банке уже десять штук баксов.

– Ладно, посмотрю я тебя, Самсон.

Малыш достал из заднего кармана собственный бумажник, набитый долларовой наличностью, отсчитал две с половиной тысячи долларов и швырнул их на стол. При этом он положил карты на стул под ногу.

Раскрасневшийся от возбуждения Самсон стал медленно переворачивать свои карты. Руки его заметно дрожали.

– Три шаперки.

Столпившиеся вокруг кореша взвыли от восторга:

– Ни хрена себе, тридцать два очка!

Это была почти максимальная выигрышная комбинация. Перебить ее могли только три туза.

Малыш молча пожевал губами, достал карты из-под бедра и стал по одной выкладывать их на стол.

– Лоб… Еще лоб… И еще лоб. Ну так что, Самсон, кто из нас лучше метает стирки?

– Во бля, – дружно выдохнули все собравшиеся вокруг.

Самсон, не веря своим глазам, наклонился над столом, долго смотрел на карты Малыша, потом откинулся на спинку стула. Погрузившись в состояние прострации, он смотрел в потолок, шевелил губами, будто что-то высчитывал.

Малыш тем временем собрал со стола все деньги, рассовал их по карманам и бросил несколько синих банкнот официанту, сдававшему карты.

Подельники шумно восхищались его победой, хлопали по плечам, в то время как на противоположной стороне стола воцарилось уныние.

– Да, бля, не подфартило Самсону…

– Но зато шпилевка была ништяковая.

– Халдей, – послышался голос Малыша, – еще конины. Я проставляю.

Официант, кивнув, сгреб с соседнего столика поднос с грязной посудой и бросился в подсобку. Малыш, сделав заказ, вышел из-за стола размяться.

Братва, опрокинув после такой напряженной игры по рюмке, дружно задымила. Про Самсона на некоторое время забыли. Он сидел набычившись, глаза его смотрели в одну точку.

Рядом с ним обхватил голову руками Корень. Еще несколько минут назад он был так близок к осуществлению своей мечты о собственных колесах.

Малыш, подтвердивший свою высокую репутацию наследственного каталы, прошелся вдоль столов. Его внимание привлекла смазливая девчонка в дальнем углу ресторанного зала.

Когда он проходил мимо, Корень неожиданно вскочил, выхватил из кармана выкидной нож и заорал:

– Хайло покромсаю! Сука, бабки верни!

На свету блеснуло лезвие, послышался грохот стульев. Братва повскакивала со своих мест, прервав гулянку.

Малыш с невероятной прытью прыгнул в сторону, закрываясь стулом.

– Э, ты че, малахольный? – закричал он.

Глаза Корня налились кровью. Он рванулся к Малышу, размахивая перед собой ножом.

– Урод, бля, колумбийский галстук сделаю! Рыло от уха до уха порежу, паскуда!

Кто-то повис у него на руке, пытаясь остановить почти неминуемую поножовщину.

– Стой! Ты чего?

– Да я же видел, как он стиры передернул! Самсона нагрел, меня нагрел!

– Кто передернул? – выкрикнул Малыш. – Фары протри!

Его пытались сдерживать свои.

– Не кипишуй! Он же нарытый, сам видишь.

– А мне по хрену, пусть за базар отвечает!

Нож у Корня отобрали, но он продолжал горячиться, вырывался из рук сдерживающей его братвы.

– Пацаны, гадом буду, у этого козла в жопнике стирки лежат! Когда они на последнюю партию пошли, он клешни под стол засунул. Откуда у него могли три лба взяться?

– Точно! – язвительно выкрикнул Малыш. – Три лба я у себя из жопы достал. А за козла…

– Ты, бля, докажи, что все по-честному. Выверни жопник! – крикнул кто-то из запрудненских.

Приезжая братва поумолкла. Все одновременно воззрились на Малыша.

– Давай, докажи им.

Малыш стал затравленно озираться по сторонам.

– Вы че, братва, не верите? Мы ж на счастье катали, какие стирки?

Дело запахло керосином. Самсон, который до сих пор молча сидел за столом, внезапно поднялся и стукнул кулаком по углу столешницы. Зазвенела посуда, ресторанная публика, и без того напуганная, замерла.

– Где Порожняк? – прорычал Самсон. – Пусть разберется.

Глава 4

– Ты бы хоть сказал чего-нибудь.

Подцепив ухоженными ногтями очередную сигарету из длинной зеленой пачки, Катька сунула ее в уголок рта и демонстративно щелкнула зажигалкой: мол, от таких ухажеров знаков внимания не дождешься.

Долбан, отбойщик Порожняка, сидел напротив Катьки с таким видом, как будто нежданно-негаданно угодил на скамью подсудимых.

В какой-то степени его можно было понять. Граждане вокруг оттягивались по полной программе. Водка, коньяк, шампанское лились рекой, из динамиков доносились звуки модного шлягера, перемешанные с женским смехом, суетились официанты, вынося горячие блюда и новые бутылки.

В общем, среди отдыхавших Долбан был единственным, кто находился на работе. Выпить нельзя, телку снять нельзя, даже похавать как следует в такой обстановке невозможно. Набьешь желудок – поневоле расслабишься. При такой работе, как у отбойщика, этого лучше не делать.

По всем вышеизложенным причинам Долбан сумрачно сидел, положив перед собой на стол раздутые от парафина кулаки. В ответ на замечание Катьки он только буркнул:

– А че?

– Ниче, – передразнила та, кривляясь, – хоть бы анекдот даме рассказал.

– Че без толку базарить? – не поднимая головы, протянул он.

– Тебя Саша зачем здесь оставил? – нравоучительно сказала блондинка. – Чтобы меня развлекать. А ты сидишь как пень. Расслабься.

– В другой раз.

– Вот Саша вернется, я ему все расскажу.

– А, – отмахнулся Долбан, – че я, клоун?

Повертев в руках опустевший стакан, Катька затушила сигарету и встала из-за стола.

– Ладно, пойду в бар, выпью что-нибудь. А то с тобой от тоски подохнуть можно. И не ходи за мной, понял? Я никуда не убегу.

Повесив на плечо сумочку, она вышла из кабинета, сопровождаемая тяжелым взглядом отбойщика. Не сводя взгляда с ее виляющих бедер, Долбан пересел к двери, откуда был хорошо виден бар.

Усевшись на высокий винтовой стул, подруга Саши Порожняка заказала себе коктейль, прикурила от услужливо поднесенной барменом зажигалки и окинула зал привычным выжидательно-оценивающим взглядом.

Собиравшийся здесь контингент по уровню благосостояния был явно выше среднего. Многие приходили с любовницами, кое-кто с женами. В общем, обстановка для свободной женщины не слишком благоприятная.

После того как Саша привез ее сюда и неожиданно смотался, оставив на попечение этого кретина с надутыми, как воздушные шары, кулаками, Катька Добрынина на вполне законных основаниях могла считать себя свободной женщиной. По крайней мере, на ближайшие пару часов.

Потягивая коктейль, она неторопливо курила и ждала проявления интереса к своей особе. Ее глаза рассеянно блуждали по рядам разнокалиберных бутылок с иностранными наклейками. Долго ждать не пришлось.

Изрядно поддавший посетитель, лет тридцати пяти, среднего роста и довольно крепкого телосложения, встал из-за столика в середине зала и, пошатываясь, направился к стойке бара. На его простом грубоватом лице заиграла похотливая улыбка.

Он сел на винтовой стул рядом с блондинкой и, развязно щелкнув пальцами, позвал бармена.

– Конины хочу.

– Какой предпочитаете? – уточнил бармен. – У нас есть грузинский, армянский, молдавский, лучших сортов. А также для ценителей «Наполеон», «Мартель», «Реми Мартен».

– Ладно, – отмахнулся посетитель, – ты мне баки не забивай. Я этой херни не просекаю. Че самое клевое?

– Я бы порекомендовал «Реми Мартен» с черной этикеткой – двенадцать лет выдержки, букет тончайший.

– Наливай, я сегодня гуляю.

Клиент пошарил по карманам коричневого замшевого пиджака, бросил на стойку ворох измятых банкнот. Потом он наклонился в сторону молча наблюдавшей за ним девицы.

– Надеюсь, дама не откажется со мной выпить? Угощаю от всей души.

Катька безразлично пожала плечами:

– Как хотите.

– Эй, человек, – оживился клиент, – разлей там на двоих.

Бармен откупорил небольшую черную бутылку с золотистыми буквами на этикетке, наполнил две рюмки, поставил их на стойку. Посетитель в замшевом пиджаке мгновенно осушил рюмку и отодвинул ее от себя:

– Повтори.

Катька тянула свой коньяк медленно, словно оценивая достоинства дорогого напитка. На самом деле ей было совершенно безразлично, что в рюмке: «Реми Мартен» или азербайджанский коньяк «Апшерон». Главное, чтобы угощение было дармовым.