Норман Кон - Благословение на геноцид. Миф о всемирном заговоре евреев и «Протоколах сионских мудрецов»

• Название: Благословение на геноцид. Миф о всемирном заговоре евреев и «Протоколах сионских мудрецов»
• Автор: Норман Кон
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Политика
• Год: 1990

Книга крупного английского ученого Нормана Кона посвящена аналитическому обзору истории возникновения и широкого распространения в различных странах мира целого ряда политических фальшивок провокационного характера, легших в основу печально известных «Протоколов сионских мудрецов».

История фабрикации самих «Протоколов» весьма запутана и связана с деятельностью царской охранки в России. В книге дан анализ антисемитизма в России, показан тот исторический фон, на котором, используя широко известную склонность к мистике и юдофобству последних Романовых, действовала ультраконсервативная часть придворных кругов и политическая реакция.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Внушение — основное действующее начало в передаче патологических психических состояний от одного лица к другим, то есть психической эпидемии. Для ее возникновения необходимы два звена: лидеры — носители патологии и человеческие массы, включающие лиц с невысоким психическим и культурным развитием, особо восприимчивых к господствующим в данное время воззрениям. В распространении «психической инфекции» важную роль играют социальные условия и психологический климат.

Среди пропагандистов-распространителей «Протоколов сионских мудрецов», о которых говорит в своей книге Норман Кон, ключевой фигурой является Сергей Александрович Нилус, главный издатель этого сочинения. Характеристика Нилуса, носителя патологической идеи всемирного еврейского заговора, представляет определенный интерес для понимания механизма распространения психической эпидемии.

Наиболее полно и достоверно о С. А. Нилусе рассказал Александр дю Шайла в парижской газете «Последние новости» за 12 и 13 мая 1921 года. Норман Кон подробно цитирует его рассказ. Но поскольку нас интересуют детали, характеризующие личность Нилуса и особенности его психики, обратимся не только к цитируемому, но и не использованному Коном тексту первоисточника.

Мы узнаём, что еще до встречи в Оптиной пустыни дю Шайла слышал о Нилусе от В.А. Тернавцева, чиновника особых поручений при Синодальном обер-прокуроре и члена Религиозно-философского общества, «как о человеке безусловно интересном, но с большими странностями».

У Нилуса был родной брат, между собой они враждовали. Брат смотрел на Сергея Александровича, «как на сумасшедшего». С.А. Нилус «почти ни с кем не уживался, у него был бурный, крутой и капризный характер, вынудивший его бросить службу…» «Около 1900 года, под влиянием материальных невзгод и тяжких моральных испытаний, он пережил сильный духовный кризис, приведший его к мистицизму».

Сергей Александрович «рукописи «Протоколов» у себя не хранил, боясь возможности похищения со стороны «жидов». Дальше дю Шайла рассказывает, что «бедный С.А.», увидев случайно забредшего в усадьбу еврея-аптекаря с домочадцами, «долго был убежден, что аптекарь пришел на разведку».

Когда после чтения «Протоколов» дю Шайла сказал, что ни в каких мудрецов сионских не верит, Нилус в качестве убедительного довода предложил показать, «как везде появляется таинственный знак грядущего Антихриста, как везде ощущается близкое пришествие царствия его». С этой целью он демонстрирует «музей Антихриста» с вещественными доказательствами.

Вот как они выглядели и как им воспринимались: «В неописуемом беспорядке перемешались в нем воротнички, галоши, домашняя утварь, значки технических школ, даже вензель императрицы Александры Федоровны и орден Почетного Легиона. На всех этих предметах ему мерещилась «печать Антихриста» в виде либо одного треугольника, либо двух скрещенных. Не говоря про галоши фирмы «Треугольника», но соединение стилизованных начальных букв «А» и «0», образующих вензель царствовавшей императрицы, как и Пятиконечный Крест Почетного Легиона, отражались в его воспаленном воображении, как два скрещенных треугольника, являющихся, по его убеждению, знаком Антихриста и печатью Сионских мудрецов.

Достаточно было, чтобы какая-нибудь вещь носила фабричное клеймо, вызывающее даже отдаленное представление о треугольнике, чтобы она попала в его музей.

С возрастающим волнением и беспокойством, под влиянием мистического страха, С.А. Нилус объяснил, что знак «грядущего Сына Беззакония» уже осквернил все, сияя в рисунках церковных облачений и даже в орнаментике на запрестольном образе новой Церкви в скиту.

Мне самому стало жутко. Было около полуночи. Взгляд, голос, сходные с рефлексами движения С.А., - все это создавало ощущение, что ходим мы на краю какой-то бездны, что еще немного, и разум его растворится в безумии».

Дю Шайла пытался успокоить Нилуса, доказывая, «что ведь в «Протоколах» ничего не сказано о зловещем знаке, а потому нет между ними никакой связи. Убеждал С.А., что ничего нового он даже не открыл, ибо знак этот отмечен во всех оккультических сочинениях, начиная с Гермеса Трилистника и Парацельса, которых, во всяком случае, нельзя причислить к «Сионским мудрецам», и кончая современниками — Панюсом, Станиславом де Гюэта и пр., которые евреями не были».

Нилус все это записывал, но «попытка образумить его не только не привела к цели, а наоборот, обострила до крайних пределов его болезненные переживания».

После разговора с дю Шайла С.А. затребовал из магазина книги цитированных ему авторов, обогатив следующее издание «Протоколов» картинками, позаимствованными из этих книг. На обложке книги Нилуса «Близ грядущий Антихрист» (М., 1911) «красовалось изображение короля из игры карт «Таро» с надписью: «Вот он — Антихрист». Дю Шайла заключает: «Таким образом и портрет Антихриста нашелся».

Анализируя приведенные Александром дю Шайла сведения, можно с большой степенью вероятности предположить, что патология в данном случае далеко выходит за рамки особенностей и странностей характера.

Пережив сильный духовный кризис, приведший его к мистицизму, Нилус не только обрел новое мировоззрение — с годами у него появляется и расширяется целый комплекс серьезных психопатологических явлений. Он становится подозрительным. Его охватывает идея о близком пришествии Антихриста и гибели мира, причем эсхатологические высказывания его подкрепляются все более примитивными и даже нелепыми «доказательствами». Когда дю Шайла говорит, что не верит в «мудрецов», Нилус — образованный человек, закончивший университет, владеющий тремя европейскими языками, — оказывается не в состоянии предложить ничего более убедительного, чем предъявить «таинственный знак грядущего Антихриста» (треугольник либо шестиконечную звезду), свидетельствующий якобы о «близком пришествии царствия его». Произвольность толкования фигур, в частности «звезды Давида» как печати Антихриста, произвольность установленной им связи между «этим зловещим знаком» и «Протоколами» нисколько не смущает его. Он уверен в своей правоте. Ничто не может поколебать этой уверенности. Доводы возражавшего ему дю Шайла он записывает, но они не только не пробуждают у него сомнений, наоборот, Нилус «приспосабливает» их для подкрепления захватившей его идеи. Если демонстрация «музея Антихриста» (1909 г.) — с галошами, домашней утварью, вензелем императрицы — проявление болезненной символики, то портрет Антихриста в книге «Близ грядущий Антихрист» (1911 г.), срисованный с игральной карты, — это уже полная нелепость, свидетельствующая о грубом нарушении мышления.

В связи с «музеем Антихриста» позволю себе небольшое отступление. Однажды как врачу мне пришлось общаться с больным, находившимся в приступе душевного заболевания. В его состоянии преобладал бред преследования. Он был напряжен, подозрителен. Как выяснилось впоследствии, в то время больной замечал, что тысячи «сионистов-масонов» следят за ним на улице, в метро, переговариваются о нем между собой, подают друг другу знаки, «прозрачными намеками» угрожают убить его. Ночью они «перемигивались освещенными окнами».

Не буду подробно описывать его состояние. Попутно скажу, что фабула бреда психически больных в определенной степени отражает особенности социально-психологической обстановки в стране. Если раньше в бред преследования вплетались, как правило, ЦРУ, ФБР, КГБ, милиция, соседи, то в последние годы участилось вовлечение в бред «сионистов», «масонов», «жидомасонов», «соседей-сионистов».

Наша первая беседа с больным была прервана после того, как он, рассматривая мой врачебный халат «на просвет» (таково было его требование, на которое я согласился), обнаружил на нем аккуратную штопку. По форме она напоминала круг, но больной опознал в ней «звезду Давида» — «знак сионистов-масонов». Разыскания Нилуса и моего больного — явления одного и того же порядка.

Но вернемся к С.А. Нилусу. Тот же дю Шайла сообщает, что к появлению издания «Близ грядущий Антихрист» автор «приурочил открытие устной проповеди о скором пришествии Антихриста. Он обратился к Восточным Патриархам, к св. Синоду и к Папе Римскому с посланием созвать VIII вселенский собор для принятия общих для всего христианского мира согласованных мер против грядущего Антихриста. Одновременно проповедуя оптинским монахам, он определил, что в 1920 году явится Антихрист. В монастыре началась смута, вследствие которой С. А. попросили оставить монастырь навсегда».

Обращение Нилуса к главам христианских церквей отразило грандиозность его собственных болезненных эсхатологических переживаний и явилось признаком недостаточно критического отношения как к себе (дающему советы первосвященникам), так и к своим пророчествам (способным якобы изменить судьбы мира).