Карл Маркс - Собрание сочинений, том 14

• Название: Собрание сочинений, том 14
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Четырнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит цикл статей, написанных ими для прогрессивного буржуазного издания «Новая американская энциклопедия», и большое полемическое произведение Маркса «Господин Фогт». По времени написания (июль 1857 — ноябрь 1860 гг.) эти работы примыкают к произведениям, входящим в состав 12, 13 и отчасти 15 томов настоящего издания.

---

В конце «Программы» Фогт просит своих адресатов указать «единомышленников», которые «были бы готовы работать в подобном духе в доступных для них газетах и журналах». На Центральном празднестве в Лозанне Фогт заявил, что он набросал «Программу», приглашающую

«тех, которые захотели бы ей следовать, работать за соответствующий гонорар в органах печати, имеющихся в их распоряжении» (стр. 17, «Центральное празднество и т. д.»).

Наконец, в одном письме к доктору Лёнингу мы читаем:

«Можешь ли ты связать меня с людьми, которые могли бы из Франкфурта оказывать в этом духе влияние на газеты и журналы? Я готов прилично оплачивать их за работы, оттиски которых будут мне присылаться» («Главная книга», Документы, стр. 36).

«Единомышленники», упоминающиеся в «Программе», становятся на Центральном празднестве в Лозанне «теми, которые», а «те, которые» превращаются в письме к доктору Лёнингу в «людей», людей sans phrase {просто. Ред.}. Фогту, генеральному казначею и генеральному ревизору немецкой печати, «предоставлены в распоряжение фонды» (l. с., стр. 36) для оплаты не только статей в «газетах и журналах», но и «брошюр» (l. с.). Ясно, что поставленная на такую ногу агентура требует довольно значительных «фондов»,

«er sante nach allen den herren
die in diusken richen waren;
er clagete in allen sin not;
unde bot in ouch sin golt rot».
(Kaiserchronik){109}

Для какой же цели те, которые должны были «оказывать влияние» на газеты, журналы и брошюры, «присылать» их Фогту и им «прилично» оплачиваться? «Речь идет об Италии», не более; ведь, чтобы отвратить опасность на Рейне, г-ну Фогту «представляется выгодным дать Луи Бонапарту истекать кровью в Италии» (l. с., стр. 34, «Программа»). Нет, «речь идет не об Италии» (письмо доктору Лёнингу, l. с., стр. 36). «Речь идет о Венгрии» (письмо г-ну Г. в Н., l. с.). Нет, речь идет не о Венгрии. «Речь идет… о вещах, о которых я не могу сообщить» (l. с., Документы, стр. 36).

В той же мере, как и вещь, о которой идет речь, противоречив и источник, откуда текут приличные «фонды». Это «отдаленный уголок французской Швейцарии» («Главная книга», стр. 210). Нет, «это венгерские женщины с Запада» (письмо к Карлу Блинду, приложение к № 44 «Allgemeine Zeitung» от 13 февраля 1860 г.). Наоборот, это masculini {мужчины. Ред.}, находящиеся «в пределах досягаемости немецкой и особенно австрийской полиции» (стр. 17, «Центральное празднество»). Не менее чем цели и источники, хамелеонообразны и размеры его фондов. Это «несколько франков» («Главная книга», стр. 210). Это «небольшие фонды» (стр. 17, «Центральное празднество и т. д.»), Это фонды, достаточные для приличной оплаты людей, которые по-фогтовски станут работать в немецкой печати и писать брошюры. Наконец, в довершение всего двусмысленный характер носит и способ образования этих фондов. Фогт «сколотил их с большим трудом» («Главная книга», стр. 210). Нет, они «предоставлены в его распоряжение» (l. с., Документы, стр. 36).

«Если я не ошибаюсь», — говорит «округленная натура», — «то подкупать значит склонять кого-либо деньгами или предоставлением иных выгод к поступкам и высказываниям, противоречащим его убеждениям» (l. с., стр. 217).

Следовательно, человек, убеждения которого разрешают ему продаваться, не может быть подкуплен, и тот, убеждениям которого это противоречит, также не может быть подкуплен. Если министерский отдел иностранной печати в Париже предлагает, например, швейцарским газетам за полцены, за четверть цены и даже даром выходящую ежедневно и стоящую 250 франков парижскую «Lithographierte Correspondenz», обращая внимание «благомыслящих редакций» на то, что они могут наверняка рассчитывать на ежемесячную дополнительную сумму в 50, 100 и 150 франков «в зависимости от успеха», то это ни в каком случае не подкуп. Редакции, убеждениям которых противоречит ежедневная «Correspondenz» и ежемесячная дотация, никто не принуждает принимать ни того, ни другого. И разве «подкуплены» Гранье де Кассаньяк, или Ла Героньер, или Абу, или Грангийо, или Бюлье, или Журдан из «Siecle»[524] или Мартен и Бонифас из «Constitutionnel»[525], или Роше Да-Да Альбер? Разве был такой случай, чтобы какой-либо оплачиваемый поступок или высказывание оказались в противоречии с убеждениями этих господ? Или, к примеру, разве Фогт подкупил агента какой-то швейцарской газеты, прежде враждебной ему, если он безвозмездно предоставил в его распоряжение несколько сот экземпляров своих «Исследований»? Во всяком случае весьма странно это фогтовское предложение публицистам работать в духе их убеждений в имеющихся в их распоряжении органах печати и получать гонорар за эту работу через орган г-на Карла Фогта в Женеве. Что Фогт смешивает гонорар, выплачиваемый определенной газетой своим собственным сотрудникам, с тайными субсидиями, предлагаемыми из анонимной кассы каким-то третьим субъектом корреспондентам совершенно чуждых ему газет и даже печати целой страны, — это quid pro quo {смешение понятий. Ред.} показывает, как глубоко «вработался» немецкий Да-Да в мораль 2 декабря.

«Мальчик сидел у источника»{110}. Но у какого источника?

Вместо намеченного Фогтом еженедельника «Neue Schweiz» впоследствии в Женеве стала выходить «Neue Schweizer Zeitung», основанная старым приятелем Да-Да, г-ном А. Брассом. И вот в одно прохладное ноябрьское утро г-н Брасс заявил, к изумлению всей Женевы, что

«в письме к Фогту он отверг французское кормовое корыто, которое хотел подставить ему Фогт».

В то же время он заявил о своей готовности ответить перед судом за это обвинение («Neue Schweizer Zeitung» от 12 ноября 1859 года). А петух или, вернее, каплун, до сих пор так весело кукарекавший, замолк, после того как его потрепали на его собственной навозной куче. «Новошвейцарец, гражданин кантона Берн и член Совета кантонов от Женевы» был на этот раз публично обвинен в самой Женеве одним из «известных» своих друзей в попытке подкупа французскими деньгами. И член Совета кантонов от Женевы молчал.

Пусть не думают, что Фогт с сознанием собственного достоинства мог игнорировать «Neue Schweizer Zeitung». Обвинение против него появилось, как я сказал, в номере от 12 ноября 1859 года. Вскоре после того в этой же самой газете появилась пикантная характеристика Плон-Плона, и газета «Revue de Geneve»[526], орган женевского диктатора Джемса Фази, тотчас же откликнулась на это протестующей передовицей в четыре столбца («Revue de Geneva) от 6 декабря 1859 года). Она протестовала «au nom du radicalisme genevois», во имя женевского радикализма. Такое значение придавал сам Джемс Фази «Neue Schweizer Zeitung». В передовице из четырех столбцов «Revue de Geneve» нельзя было не распознать и руки Фогта. Самого Брасса в ней до известной степени оправдывают; не он инициатор посягательства на Плон-Плона, его ввели в заблуждение. По чисто фогтовскому способу, corpus delicti {состав преступления. Ред.} взваливается на того самого Л. Хефнера, которого Фогт и в «Главной книге» (стр. 188) подозревает в сочинении «отвратительных скандальных историй об императоре и принце Наполеоне»; имеется и неизбежный у Фогта намек на «пресловутого баденского экс-лейтенанта Клосмана» как на бернского корреспондента «Allgemeine Zeitung» (ср. «Главную книгу», стр. 198). Остановимся коротко на протесте, опубликованном «во имя женевского радикализма» и для спасения чести Плон-Плона господином и слугой, Джемсом Фази и Карлом Фогтом, 6 декабря 1859 г. в «Revue de Geneve».

Брасса обвиняют в том, что он пытается «подкрепить свое мнение немца о Франции оскорблением принца из дома Бонапартов». Плон-Плон, как уже давно знают в Женеве, либерал-де чистейшей воды, который в период своего изгнания великодушно отказался «играть роль при штутгартском и даже петербургском дворах». Просто смешно приписывать ему мысль об образовании где-то маленького государства, какого-то этрусского королевства, как это делает оскорбительная статья в «Neue Schweizer Zeitung».

«Принц Наполеон, в твердом сознании своей гениальности и своих талантов, ставит себя гораздо выше этих жалких маленьких тронов».

Он скорее предпочитает играть во Франции, «этом центре высокой цивилизации и всеобщей инициативы», роль маркиза Позы при дворе своего светлейшего кузена «в качестве принца-гражданина» (prince-citoyen). «Кузен уважает и любит его, что бы там ни говорили». Но принц не только бонапартовский маркиз Поза, он — «бескорыстный друг» Италии, Швейцарии, — словом, национальностей.

«Принц Наполеон, как и император, — крупный экономист… Если во Франции восторжествуют когда-нибудь принципы здравой политической экономии, то это произойдет, бесспорно, при большом участии принца Наполеона».

Он был и остался «сторонником совершенно неограниченной свободы печати», противником всяких предупредительных полицейских мер, носителем «идей свободы в широчайшем смысле слова как в теории, так и на практике». Если уши императора под дурным влиянием бывают глухи к советам этой Эгерии, то принц удаляется с достоинством, но «без ропота». Не что иное, «как его заслуги, вызвали клеветнические нападки на него в Европе».