Карл Маркс - Собрание сочинений, том 14

• Название: Собрание сочинений, том 14
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Четырнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит цикл статей, написанных ими для прогрессивного буржуазного издания «Новая американская энциклопедия», и большое полемическое произведение Маркса «Господин Фогт». По времени написания (июль 1857 — ноябрь 1860 гг.) эти работы примыкают к произведениям, входящим в состав 12, 13 и отчасти 15 томов настоящего издания.

---

«Kolnische Zeitung» ограничилась несколькими злостными заметками и мелкими инсинуациями в интересах Фогта. Спустя неделю после выхода «Главной книги» она на своих столбцах пустила слух, будто книгу уже разобрали, — вероятно, для того, чтобы самой не заниматься ее критическим разбором. Сколько, однако, юмора в жизни!

Мог ли я в 1848–1849 гг., когда издавалась «Neue Rheinische Zeitung» и мы ежедневно ломали копья с нашей кёльнской соседкой из-за Польши, Венгрии и Италии, мог ли я тогда подозревать, что в 1859 г. та же «Kolnische Zeitung» предстанет перед нами в роли рыцаря принципа национальности, а из простого г-на Йозефа Дюмоиа вылупится синьор Джузеппе дель Монте! Но в то время, разумеется, еще не было никакого Луи Бонапарта, который ниспослал бы национальностям высшую нравственно-либеральную благодать, a «Kolnische Zeitung» никогда не забудет, что Луи Бонапарт спас общество. С какой яростью она нападала тогда на Австрию, покажет нам «Neue Rheinische Zeitung» № 144.

«Кёльн, 15 ноября (1848 г.). В момент, когда по всей Германии пронесся крик негодования при известии, что какой-то Виндишгрец, кровавый слуга австрийских бандитов, осмелился приказать застрелить, как собаку, депутата Роберта Блюма, — в такой момент своевременно остановиться на двух немецких газетах, из которых одна с редким вероломством старалась опозорить последние дни покойного, а другая до самой могилы преследует его своим нелепым кретинизмом. Мы имеем в виду «Kolnische Zeitung» и «Rheinische Volks-Halle» (vulgo Narrhalle){145}… В № 292 «Kolnische Zeitung» писала: «22 сего месяца» (октября) «восторженные вожди демократической партии покинули Вену; в том числе и… Роберт Блюм». «Kolnische Zeitung» сообщила это известие без дальнейших добавлений, но зато клевету о Блюме напечатала разрядкой, чтобы тем лучше запечатлеть ее в памяти своих читателей. В позднейших номерах «Kolnische Zeitung» сделала еще лучше. Она не постеснялась перепечатать у себя даже статьи самого черно-желтого листка камарильи, сообщения органа эрцгерцогини Софии, подлейшей из всех австрийских газет…» Далее приводится цитата, где, между прочим, сказано: «Роберт Блюм не пожал лавров в Вене… Дело в том, что он говорил в актовом зале о внутреннем враге: робости, недостатке мужества и выдержки; «но если, кроме этого внутреннего врага, существуют также и другие враги — он надеется, что их не существует, — или если в городе еще имеются люди, предпочитающие победу военщины победе свободы, то борьба не на живот, а на смерть со стоящими перед городом полчищами должна со всей силой обратиться и против этих людей»… В речи г-на Блюма слышится безумие сентябриста[577]; если г-н Блюм произнес эти слова, то он, — говорим это без обиняков, — обесчестил себя». Так пишет «Kolnische Zeitung».

Через искусно скрытую сеть труб все отхожие места Лондона спускают свои физические нечистоты в Темзу. Точно так же мировая столица спускает все свои социальные нечистоты через систему гусиных перьев в одну большую бумажную центральную клоаку — «Daily Telegraph». Либих справедливо указывает на бессмысленное расточительство, которое лишает воды Темзы их чистоты и Англию ее навоза. Но Леви, владелец бумажной центральной клоаки, знает толк не только в химии, но и в алхимии. Превратив социальные нечистоты Лондона в газетные статьи, он превращает затем газетные статьи в медь и, наконец, медь в золото. На воротах, ведущих к центральной бумажной клоаке, написаны di colore oscuro {черным цветом. Ред.} слова: «hic… quisquam faxit oletum!»{146} или, как образно перевел это Байрон: «Wanderer, stop and — piss!» {«Странник, остановись и помочись!» (Байрон. «Эпитафия»). Ред.}

Леви, подобно Аввакуму, est capable de tout {способен на все. Ред.}. Он способен написать передовицу в три столбца по поводу какого-нибудь одного случая изнасилования. В начале этого года он угощал свою многочисленную публику гурманов зловонным рагу, умело составленным из столь отвратительных, грязных подробностей одного судебного дела, что эти подробности заставили судью очистить зал суда от женщин и детей. К несчастью, Леви, в качестве перца для рагу, приплел имя одного совершенно невинного лица. Возбужденное в связи с этим против него дело о клевете закончилось осуждением его английским судом и публичным позором для издаваемого им органа. Процессы о клевете, — как и все процессы, — в Англии, как известно, бессовестно дороги и составляют, до известной степени, привилегию coffre fort {несгораемого шкафа (т. е. богачей). Ред.}. Но вскоре какая-то компания безработных адвокатов в Сити открыла, что Леви — очень выгодная дичь; они объединились и в целях спекуляции стали предлагать безвозмездно свои услуги всякому, кто хотел бы начать против Леви дело о клевете. Самому Леви пришлось поэтому громко пожаловаться в своей газете, что появился новый вид шантажных дел — обвинения Леви в клевете. С тех пор привлекать к суду Леви стало рискованным. Это вызывает двусмысленные толки; ведь подобно тому как на стенах Лондона можно прочесть: Commit no Nuisance, так на дверях английских судов можно прочесть: Commit Levy{147}.

Политики называют «Daily Telegraph» «пальмерстоновским mobpaper» {бульварным листком. Ред.}, однако навозная телега Леви загружается политикой вообще лишь в качестве балласта. А журнал «Sat-urday Review» метко охарактеризовал однопенсовую газету Леви словами: «cheap and nasty» (дешево и противно).

«Роковой симптом», — замечает журнал, между прочим, — «состоит в том, что Леви решительно предпочитает грязь опрятности; при всяких обстоятельствах он охотно откажется от самого важного сообщения, чтобы дать место грязной статейке».

Но и у Леви есть своя собственная притворная добродетель. Так, например, он порицает безнравственность театров и нападает — второй цензор Катон — на балерин за их одеяние, которое начинается слишком поздно и кончается слишком рано. Из-за таких приступов добродетели Леви попадает из огня да в полымя. О логика! — восклицает лондонский театральный журнал «Players», о логика, где краска стыда у тебя? Как же, наверное, плут (the rogue) смеется себе в бороду!.. «Telegraph» в роли проповедника пристойности женских театральных костюмов! Святой Юпитер, что будет дальше? По меньшей мере, надо ждать землетрясений и комет. Приличие! «I thank thee, Jew, for teaching me that word» (Спасибо, иудей, что слову этому ты научил меня){148}. И «Players», как Гамлет Офелии, рекомендует Леви удалиться в монастырь, и притом в женский. Get thee to a nunnery{149}, Леви! Леви в женском монастыре! Может быть, «nunnery» опечатка вместо nonaria{150}, и следует читать: «Уйди к блуднице, Леви», и в этом случае каждый будет

«multum gaudere paratus, Si Cynico (циника Леви) barbam petulans nonaria vellat»{151}.

«Weekly Mail» утверждает, что хотя Леви [Levy] и не делает для своих читателей «X» из «U», но зато пишет «Y» вместо «I». И действительно, среди 22000 левитов [Levis][578], которых Моисей насчитывал во время перехода через пустыню, не было ни одного, который писал бы свое имя через «Y». Подобно тому как Эдуар Симон хочет во что бы то ни стало причислить себя к романской расе, так Леви жаждет причислить себя к англосаксонской расе. Поэтому он, по крайней мере раз в месяц, нападает на неанглийскую политику г-на Дизраэли, так как Дизраэли, эта «азиатская загадка» (the Asiatic mystery), не принадлежит, подобно «Telegraph», к англосаксонской расе. Но какой смысл Леви нападать на г-на Д'Израэли и писать «Y» вместо «I», когда мать-природа энергично вписала ему крупными буквами прямо на лице его родословную? Нос таинственного незнакомца Слокенбергия (см. «Тристрам Шенди»), раздобывшего себе finest nose {великолепный нос. Ред.} с promontory of noses {мыса носов. Ред.}, послужил в Страсбурге темой для беседы только на неделю{152}, между тем как нос Леви круглый год служит темой для разговоров в лондонском Сити. Один греческий составитель эпиграмм описывает нос некоего Кастора, служивший ему для всевозможных целей: в качестве лопаты, трубы, серпа, якоря и т. д. Он заканчивает свое описание словами:

«Οutwz ευχρηστου σχευουζ Καστωρ τετυχηχε,
′Ρινα ϕερων πασηζ αρμενον εργασιαζ»

{Вот как снабжен был на диво полезным орудием Кастор;
Носом владел он, для всякого дела в хозяйстве пригодным.}

Но Кастор не угадал, для чего пользуется своим носом Леви. Английский поэт ближе к цели, когда он пишет:

«And 'tis a miracle we may suppose,
No nastiness offends his skilful nose».

{И вот, кто в этом чуда не признает,
Зловонье чуткий нос не оскорбляет.}

Действительно, большое искусство носа Леви проявляется в нежном отношении к вонючим запахам, в умении за сотни миль разнюхивать их и притягивать. Таким образом, нос Леви служит «Daily Telegraph» в качестве слоновьего хобота, щупальцев, маяка и телеграфа. Можно поэтому без всякого преувеличения сказать, что Леви носом пишет свою газету.