Рут Харрис - Волнующая игра

• Название: Волнующая игра
• Автор: Рут Харрис
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-714-Х

Обворожительная и кокетливая Джей Джей всегда выбирала сильных и безрассудных мужчин. Она безудержна и независима — так же, как и вся ее жизнь. Красота Джей Джей завораживает, и с помощью богатых и влиятельных мужчин ее самые смелые фантазии становятся реальностью.

---

— Давай я выберу для тебя? — предложил Роман Йейлу. С молчаливого согласия Джей Джей Роман и Йейл начали говорить, как будто ее не было рядом. Джей Джей нравилось, когда решения принимались за нее, точно так же как ей было приятно укрытие в ее белых одеждах.

— Я пойду с тобой, — сказал Йейл. Они встали, оставив Джей Джей одну за столиком. Так же как они исключили ее из своей беседы, они исключили ее и из своей постели, и Джей Джей была этому рада. Она потягивала шампанское из хрустального бокала, заботливо наполненного официантом в белом клубном пиджаке и красной феске. Вначале она не хотела идти в публичный дом, но Йейл и Роман убедили ее, что пока не посетишь подобное заведение, нельзя по-настоящему почувствовать Каира.

— Я не думал, что ты такая пуританка, — заметил Роман.

— Я тоже этого не думала, — ответила Джей Джей.

— О коммерческом сексе можно сказать много, — начал Роман, как обычно стремясь придать своему поведению интеллектуальную значительность. — В конце концов, мы платим за удовлетворение своих аппетитов. Мы покупаем пищу для утоления голода, жидкости — для утоления жажды, произведения искусства — для утоления эстетических потребностей голода. Почему бы нам не платить и за удовлетворение наших сексуальных аппетитов?

Однако не аргументы Романа убедили Джей Джей пойти в ночной клуб. Это сделал ее страх, необъяснимый и пугающий, страх потерять Йейла. Внешне Йейл всячески проявлял свою любовь и взимание. Жизнь с Йейлом давала ей приличное существование и возможность быть индивидуальностью. Джей Джей, которая раньше никогда не сомневалась, что может получить любого мужчину, которого она хочет, сейчас боялась, что, потеряв Йейла, она уже никогда не увидит желания или даже намека на него в глазах мужчины. Йейл хотел пойти в публичный дом, поэтому Джей Джей сопровождала его, не желая обидеть отказом.

Прошло почти полчаса с тех пор, как Йейл и Роман ушли, когда Джей Джей отправилась искать их. Метрдотель, красивый как идол утренних фильмов сороковых годов, указал Джей Джей на ведущую наверх лестницу. Мягкие белые туфли из кожи нерожденных ягнят, которые были на Джей Джей под ее одеждами, не издавали ни звука на белых мраморных ступенях. На площадке на темно-сером бархатном стуле в стиле Людовика XIV перед изящным дамским столом также в стиле первого из великих Людовиков сидела женщина, ухоженная, как продавщица лучшего парижского дома моделей.

— Я ищу мосье Уоррэнта, — начала Джей Джей, инстинктивно переходя на французский.

— Пожалуйста, не называйте имен, — ответила женщина своим безукоризненным акцентом состоятельных англичан, несколько смутив Джей Джей. — Вам только нужно описать людей, которых вы ищете.

— Два господина, — начала Джей Джей. Аккуратно использованный женщиной термин «люди» заставил ее задуматься над тем, сколько женщин посещало эти комнаты. Она описала четкие американские черты Йейла и некрупные, жесткие, нервные черты Романа.

— Вы найдете их в «Эбеновом дереве и слоновой кости», — произнесла женщина, посмотрев список, спрятанный в книге, переплетенной шелком блеклого цвета, и показала в направлении коридора, ведущего вправо от лестничной площадки.

Белый мраморный пол лестничной площадки уступил место ковру глубокого темно-синего цвета. Хрустальные бра на светлых стенах отбрасывали мягкий, приятный свет, и Джей Джей увидела, что на каждой двери написано название: «Розовое масло», «Мечта султана», «Гарем», «Удовольствия паши». Сразу за комнатой с названием «Тернии» было «Эбеновое дерево и слоновая кость». Джей Джей постучала, и тяжелая дверь с большой медной ручкой, расположенной в центре, открылась.

Ковер в этой шестиугольной комнате был черного цвета, стены — белого. В каждом из шести углов комнаты стоял негр в белой атласной рубашке и бриджах до колен с горящим факелом в руках. Огонь факелов служил единственным освещением комнаты, и вначале Джей Джей подумала, что негры были гипсовыми статуями. Мгновение спустя, когда ее глаза привыкли к свету, она поняла, что они живые — одиннадцати-двенадцатилетние мальчики, участвующие в живой картине. Джей Джей захотелось узнать, откуда они, из каких домов или хижин, из каких отдаленных деревень, знали ли о том, чем занимаются их дети, родители, а если знали, то как к этому относились.

В центре комнаты стояла кровать, которая дала комнате ее название. Сделанная из эбенового дерева, инкрустированного резной слоновой костью, изображавшей сложные восточные рисунки, кровать была размером в восемь квадратных футов, с витыми колоннами из дерева и слоновой кости, с зеркалами внутри. Белые простыни и черные меха, смятые сейчас, украшали кровать.

Роман сидел, скрестив ноги, в ногах кровати, привезенной из Китая, где в прошлые века она использовалась группами курильщиков опиума, и наблюдал, скорее как зритель, заинтересованный, но отстраненный, сцену, которая разыгрывалась перед ним. Йейл нависал над ребенком. Ребенок лежал на животе, а левой рукой Йейл прижимал кисти его рук к простыням над его головой. В правой руке Йейл держал хлыст из черного конского волоса с рукояткой из слоновой кости. Мальчик издавал прерывистые хрипы, а Йейл двигался над ним.

— Остановись! — взвизгнула Джей Джей. — Остановись! — Она быстро подбежала к кровати и, застигнув Йейла врасплох, стащила его с ребенка с такой силой, что Йейл еле удержался, чтобы не упасть на пол. Джей Джей схватила одну из меховых накидок и накрыла ею ребенка. Но к этому моменту Йейл пришел в себя.

— Убирайся! — Йейл со всей силой ударил рукояткой по своей руке. Его лицо побагровело от прилившей крови, он весь дрожал от злости и возбуждения.

— Йейл, ты не соображаешь, что делаешь! — Джей Джей была в ужасе от него, от себя, от того, до чего они дошли.

— Я отлично знаю, что делаю, — ответил Йейл. Его уже давно занимала возможность сочетания боли и удовольствия. Сегодня вечером он решил претворить свои фантазии в жизнь.

— Ты насилуешь ребенка! — Джей Джей подумала о Жаклин.

— Джей Джей, убирайся, — произнес Йейл, холодный, взбешенный, наступая на нее с поднятым хлыстом. Джей Джей посмотрела на Романа.

— Тебе лучше уйти, — спокойно сказал Роман. — Пойдем, — произнес он, вставая, и взял Джей Джей за руку.

— Если я уйду сейчас, — сказала Джей Джей, в упор глядя на Йейла, который не мигая встретил ее взгляд, ты никогда не увидишь больше меня.

— Прекрасно, — ответил он, — потому что если я еще раз тебя увижу, я тебя убью. — Затем он сбросил с мальчика накидку и возобновил сцену, которую он разыгрывал, когда Джей Джей вошла в комнату. Последнее, что услышала Джей Джей, закрывая за собой дверь, был звук хлыста.

Она уехала из Каира на следующее утро.

— Я не осуждаю Джей Джей за уход, — сказал Роман Йейлу несколькими часами позже. Он дождался, когда Йейл вернулся домой, и они перед сном сидели за последним стаканчиком финикового бренди. Уже светало, и солнце вставало над пустыней, превращая ее на несколько минут в яркую фантазию из золотых и розовых цветов. — Ты зашел слишком далеко.

— Ты ошибаешься, — ответил Йейл. Он никогда не был толстым, а после развода с Аликс Йейл потерял пятнадцать фунтов. Сейчас он выглядел изможденным и постаревшим, а его глаза горели лихорадочным блеском. Он уже больше не был похож на американского банкира, принадлежащего к кругу избранных, а скорее напоминал человека, охваченного внутренним беспокойством, подобно мистику, увидевшему ужасное, неотвратимое видение. — Я еще не зашел достаточно далеко.

— Сейчас ты говоришь, как я, — сказал Роман. — Только я знаю, когда я веду себя шокирующе, а ты, как мне кажется, нет.

Йейл не ответил. Казалось, он предался мечтам. Он предвкушал встречу с мальчиком, которого он выбрал, уходя из публичного дома, для наслаждения следующей ночью, и думал о комнате, которую он забронировал. «Тернии».

Два дня спустя Роман последовал за Джей Джей в Париж. Когда она уехала, он понял, что скучает по ней.

Коул, который расстался с группой в Луксоре, путешествовал по Египту один. Он добирался по железной дороге, в старинных американских «шевроле», верхом на верблюдах и лошадях в оазис Эль Фаюм, известный как Сад Египта, провинциальную столицу, где пышно растут персики, мандарины, оливки, виноград и гранаты; пальмы, тамариски, эвкалипты и акации дают драгоценную тень; где во времена Среднего Царства фараоны Двенадцатой династии построили храмы и пирамиды и поклонялись священным крокодилам. Коул был заворожен, он купил знаменитые темно-красные кувшины для воды со множеством ручек. Роспись кувшинов он собирался использовать в египетской коллекции. Он посетил Мемфис, Саккару, Дахшур, Азют, Порт Сафагу, Марса Алам и Суэц.

К тому времени, когда месяц спустя он вернулся в Париж, полный идей, горящий желанием работать, он принял решение: если Данте все еще нуждается в нем, они будут жить вместе. Путешествие Коула по Египту проявилось не только во внешних перемещениях, он очень изменился и внутренне. Он не сказал ничего Данте перед отъездом, но сам опасался того, что будет делать в Египте. Коул всегда раньше был дома осмотрителен, но во время путешествий у него бывали приступы неразборчивости, которые задним числом ужасали его. Коул боялся, что в Египте не сможет остановить себя и окунется в сексуальную оргию. К его удивлению, он ни разу не изменил Данте. Удивило Коула то, что ему даже не было нужно прибегать к дисциплине или силе воли, чтобы держаться подальше от доступных мальчиков; он даже не стремился к ним, он их не желал. Коул хотел только Данте и страшно скучал по нему как по любовнику и как по человеку, с которым хотел бы разделить все радости и открытия своего путешествия. Он обнаружил, завершая поездку по Египту, что начал думать об обязательствах не как о потере, а как о приобретении. Он задумывался над тем, почему ему потребовалось так много времени и столько несчастий, чтобы понять это, и дал себе слово не копаться в прошлом, а начать свое будущее сегодня.