Андрей Лазарев - Плавание брига Новая земля под начальством Флота Лейтенанта А. Лазарева в 1819 году

• Название: Плавание брига Новая земля под начальством Флота Лейтенанта А. Лазарева в 1819 году
• Автор: Андрей Лазарев
• Издательство: Типография Н. Греча
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1820

Лазарев, Андрей Петрович — вице-адмирал, начальник 1-й флотской дивизии, род. в 1788 г., ум. 11 сентября 1849 г., брат адмирала М. П. Лазарева. В 1819 г. был отправлен на бриге "Новая Земля" в Ледовитое море для описания берегов Новой Земли. Вернувшись в следующем году в Кронштадт, напечатал свои записки, веденные во время плавания по Ледовитому морю.

---

10 Августа, стараясь выйти из обложившего нас льда, должны мы были уклоняться разными курсами, и наконец приведя на SSW, в 8 часов миновали оный. 12 увидели берег на юг и пеленговали башню на мысе Канденоесе, от коей находились по крюйс-пеленгу в 13 1/2 Итальянских милях. По взятой в полдень высоте солнца найдена северная широта места 68°40′.

Переменяя быстрым полетом широту места, ощущали мы притом и перемену атмосферы. Спустясь 9 числа при 2 1/2 ° морозу; чувствительно приблизились к летнему для нас времени, ибо сего числа, по 4 дневном плавании, при угрюмом облачном небе, термометр показывал уже 4 3/4° теплоты. Служители спешили переодеваться из всегдашней Новоземельной одежды в обыкновенные рабочие парусинные платья, и осматриваясь, любовались и поздравляли друг друга с наступлением Мая месяца. Целительны я силы теплого воздуха также весьма приметно оказывались на радостных лицах наших больных, которые чувствительно укреплялись сладким сном, получая вместе с тем и потерянный аппетит; разные игры служителей и неумолкающие радостные песни вселяли бодрость, и изгоняли уныние, обременявшее их дотоле посреди льдов и туманов.

13 штиль. В 1 час, по замеченному приближению к берегу, положили якорь на глубине 50 сажень; грунт ил, и по пеленгам башня мыса Канденоеса находилась от нас на SO в 4 Итальянских милях, по коим определили свое место в широте N 68°58′ и долготе О 41°27′; в 2 часа, по обсервациям высот солнца и по хронометру NO 352, найдена долгота места восточная 41°55′ разнствующая с определенной пеленгами мыса Канденоеса 2°51′. Сим доказывается, что хронометр во время 64 дневного плавания ускорял свое отставание против прежней погрешности, найденной в Архангельске 9 Июня, почему и положение долгот, определенных по оному мест, должно быть исправлено сысканием суточного его ускорения. В 4 часа маловетрие от SSW, почему снялись с якоря; в 6 часов ветер стал свежеть. В полдень теплота 5 1/2 °, высота барометра 39 д. 6 л., счислимая широта N 68°53′, долгота восточная 43°.

Три следующие дня дули прошивные южные и югозападные ветры; наконец, 17 числа в исходе 4 часа, ветер сделался свежее от NNW и мы взяли курс SSW. В и час пополуночи, при сиянии звезд, увидели впереди курса берег, почему и привели на О; в половине 2 часа увидев продолжение оного к NO, поворотили на правый галс, и прибавляли паруса, дабы выиграв несколько, удобнее обойти видимый к NO берег, но вскоре увидев землю и к NW, заключили, что от течения счисление наше было восточнее настоящего. Посему поворошили на левый галс, стараясь выйти из сей бухты; но видя невозможность, в 2 часа положили якорь на глубине а 5 сажень, при мелкопесчаном грунт; потом положили другой якорь и при рассвете пеленговали башню на Святом Носе на NO 39° и мыс ручья Юланского на SW 6°. В 5 часов ветер со шквалами и дождем; в полдень оный стал стихать, теплота 7°, высота барометра 39 д. 8 л. В следующий день, при утихшем ветре и южном течении, снялись с якорей, а в 8 часов пеленговали оконечность мыса Святого Носа на SO 80°, от которого находились в 3 1/2 Итальянских милях; в полдень, по взятой высоте солнца, вычислена широта места 68°2′, счислимая долгота 41°7′, теплота 9°, высота барометра 2 д. 7 л.

При снятии с якоря из Святоносной губы были обрадованы в первый еще раз после 70 дневного плавания в угрюмых и необитаемых местах, приездом наших единоземцев, рыбаков, кои также от крепкого ветра зашли в оную губу. Получив от них за малую цену большое количество свежей рыбы, продолжали свой путь.

Погрешность счисления в 5 суточное плавание от мыса Канденоеса, сходствующего всегда с обсервациями, коих не удалось взять, ясно доказывает несуществование, общеполагаемых от NW и N приливов, по коим плавание у мыса Канденоеса почитается опасным, а чрез то ранний выход из Белого моря подвергается всегда препятствиям от льда, встречающего обыкновенно суда у берегов Святого Носа.

Вступив в Белое, море за противными ветрами после 13 дневного плавания, 31 числа едва увидели мыс Каменный Ручей в 65°35′ северной широты.

Мрачный Сентябрь усугубил жестокость ветра; в темные ночи, по причине встречающихся судов, жгли Фальшфейеры весьма подобные погребальным факелам. Трое несчастных: боцман, матрос и конопатчик, не достигнув немногими днями до порта, окончили страдальческую жизнь — и дно морское сделалось их гробом.

2 числа, во время шторма, нашедший шквал положил бриг на правую сторону и висевшая лодка Решимость, наполнясь водою, препятствовала к приведению его в надлежащее положение, почему, обрубив её найтовы, сдали на бакштов, где в скорости будучи совсем залита волнением, отрублена и пущена в море. 5 Сентября ветер начал отходить к северу; мы прибавляли парусов, спеша к достижению порта столь нужному для поправления здоровья служителей, коих оставалось в силах токмо 6 человек, и Гг. вахтенные Лейтенанты отправляли должность матросов.

Наконец, 4 Сентября, увидели лоцманскую башню, и взяв лоцмана, вступили в Фарватер Двины, а в полдень другого дня положили уже якорь в Архангельском порт в. Но приказанию Г. Главного Командира 19 человек тяжело страждущих были свезены в госпиталь, и бриг начал разружаться.

Вот плоды похода моего на Новую Землю! В то время, когда товарищи мои, пролетев роскошные берега Европы, наслаждались богатствами Натуры в благословенных климатах Бразилии и Перу, знакомились с миролюбивыми жителями Южного моря, видели разнообразность нравов, обычаев, одежд и даже самых лиц человеческих, — одни лишь косматые медведи представлялись глазам нашим, и ежеминутно грозившие нам ледяные исполины в вечных туманах отнимали силы в людях, и наносили им болезни; но всего прискорбнее для меня то, что ничем непреоборимая в ужасах своих Природа, постановила преграду рвению моему вполне оправдать лестную для меня доверенность Начальства, которую во все продолжение службы моей ценил дороже всех почестей.