Челси Ярбро - Тёмные самоцветы

• Название: Тёмные самоцветы
• Автор: Челси Ярбро
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13541-3, 0-312-89031-1

По воле польского короля Стефана Батория бессмертный вампир и искусный алхимик Сен-Жермен отправляется в Москву, дабы с помощью созданных им драгоценных камней задобрить русского государя и добиться мирного союза.

Но в России грядет смута. Царь Иван стар и немощен, а наследник престола царевич Федор не способен управлять государством. Неожиданно для себя Сен-Жермен оказывается втянутым в хитроумные интриги придворных, стремящихся любой ценой пробиться к вершинам власти.

---

Но существуют и темные самоцветы: рубины, изумруды, аметисты, сапфиры, способные прорываться сквозь страсти к глубинам сердец. Никому из живущих не дано постичь их загадку. Они сияют внутренним светом души“.

Царь Иван страстно мечтает познать очищение через возможности этих темных камней. Погруженный в ночные кошмары, он блуждает по Кремлю словно видение, неожиданно появляясь то в жилых горницах, то в молельнях. Я не знаю, что станется с нами, если положение не изменится. Смерть царевича, бесспорно, была ужасным событием, но, боюсь, грядет много большая катастрофа, если никто не обережет власть царя в пору его безумия.

Мы будем рады любой помощи, способной спасти Русь от разорения той же самой рукой, что возвратила ей былое могущество.

Письмо это посылается тайно. Моя жизнь, как и жизни всех моих близких, отныне лишь в вашей воле. Не говорите никому, как дошли до вас эти вести. Клянусь Господом нашим Иисусом Христом, что я вовсе не забочусь о собственном благе, а только стремлюсь сохранить Московию и сплотившиеся вокруг нее русские земли. Ежели вы и дальше намерены оставаться врагом русичей, сожгите это послание и забудьте о нем. Если же пожелаете поддержать нас, знайте, мы будем денно и нощно молить Господа указать вам путь, могущий привести Ивана в сознание, к чему он страстно стремится и сам.

Некто, проливающий слезы над возможной юдолью страны, в какой он живет».

ГЛАВА 1

Старательно потирая лоб, Стефан Баторий пытался прогнать усталость, уже поглотившую все его силы, хотя ему еще предстояло дать три аудиенции, прежде чем отправиться к мессе. Опуская руку, король машинально огладил бороду, подавляя зевок. Сон, несомненно, освежил бы его, но даже мысли о нем были непозволительной роскошью. А ведь еще пяток лет назад подобное напряженное состояние души и ума доставило бы ему наслаждение, однако теперь он ощущал бремя времени, несмотря на его быстротечность. Стефан вздохнул и попытался устроиться поудобнее в большом резном кресле, предоставленном в его распоряжение владельцем поместья, как, собственно, и весь дом. Рана годичной давности тут же заныла, боль — от колена к бедру — прошлась по ноге. Эта боль почти не беспокоила его летом, но с наступлением холодов взялась за дело всерьез. Стефан поворотился к камину и ощутил прилив благодарности к пламени, дававшему ему хоть какое-то облегчение.

— Ракоци уже здесь, — промолвил молодой священник-иезуит, исполнявший при королевской особе обязанности секретаря. — Он прибыл около часа назад.

— Ракоци? — удивился Стефан, распрямляясь. — Здесь? Однако он разворотлив.

— Вызов был срочным, так почему бы не поспешить. — Священник обычно не улыбался, но иногда в его тоне проскальзывала ирония, смешанная с чувством глубокого внутреннего довольства, и момент для того сейчас был подходящим. — Пусть он там граф или князь, но вы ведь — король.

— Да, — согласился Стефан. Взгляд его сделался настороженным. Он поправил корону на голове. — И все же это знак уважения.

— Турки усеяли Трансильванию, — напомнил иезуит. Хотя ему было всего двадцать шесть, между бровями его уже пролегала морщина, обещавшая сделаться неизгладимой. — Он вылетел оттуда как пробка. Таков сейчас удел многих венгров. Им должно льстить любое проявление интереса со стороны тех, кто сильнее.

Стефан, прищурившись, глянул на секретаря.

— Отец Митек, — произнес он с нажимом, — именно на таких людей мы и опираемся, намереваясь выполнить повеление Папы. Без них у нас не набралось бы достаточных сил для противостояния царю Ивану, а надежда склонить русских к союзу против Оттоманской империи превратилась бы в прах. То обстоятельство, что турки захватили родину Ракоци, никоим образом не позорит его самого. Многие его соотечественники просто сдались на милость завоевателей, другие переметнулись на их сторону, и именно в этом я вижу бесчестье, а вовсе не в упорном сопротивлении, какое оказывал захватчикам граф. — Он редко позволял себе говорить с иезуитом в таком тоне — во-первых, из почтения к его сану, а во-вторых, страшась гнева церковников, обладавших немалым могуществом в столь смутные времена.

— Да, говорят, этот Ракоци доблестно дрался. Его род славен издревле, — сказал отец Митек, как бы предлагая собеседнику мировую, и указал жестом на массивные закрытые двери, ведущие в коридор. — Он ожидает приема.

— В коридоре? — спросил ошеломленно Стефан.

— В прихожей, — уточнил отец Митек. — Я оставил его там на попечении двоих караульных, это достойный прием.

— Надеюсь, у него создалось такое же впечатление, — сухо заметил король. — И все же лучше поскорее пригласить его к нам. Графа не должно томить в прихожей словно какого-то лавочника, с охраной или без оной. — Он раздраженно поморщился. — Куда подевался мой адъютант? И где капитан? Ты ведь мой секретарь, а не мажордом, не посыльный! Почему я должен тебя куда-то гонять?

— Они ужинают, ваше величество, — ответил иезуит. — Вы сами их отпустили.

— Ах да, разумеется. — Стефан кивнул. — Остальные, как я полагаю, готовятся к инспекционной проверке, и потому все идет вкривь и вкось. — Он оглядел комнату, пытаясь по ней оценить объем всего здания. — Есть ли поблизости какая-нибудь деревушка, пригодная для размещения наших солдат, или нам тут придется сидеть друг у друга на голове?

Он понимал, каким риском чревато последнее. Враг, прознав, что все его силы сосредоточены в пределах одной усадьбы, не преминет с ним разделаться. На такой шаг нетрудно решиться, не чувствуя за спиной неприятельского резерва, способного выручить своего короля или хотя бы отомстить за его гибель.

— Неподалеку отсюда есть маленький городок. Большая часть ваших солдат уже туда направляется, — сообщил отец Митек. Он помолчал и прибавил: — Проверка необходима. Мы не имеем представления, что у нас с вооружением, с амуницией, с провиантом. Вы сами не раз говорили о том.

Король дернул бровью.

— Да, знаю я, знаю, — поморщился он. — Хорошо, я надеюсь, что граф войдет в мое положение.

— Я все ему объясню, — сказал отец Митек, направляясь к дверям.

— Нет, — возразил Стефан. — Если понадобятся какие-то объяснения, я дам их сам. Не вижу необходимости препоручать это тебе.

Иезуит покорно склонил голову.

— Как вашему величеству будет угодно, — произнес, потупившись, он.

Стефан Баторий смягчился.

— Терпение и расчетливость — вот путь к выигрышу, отец Митек. Мне нужен граф, он единственный человек, способный воплотить мой замысел в жизнь. И потому сейчас для меня по-настоящему важно лишь это.

— Счастлив служить вам, ваше величество, — пробормотал монах, покидая гостиную загородной усадьбы, прихотью случая превращенную в воинский штаб.

Как только он удалился, Стефан встал с кресла и заходил по комнате — быстро, но немного враскачку, чтобы не чувствовать неприятного щелканья в суставе больной ноги. Несмотря на сильное утомление, в нем оживала привычная тяга к авантюризму. Надо бы помолиться, подумал он, но перед его внутренним взором уже всплывало письмо некоего московита. Торговец одеждой, часто наведывавшийся на Русь, клялся, что этот промасленный, облепленный воском пакет вручил ему прямо в Москве какой-то с виду служивый русский. Если послание и впрямь подлинное, могла завязаться нешуточная интрига, позволяющая обрести влияние на царя Ивана и укротить к своей выгоде его нрав. Ракоци, судя по тому, что о нем говорили, вполне годился на роль ее главного действующего лица.

В дверях появился отец Митек.

— Граф Сен-Жермен, — объявил он, неохотно давая гостю дорогу.

— Ваше величество, — с ясно выраженным старомодным акцентом произнес гость, снимая соболью шапку, но не опустился перед королем на колено, а поклонился ему на итальянский манер. Во всем его одеянии — от черного бархатного ментика до черного же, расшитого серебром доломана, по которому шел ряд рубиновых пуговиц, — угадывался отменнейший вкус. Костюм дополняли великолепной шерсти рейтузы и маленькие сапожки на каблуках, явно стачанные на заказ, а не купленные в какой-нибудь лавке.

Темные, слегка вьющиеся волосы графа имели ухоженный вид, и, вопреки моде, он был чисто выбрит. На маленькой узкой руке вошедшего поблескивал крупный рубин со знаком затмения, врезанным в его верхнюю грань. Будучи человеком не очень высоким, гость держался с таким достоинством, какому могли бы позавидовать и куда более рослые люди. Его самообладание казалось неколебимым и произвело должное впечатление.

— Мне импонирует ваша выдержка, граф, — сказал Стефан, помедлив. — Как и отзывчивость, с какой вы отреагировали на мое приглашение.

В присутствии Батория начинали ежиться многие титулованные персоны, но венгр-изгнанник с невозмутимостью перенес его взгляд.