Хейвуд Смит - Любовник ее высочества

• Название: Любовник ее высочества
• Автор: Хейвуд Смит
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004549-2

Красавицу Энни, воспитанницу монастыря, выдают замуж за молодого герцога Филиппа де Корбея. Ради юной, но нежеланной жены, герцог бросает свою любовницу – Луизу де Монпансье, принцессу Франции, мечтающую занять место королевы. Среди заговоров и интриг французского двора расцветает страстная любовь молодых супругов, но месть брошенной женщины и зловещие тайны прошлого грозят разрушить их счастье…

---

Он не собирался позволить сделать ее предметом насмешек и прошептал ей на ухо:

– Пойдемте, мадемуазель, прошу вас. Я не хочу, чтобы вас посадили рядом с моей мачехой, как было намечено. Мы будем сидеть рядом. Я не собираюсь лишать себя вашего милого общества.

Энни приняла его любезное приглашение, сказанное шепотом, с огромной благодарностью. Теперь, зная, что он не оставит ее одну, она могла храбро поднять голову перед новым тяжелым испытанием.

Они вошли в огромное помещение, и взору Энни представилось целое море серебра, фарфора и изысканного хрусталя. Она резко остановилась, из головы вылетело все, что она узнала за часы обучения с сестрой Жанной. Но когда безрассудная паника почти поглотила ее, она вдруг почувствовала мягкое пожатие сильной, тонкой руки, держащей ее локоть. Она посмотрела в глубокие синие глаза Филиппа и, увидев в них понимание, стала увереннее.

Голос младшего герцога звучал мягко и успокаивающе:

– Если вам что-то не понравится, мадемуазель, скажите мне, и я все исправлю.

Слуги слегка засуетились вокруг, когда он усадил Анну-Марию на почетное место возле маршала.

Сам маршал восседал на роскошном резном кресле во главе стола. Он сухо буркнул:

– Вы нарушаете порядок, Филипп. Мы собирались посадить Анну-Марию рядом с Элен, чтобы они могли спокойно поболтать.

– Я уверен, отец, что и вы, и я в равной мере хотим развлечь нашу гостью. – Филипп поднял брови и позволил себе чуть улыбнуться. – Кроме того, Анна-Мария наша почетная гостья, и мы не можем посадить ее на дальнем конце стола. – Не обращая внимания на изумление слуг, стоящих позади кресел, Филипп решительно уселся рядом с Анной-Марией.

Хотя маршал больше не возражал, Энни заметила угрожающий блеск во взгляде, который отец бросил на сына. Очевидно, что эти два человека не доверяют друг другу, а возможно, и полны ненависти. Энни решила впредь держаться подальше от маршала. Она и Филипп должны быть союзниками, и никто больше им не нужен.

Тяжелый камень сомнений свалился с ее сердца. Может быть, сын не похож на своего отца.

Поток, казалось бы, незаметных унижений весь обед обрушивался на нее. Хотя красавец-герцог ничем не показывал своего недовольства, ей было очевидно, что заметная простота и неловкость ее манер огорчают его.

Прижав руки к губам, Энни поклялась, что не даст ему больше повода стыдиться за нее – ни сегодня вечером, ни позже. Она взглянула на него – он смотрел на нее так, как будто она была единственной женщиной за этим столом.

Теплая волна признательности охватила ее. Воспрянув духом, она вежливо обратилась к нему:

– Вы, наверное, любите охоту, ваша милость, сестра Жанна говорила, что мужчины любят разговаривать о подобных вещах.

– Пожалуйста, зовите меня Филиппом.

– Тогда меня – Эн… Анна-Мария.

С легкой улыбкой он ответил:

– Сама охота – значительно более интересное дело, чем разговоры о ней. – Он все еще не отрывал от нее взгляда. – А вы любите охоту, Анна-Мария?

Ее имя – все еще непривычное для нее – в его устах прозвучало как единственно возможное. Да, он спрашивал об охоте. Он разочаруется, если узнает, что ей трудно даже сесть на лошадь, но она решила не отказываться от своих монастырских привычек. Она всегда говорила правду.

– Я никогда не была на охоте, – честно призналась она. – Я почти ничего не знаю о вашем мире, Филипп. – Его имя застревало на губах. – В женском монастыре, где я выросла, был монастырский порядок. Там не было развлечений, а было только много работы, молитв и одиночества.

Восхищение на его лице сменилось мрачным выражением.

– Тяжелая работа и молитвы – удел и многих знатных людей. Многие из них живут всю жизнь, не зная ничего другого. – Его настроение снова резко изменилось, искренность сменилась циничной усмешкой, показавшей крепкие белые зубы. – А вот одиночество – это особое дело. – В его глазах не было улыбки. – Запирать мальчика на несколько дней в голубятне, пока не кончится еда, я называю не одиночеством, а пыткой.

Хотя его взгляд не отрывался от Энни, она поняла, что реплика предназначалась явно не ей.

Филипп продолжал:

– Но одиночество иногда может быть даже приятным. Когда мне было восемь лет, я решил, что с меня хватит всех этих служанок и учителей, и убежал в полуразрушенный флигель в западном крыле, взяв с собой только любимые книги, бутыль вина и узелок с хлебом и сыром. Я устроил там потайную крепость. Но меня нашли на третий день.

Энни удивленно моргнула. Книги? Он взял с собой книги! Ее будущий муж не только красив и элегантен, но еще и любит книги. И не хочет разговаривать об охоте. Совершенно необычный мужчина, если верить рассказам сестры Жанны.

Пока Филипп развлекал ее всякими историями, Энни не отрываясь смотрела в его сияющие темно-синие глаза цвета декабрьского неба в поздние сумерки. Ей хотелось раствориться в их глубине, затененной густыми темными ресницами.

Как мужчина, он был само совершенство. Во всяком случае, казался таким.

Какой-то шепот зазвучал в ее ушах, как будто в золотое сияние, окружавшее ее, проник мрачный, черный луч. Она почти услышала голос отца Жюля. Будь осторожна! Внешность ничего не значит. Что ты знаешь о его душе? Она вновь взглянула повнимательнее на молодого герцога. В это мгновение она увидела перед собой прекрасно воспитанного придворного, чье лицо было гладким и непроницаемым, как оникс.

– Что случилось, Анна-Мария? Вы внезапно так побледнели…

Его голос был полон заботы.

Понизив голос почти до шепота, она ответила полуправду, прикрывая свою оплошность:

– Нет, нет, ничего. Я просто нервничаю из-за обеда. Это мой первый выход в свет.

Филипп развеселился, возле его глаз появились лучики-морщинки. Он низко нагнулся, его дыхание коснулось ее уха, вызывая легкий трепет ее сердца.

– Не беспокойтесь. Просто ведите себя как я, и все будет в порядке.

Энни откровенно наслаждалась его теплой заботой. Она здесь ощущала себя маленькой, одинокой, заброшенной девочкой, перепуганной до обморока, а теперь у нее затеплилась надежда, что, может быть, что-нибудь изменится к лучшему.

Десятью минутами позже Филипп порадовался искреннему восхищению, появившемуся на лице Анны-Марии, когда она попробовала вино, поданное к фруктам и сыру.

Она прошептала:

– У него вкус расплавленного солнечного луча.

Он поразился точности ее определения.

– Я сам не мог бы сказать лучше. У вас очень хороший вкус и есть умение различать тонкости.

Весь обед ее детская радость от каждого нового блюда заставляла Филиппа ощущать их вкус так, как будто он пробовал их впервые. Ее непосредственность была удивительно естественной, но он хорошо знал жизнь и не слишком доверял своему впечатлению. Пока он только допускал возможность, что она в самом деле такая, как кажется.

Филипп поздравил себя: потребовалось совсем немного усилий, чтобы его невесте стало легче. Страх в ее больших карих глазах сменился выражением удовольствия. На лице же его отца надменность и снисходительность сменились раздражением.

Прекрасно. Пусть отец думает, что невеста ему нравится. Но ему удалось расслабиться лишь ненадолго. Маршал, глядя на него, начал откашливаться.

– Итак, Антуан привез очень интересные новости о беспорядках в Орлеане на прошлой неделе. Я знаю, наша принцесса может натворить массу неприятных вещей. Чем в этот раз она удивила, Антуан? Переплыла через ров, чтобы открыть ворота для своих людей? Так болтают на улицах.

Легкая дрожь пробежала по спине Филиппа. Его отец пригласил Антуана специально ради этого рассказа? Маршал знает?.. Нет, он не может знать об их связи! Лениво улыбнувшись отцу, он спросил:

– Правда? Антуан всегда был болтливым, а теперь еще и слегка навеселе. Он, казалось, был безмерно счастлив очутиться в центре внимания.

– Она не переплывала ров, но правда тем не менее кажется небылицей. – Он остановился для пущего эффекта. – Мы все знаем, что ее высочество считает Орлеан своим собственным городом. Когда наши войска двинулись в этом направлении, она стала умолять отца о защите города. Но он не сделал этого. Лично я думаю, что кардинал Рец так испугался монсеньора Гастона, что не рискнул высунуться из своего дома.

Маршал помрачнел, но это не остановило Антуана.

– Хотя генерал Тюренн не собирался брать город штурмом, ее высочество произвела себя в спасители города. Честно говоря, сам я этого не видел, потому что был на марше в пяти милях от города. – Его замечание вызвало оживленный говор за столом. Когда он немного стих, Антуан продолжил: – Наши войска только вступали в эту область, когда принцесса появилась у ворот Орлеана в бархатном костюме для верховой езды. Ее отряд следовал за ней.

Филипп не удивлялся, что Патриция, Генрих, Элен и Жорж как завороженные слушают живописный рассказ Антуана. Такие сплетни всегда ценились в Париже, и последнюю неделю весь город только об этом и говорил. Но внимание Анны-Марии было приковано только к Филиппу и его отцу. Почему она не слушает так же внимательно, как остальные?