Жюльетта Бенцони - Любовь и замки. Том 2

• Название: Любовь и замки. Том 2
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Издательство: Вече, Персей, АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7141-0040-9

Издательства «Вече», «Персей» и АСТ продолжают впервые знакомить читателей с новым произведением Ж. Бенцони «Любовь и замки» (Кн. 1–2). Вторая книга этого произведения позволит продолжить увлекательное путешествие по старинным французским замкам, где кипели любовные страсти, разыгрывались яркие человеческие драмы, и творилась великая история Франции. Путешествие приведет читателей в Шенонсо, в Шамбор, замок Монте-Кристо, в Шато-Гайар, где была убита Маргарита Бургундская, в Карруж, где появляются феи, и в Люксембургский дворец…

Предыдущий том «Романа о французских замках» начинался с приключений Елисейского дворца, который расположен на правом берегу Сены и теперь принадлежит государственным деятелям. Мне показалось, что следующий том надо начать историей дворца, расположенного на левом берегу той же реки и населенного теперь людьми, которые редко бывают в чем-либо согласны с обитателями Елисейского дворца.

Итак…

---

«Принц Астурийский, его дядя инфант Дон Антонио, его брат инфант Дон Карлос в среду уедут отсюда, в пятницу и в субботу останутся в Бордо и ко вторнику будут в Валансе. Будьте готовы встретить их в понедельник вечером… Я желаю, чтобы этих принцев приняли без внешнего блеска, но достойно и с интересом, и чтобы вы сделали все возможное, дабы развлечь их. Если у вас в Валансе имеется театр, пригласите нескольких комедиантов, в этом не будет ничего дурного. Вы можете также пригласить мадам Талейран с четырьмя или пятью женщинами. Если принц Астурийский увлечется какой-нибудь красивой женщиной, в том не будет ничего неуместного, ибо это даст нам еще один способ лучше уследить за ним»

Безнравственный тон письма заставляет предположить, что император сам был хозяином Валансе. Однако ничего подобного. Прекрасный дом принадлежит одному Талейрану, и для нас не составит труда вообразить, какая у него была мина во время чтения вызывающего послания, которое опускало его до роли тюремщика, даже не Разъясняя странной роли, которую Наполеон столь пренебрежительно отвел его жене.

Но на самом деле с тех пор, как пять лет тому назад император помог ему купить Валансе, причем тогда его милость простерлась даже до того, что Наполеон помог деньгами — с тех самых пор принц Беневентский все время ожидал чего-либо подобного. Это означало, что он знал своего хозяина даже больше, чем тот знал сам себя, ибо такие решения Наполеон принимал из иных побуждений.

«Однажды Императору подробно доложили о той жизни, которую герцог Шуазель вел в Шантелу до своего изгнания, — пишет герцогиня де Дино, бывшая племянницей и запоздалой великой любовью Талейрана, — пораженный большими возможностями этого министра и роскошью, отсветы которой падали на короля и на всю страну, он пожелал, чтобы его Министр иностранных дел мог собирать в одном из красивых замков всех благовоспитанных иностранцев». Можно заметить, что существует огромная пропасть между тем, чтобы собирать разных гостей для праздников, и тем, чтобы держать некоторых из них под стражей. Однако Наполеон частично оплатил дворец и, как заключает герцогиня, «с тех пор он счел, что может располагать Валансе без согласия владельца».

Талейран был слишком большим дипломатом, чтобы досадовать на оскорбительную фантазию своего хозяина. Он в свою очередь окунул перо в чернила и ответил:

«Я отвечаю всеми возможными трудами на доверие, которым Вы, Ваше Величество, меня почтили. Принцам будут предоставлены все удовольствия, которыми позволяет воспользоваться это неприятное время года. Я предоставлю им возможность ежедневно ходить к мессе, парк для прогулок, лес, где можно прогуливаться верхом, разнообразную еду и музыку. Театра здесь нет и найти актеров чрезвычайно трудно. У нас к тому же будет достаточно молодежи, чтобы принцы могли танцевать, если это их развлекает»

Ни следа горечи в этих строках. Талейран уже успел привязаться к восхитительному жилью, которое его в свое время обязали взять на себя. Возможно, потому что оно великолепно гармонировало с его тягой к блеску и величию.

Говорили, что замок был построен для очень важного господина и даже для князя церкви, что не могло не понравиться бывшему епископу Отенскому. В действительности тот, кто в 1540 году построил Валансе на остатках земли герцогов Бургундских, затем — семейства Шалон-Тоннер, был Жаном д'Этампом, гувернером Блуа; потом его внук, рыцарь Мальтийского ордена, епископ, а затем кардинал приложил руку к отделке дворца, желая достойно принять у себя папу Урбана VIII.

Воспоминания, связанные с замком, оказались достойны того, чтобы привлечь внимание сыновей Христианнейшего Короля.

В то время как их отец, лишенный власти король Карл IV и их мать, Мария-Луиза направляются в Компьен, избранный для них резиденцией, инфанты отправились по дороге, ведущей в Валансе, куда они прибудут 19 мая. Талейран и его семья, конечно, встретят их: «Принцы были молоды, — напишет вынужденно гостеприимный хозяин, — и все на них, вокруг них, в их одеждах, в их каретах, в их ливреях, — все составляло образ прошедших эпох. Карету, из которой они вышли, можно было принять за произведение эпохи Филиппа V. Этот дух древности, напоминавший об их величии, делал их положение еще более своеобразным»

В самом деле, Талейран был еще слишком пропитан величием Старого Режима, стилем Версаля и чувством, подсказывающим, что необходимо сделать, дабы не уронить достоинства перед лицом этих молодых отпрысков одной из самых старых монархий мира. Он окружит их всевозможным вниманием и тем, в чем отказал им Наполеон. Особенно — принца Астурийского.

Придворный этикет царил в Валансе, но — этикет французского двора, все же менее суровый, чем то было принято в Эскуриале. Так, никто не мог предстать перед принцем иначе, чем в парадных одеждах. Но вне регламентированных по испанскому обычаю часов: мессы, отдыха, прогулок и совместных молитв, что прерывалось обильной едой, — принцы узнали свободу, прежде, вплоть до этого момента, им неведомую. К примеру, удовольствие прогуливаться вместе «без письменного разрешения короля. Оставаться одним, по желанию выходить в сад или парк… Охота, прогулки верхом, танцы, составляли для них совершенно новые развлечения» Каждый в Валансе стремился понравиться молодым людям, и если кто-то и не испытывал по отношению к ним симпатии, то жалостью к их злоключениям прониклись все.

Принц Астурийский Фердинанд был совершенно непривлекателен. Этот принц, «полумонах-полудикарь», по выражению герцогини Дино, познакомившейся с ним в Валансе, имел очень мало привлекательных черт: коварный, жестокий и бесхарактерный, он не обладал ни грацией, ни красотой, чтобы привязать к себе кого-либо. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к портретам Гойи. Он одновременно напоминал мать и отца, — а те оба были неудачей матери-природы… Более милыми оказались его дядя Дон Антонио и особенно его младший брат Дон Карлос; они смогли в достаточной степени оценить праздники, устраиваемые в их честь Талейраном. В свите принцев было также еще два человека: каноник Эскоикиц и герцог Сан Карлос.

Тогдашние хроники повествуют о том, что именно герцога Сан Карлоса связала нежная дружба с мадам Талейран. Хроники, а также ежедневные доклады, которые полиция Фуше исправно доставляла на стол императора. Всем сердцем ненавидя Талейрана, Фуше аккуратно начинил Валансе своими агентами.

Так что в один прекрасный день в кабинете Наполеона Талейран был удивлен резко брошенным вопросом императора: «Почему вы не сказали, что герцог Сан Карлос был любовником вашей жены?

— Сир, — ответил принц, — я не счел, что это может быть интересным для славы Вашего Величества.

Идиллия была прервана возвращением в Париж принцессы. Очевидно, Наполеон беспокоился о любовных интригах, начавшихся по его же приказу…

Однако присутствие в Валансе потомков Филиппа волновало французских аристократов, в особенности антибонапартистов. Они мечтали о том, чтобы извлечь инфантов из их позолоченной тюрьмы и с триумфом препроводить в Испанию. Таким образом фактически в соседнем замке Сель-сюр-Шер образовался заговор, предводителями которого были маркиз де Бартилья и Сен-Эньяны. Эта преданность была совершенно излишней: принцы вовсе не жаждали быть спасенными, и заговорщики вскоре оказались в Венсенне под охраной бдительной стражи.

Дон Фердинанд не только отвергал всякие попытки освободить его, он дошел даже до того, что сам стал доносить о них полковнику Анри, жандарму старой гвардии, которому Наполеон поручил охрану пленников. Ситуация была довольно странной: в то время как испанский народ самоотверженно сражался против Наполеона, принц — наследник трона, который так мечтали отвоевать для него, невозмутимо довольствовался своим положением пленника.

Еще никогда не было видано более нежное отношение пленника к своему тюремщику. В день Ангела Наполеона Фердинанд собственноручно зажигал фонари в парке, — Фердинанд нимало не усомнился, написав императору письмо с поздравлениями по поводу победы над Испанией, так вдохновенно называя его «дорогим кузеном», что в конце концов это стало Наполеона раздражать.

Однако и все хорошее приходит к концу. Валансенский договор от 11 декабря 1813 года обеспечивал вывод французских войск. Инфанты вернутся в свою страну, а Фердинанд будет править под именем Фердинанда VII.

Без сомнения, это было самое отвратительное царствование в истории Испании, так как молодой король проявил невероятную жестокость и замашки тирана. Но в

51своих возвращенных дворцах Фердинанд сохранил ностальгическое воспоминание о времени, проведенном в гостях у Талейрана. Он основал орден Валансе для своих последователей, дал одному из подразделений своей гвардии имя Валансе и даже окрестил этим именем один фрегат. В конце концов в 1819 году он послал Талейрану свой портрет огромных размеров, который до сих пор можно созерцать на одной из стен дворца, о котором он столь тосковал.