Дим Край - Идеaльный мир

• Название: Идеaльный мир
• Автор: Дим Край
• Жанр: Научная Фантастика

---

Местный воздух прекрасен, чист как никогда. Особенный горный воздух на высоте двух километров над уровнем моря — с запахом малых и больших душистых деревцов — раскидистых сосен, дуба, клёна и кедра, высаженных здесь ещё в далёкие столетия, сразу после освоения планеты. Замечательные тропки! Узкие, вытоптанные людьми, присыпанные мелкой мраморной крошкой. Извилистые, удобные тропинки начинаются от самой территории военного госпиталя — поднимают наверх ближайшей высокой горы, с обзорной площадки которой отлично видна вся территория госпиталя — десятки зеркальных корпусов, за ними начинается серебряный город, стиснутый с двух сторон крутыми хребтами гор и подпёртый с другого конца отвесной скалой. Серебряный — потому что именно с той высоты в лучах местной звезды Грааль город светиться истинным серебром. Так по крайне мере говорят его коллеги по палатам, кому удалось подняться на ближайшую гору. Паут решил это проверить.

Врачи ему не советовали выходить сегодня, так как короткий год заканчивался и стремительно наступала зима — к вечеру возможно выпадет снег. Но сейчас ярко горит звезда. Немножко прохладно, конечно, но в высоких горах — это стандартная погода. Он оделся попроще, не рассчитывая на продолжительную прогулку, надел прочностные опоры на руки, чтобы случайно не свалиться где-нибудь, нога ещё не известно, выдержит ли такой подъём; и двинулся к тропинкам.

Вот идёт он по тропе. Всё время убегающий ввысь серпантин, пропадающий то за одни холмиком, то неожиданно выскакивающий из-под массива деревьев, — перед его глазами. Он поднимается медленно… Да. Нелегко это, подниматься в гору, особенно с больной ногой. Но он не останавливается на перевал. Вот ещё не хватало, перевал тут устраивать — когда до цели остаётся немножко.

Его беспокоило новое обстоятельство — он стал популярен и его стали все узнавать. События детально обсуждали по местному телевидению, и неожиданно для всех и для себя, он стал знаменит. Намедни несколько раз он выходил, как обычно, на прогулку в город — посмотреть на местные достопримечательности, как уже через минуту-другую кто-то окликивал его, как знакомого, подбегал радостный и улыбчивый: 'Это вы! Я вас сразу узнал! Вы — наш герой!' И начиналось: 'Позвольте ваш автограф', 'Расскажите, как было? Страшно ли было?', 'Говорят вы были серьёзно ранены?', 'А вы здесь у нас лечитесь?.. Что? Правда?! Вот здорово!' Если один из толпы заметил и узнал его — то через мгновение уже напирала толпа, окружая его отовсюду. Если в первые два раза было приятно ощущать себя таким знаменитым, то в следующие разы это начинало надоедать, доставало и хотелось одеть маску и ходить только в маске. Вот та́к! За славу надо тоже платить.

Поэтому тихие, практически безлюдные тропки Адерона ему казались куда приятней городской суеты.

Наконец, он поднялся на самый верх — взгляду предстала широкая обзорная площадка. На ней было всего три человека, которые даже не заметили его присутствия. Он обессилел. Нога подрагивала от напряжения. Надо же, устал, протопал два километра и так устал, словно бежал в гору все 20. Он преодолевал подобные горки и не помнил, чтобы так сильно уставал. Да, ранение — это страшное дело. Врачи лишь обещают, что при нормальном режиме только через полгода нога станет полностью функциональной как и прежде. А хотелось бы раньше…

Он подошёл к ограждению. И в правду, город серебрился в лучах уходящей звезды, был необычайно красив, прекрасен. Панорама чудесна! Перед ним раскинулся зеленый массив деревьев. Еле как узнаваем серпантин тропки, по которому он только что поднимался. Ниже утопали в густой зелени корпуса военного госпиталя. Вот и его корпус, который поближе к левому краю, виден. Но этажи разглядеть сложно. За госпиталем возвышаются зеркальные небоскрёбы города, тянутся ввысь, но хребты гор, которые его окружают всё же значительно выше. Так что, вам, товарищи-небоскрёбы, расти и расти!

Присев на подвижный диванчик, он зачарованно смотрел на далёкую серовато-зелённую даль. Он не знал, что находится в той дали — может высокие горы, которые выше этих, может другие города, а может там море? Неизвестность всегда манит и пытаешься рассмотреть, что же там скрывают своими туманными вершинами далёкие горы.

Вдруг перед ним промелькнула пташка. Суетливая, быстрая как грэхти и очень маленькая синия птичка. Он дважды облетела диванчик, на котором сидел Паут, облетела соседние, перепорхнула за ограду, через миг выпрыгнула оттуда и уселась на стеклянные ограждения. Паут теперь мог её хорошо рассмотреть. Но он не мог понять, что это за вид птиц такой. Колибри? Нет, не колибри! Колибри летают по-другому. А каких ещё он помнит маленьких птичек?

— Это валентирина, — подсказал девичий голос.

Паут чувствовал её присутствие, поэтому её желание присесть рядом Пауту не казалось внезапным. Он понимал, что вот ещё одна — узнала его и сейчас начнёт задавать вопросы, на которые ему, если честно, до смертельной тоски надоело отвечать. Пожалуй, нет хуже пытки, чем повторять одно и тоже сотни раз.

Он даже не глядел на неё. Он чувствовал, что ей семнадцать лет, что она — померянка, причём чистокровная, без примесей генных вмешательств. Боковым взглядом он знал: у неё длинные русые волосы, тонкая фигурка, узкая талия, лёгкая одежда, так же как у него не готовая к холодам. И странно… у неё не было камтика. Вот чудачка! Удивительно, как она ещё справляется с управлением техники… Хотя, как здесь нафиг техника! Это там, в городе, в электронной глуши, без камтика тяжко. А здесь, даже дышится спокойней.

— Спасибо. Я не знал, — вскоре ответил он милой незнакомке.

Она легко опустилась на диванчик в небольшом отдалении от него. '46 килограм! — быстро отмерил Паут. — Метр 63 ростом. Подчёркнуто стройная. Поддерживает фигуру. Занимается фитнесом, настоящим спортом, а не выпивает добавки, как некоторые, кому лень помучить своё тело… Что ж, она даже может оказаться интересной и с ней будет приятно пообщаться'. Он аккуратно огляделся по сторонам, чтобы незнакомка не заметила его разведывательного манёвра — двое людей стояли в приличном отдалении. Похоже муж и жена, тоже померяне. Они на них не смотрят — сдались они им, у них свой, не менее завораживающий вид на город. Значит, толпы не будет. Славно! На это он согласен.

Он ожидал, что сейчас девушка скромно или наоборот не скромно начнёт: 'Ой! А я вас узнала. Это же вы, Паут Воэ!' И тогда он ответил: 'Разумеется, это я!' А она скажет: 'Я слышала, вы были сильно ранены в бою. Вы здесь лечитесь, в этом госпитале?' А он: 'Да, всё верно'. Она: 'Вам, наверное, больно?', 'Нет, что ты! Сейчас совсем не больно… Это две недели назад было больно…' и так постепенно завяжется у них беседа на полчаса, на час или даже два, пока не стемнеет. А потом он её проводит вниз, а сам пойдёт в свой корпус. Можно, конечно, захмурить девушку и пригласить в гости на вечерок, а может и на всю ночь… Но не хотел злоупотреблять своим положением, своей знаменитостью паут, ещё успеет всласть насладиться… Он улыбнулся своей мысли и ей… Приятный собеседник в виде симпотичной молоденькой девушки-померянки или наивной альверки — это всегда его радовало.

Но она не начинала беседу. Сидела в сторонке, изредка посматривала на него, скромно улыбалась, задумчиво смотрела вперёд. Шла долгая, мучительная минута.

Птичка-валентирина шустро почистила пёрышки во всех доступных местах, осмотрела сидящих внимательно, тихонечко чирикнула и, резко упорхнув в сторонку, скрылась за широким развесистым дубом.

— А вы биолог? Генный биолог?.. — не выдержав затянувшегося молчания, начал он. — Или, может, эволюционер?

Девушка удивлённо посмотрела на него:

— Почему вы так решили?

— Откуда вы знаете, что это валентирина? Я вот, например, не имел даже представления, к какому семейству птиц относиться эта особь.

Он улыбнулся, как умел, стараясь поймать в лицо лучи света, размешиваемые кронами ближайших деревьев. 'Может, она не успела узнать меня? — закралась мысль. — Или она очень умна. И не хочет начинать беседу с очевидного?'

— Нет, — тихо, заметно скромно, проговорила она и рукой смахнула прядь волос, скрывавших голубоглазый чарующий взгляд от налетевшего ветерка, — я не биолог и, тем более, не эволюционер. Я просто люблю животных и знаю названия многих видов… Увлекаюсь. Это моё хобби. Валентиринка — это как раз продукт генной эволюции птиц семейства воробьиных, взращенный эволюционерами чуть ли не столетие назад.

— Воробей?! — восхитился Паут. — Такой маленький!.. А я, по глупости своей, начал думать, что колибри.

— Нет. Колибри же по-другому летают. Напоминает полёт чешуекрылых бабочек и при этом слышно жужжат.

'Она играется, — думал он. — Она меня давно узнала и начала свою игру… Но нет, девочка, я тебе не какой-то там деревенский необузданный паренёк! Я эти уловки девчачьи знаю. Ты меня не подцепишь на крючок своей наигранной наивностью'…