Дино Динаев - Мальчишник в зоне смерти

• Название: Мальчишник в зоне смерти
• Автор: Дино Динаев
• Жанр: Научная Фантастика

Представьте, целый город замер. Время остановилось. Застыли прохожие, машины. И в этом мире совершенно беззащитных женщин завелся безжалостный маньяк. Но доблестный полковник взял след!

---

Размышляя подобным образом, Аркаша поймал себя на том, что оказывается, оживленно все это объясняет Диего. Взгляд у бандита с все более усиливающимся подозрением буравил ему лицо. Он рыскал глазами то по комнате, то по Аркашиному лицу, периодически спрашивая:

— Что еще?

Аркаша продолжает гнуть дальше. Такая мол, аппаратура, а смотрит одно порно. Извращенец, одним словом. Типичный.

— Ну, это не наказуемо, — говорит Диего.

У Аркаши возникает совершенно неуместное желание сбить с него спесь, и хоть он чувствует, что надо бы попридержать коней, но уже ничего не может с собой сделать: выкладывает и про Джей-Ло, и про Мандрасса, и про пятую серию. Когда Диего слышит все это, лицо его словно каменеет. Аркаша обрывает восторженную речь на полуслове, но занятый собственными мыслями Диего даже не просит его продолжать. В повисшей тишине Аркаше становится неуютно в этом доме. Листунов напоминает об обещании отправить его домой.

— Тут я уже закончил, — говорит он.

— Да, тут ты уже закончил, — задумчиво соглашается Диего.

Они переглядываются с Базловым. У Аркаши полное ощущение, что ему собираются сообщить неприятное известие, но не решаются. Наверное, машина сломалась, горестно думает Аркаша.

— Ты мне обещал! — встревает Артур.

Диего, ни слова ни говоря, дает ему такую тяжелую затрещину, что тот натыкается на стул и садится на него.

— Я тебе ничего не обещал! — раздраженно говорит он. — Как же ты меня достал! — потом он оборачивается к Базлову и говорит. — Ладно, покажем его Большому Пальцу.

— Может, вы меня тут оставите? — неожиданно даже для себя просит Аркаша.

— Не, в доме нельзя, — качает головой Базлов.

— Нельзя, — соглашается Диего. — Проводи друзей в машину.

Аркаша хотел помочь Артуру подняться, но едва они коснулись друг друга, как между ними словно проскользнул колючий разряд, оттолкнув в разные стороны.

— Давно с тобой это? — спросил Артур.

— Что? — не понял Аркаша. — Со мной все в порядке.

— Нет, не в порядке, — покачал Артур головой. — Как и со мной. На нас обоих указал палец, значит в тебе такой же дар, как и во мне, но в тебе он до сих пор никак не проявился. Больше того, я вижу сквозь тебя. В тебе пустота, ты готовый носитель. Мы оба для чего-то предназначены, но для чего предназначен ты? Пустоту в любой момент может заполнить нечто страшное.

Испугавшись его горяченного бреда, Аркаша отстранился.

— Что ты несешь, псих? — выкрикнул он. — Тебе лечиться надо!

Базлов, с интересом наблюдавший за перепалкой, сказал:

— Пожалуй, тебе не стоило его спасать.

— Это не в моих силах, — покачал головой Артур. — Я уже давно не делаю то, что хочу. Мне запрещено.

— Интересно, кто это тебе запретил? Разве у тебя есть еще хозяин кроме Диего? — Базлов упер руки в бока.

— Ты не поймешь.

— Куда уж нам.

— Нельзя мне. Что-то говорит мне, что если я начну использовать свои способности для насилия, произойдет что-то ужасное.

— Что же такого ужасного может произойти?

— Погибнет много людей.

Базлов нарочито внимательно смотрит на него и пафосно вопрошает:

— А тебе никто не говорил, что ты самый настоящий псих?

— Я не такой как все, но это мой крест, и я ничего не могу с собой поделать.

Глава 7

Новенькую в восьмой класс элитарного Первого колледжа привели для представления на уроке географии. Андрей Урманов сразу обратил на нее внимание. От Маши Вересаевой веяло чистотой, словно от незамутненного лесного родника. А откуда таким взяться в их колледже? Всякий в городе знал, что этот колледж насквозь блатной, и обучение идет в обмен на очень большие деньги исключительно в твердой валюте. После Первого отпрыски больших людей со свистом поступали даже в Алгинский медицинский университет. Правда, сами большие люди предпочитали у его выпускников не лечиться.

— Это Маша Вересаева, — представила новенькую классный руководитель Александра Васильевна, молодящаяся крашенная в красный цвет матрона пятидесяти лет. — Она приехала из Тобольска и будет учиться в вашем классе.

Александра Васильевна велела садиться ей на любое свободное место, благо треть класса на занятия предпочитали не являться, оплачивая прогулы наличкой. Урманов сидел на последней парте, и Маша прямиком прошествовала к нему.

— Ты можешь сесть с девочкой, — прошамкала класснуха ей в спину, одетую в легкую ситцевую блузку.

— Я привыкла сзади сидеть, — беззаботно ответила Маша, легко присев на соседний с Урмановым стул и выкладывая на стол книги и тетрадки, все как на подбор чистые и опрятные.

Понукаемый подростковым голодом, он оглядел ее ладную фигурку, склоняющуюся то над столом, то над несерьезным рюкзачком. Больше всего поразило, что у нее не было пирсинга в пупке. В последнее время все девчонки Первого колледжа прокололи себе пупки словно солдаты. "Она не такая как все!" — подумал Урманов, и эта тривиальная мысль поразила его до глубины души.

Учащиеся Первого колледжа были освобождены от обязательного хождения из класса в класс: преподаватели сами ходили к ним. У Урманова не было привычки шататься без дела по коридору, как ни странно новенькая на перемене тоже осталась на месте. Не успел Урманов по обыкновению выставиться во двор, как с удивлением обнаружил, что новенькая без устали разговаривает с ним. В течение пятнадцати минут она сообщила о себе все. О том, что ее папа крупный ученый, подписал контракт с солидной фирмой "Алга-Люкс". Что они будут жить в коттедже на Южном шоссе, что сняла им фирма.

— А твои родители кто? — спросила она неожиданно.

Сидевший спереди Никита только хмыкнул, но осекся под свинцовым взглядом Урманова.

— Не важно, — сказал он, отчего то, разозлившись, ведь хотел, чтобы она с ним заговорила, а когда это произошло, почувствовал беспричинное раздражение.

Чтобы прервать разговор, он сказал грубо:

— Извини, мне надо подготовиться к следующему уроку!

Это было равносильно "Отвяжись!". Она помрачнела, на голубые глаза словно наплыла тень, и они стремительно посинели.

— Да, да, конечно! — было видно, что девочка обиделась до глубины души.

Все-таки он был первым человеком в новой для нее школе, с которым она заговорила. Урманов почувствовал острую необходимость загладить свою вину, но она уже отвернулась от него, показав затылок с упрямым коротким хвостом русых волос. Да и не смог бы он с ней заговорить. С другой стороны, захочет ли она с ним общаться, и не отсядет ли вообще, когда узнает о нем всю правду. Чтобы это поскорее произошло, и доброхоты ей все донесли, Урманов даже вышел из класса. Неожиданно для себя он почувствовал себя пристыженным, словно специально хотел ввести новенькую в заблуждение. Все чувства были новыми, практически неизведанными.

Стоило Урманову скрыться за дверью, Никитка повернулся к новенькой и сказал:

— Я бы на твоем месте сел с кем-нибудь другим.

— Это почему же? — спросила Маша.

— Ты знаешь, кто у него папаша?

— Нет. Разве это важно?

— Про Лешего слыхала?

— Это который в лесу живет?

— Этот в городе. Леший-преступный авторитет, его все боятся. Так вот, твой сосед сын того самого Лешего.

— Вот это я влипла, — прошептала Маша, лихорадочно собирая учебники.

— С другой стороны, если ты сейчас отсядешь, Андрей может обидеться, — заметил Никитка, наслаждаясь произведенным эффектом. — Сразу никто не уходит.

— Ты, пожалуй, прав. Посижу с ним сегодня, а завтра пересяду, — согласилась Маша.

Больше в этот день она ни с кем не разговаривала.

После занятий Урманов видел, как за ней заехал папаша. На вид типичный ученый, лысоватый, в очках с толстыми стеклами. За Андреем как всегда приехал на джипе Кит. Урманов бросил на заднее сиденье рюкзак, сам пролез следом.

— Домой, — сказал он.

— Домой сегодня не получится, пацан, тебя дядя Боря хочет видеть, — возразил Кит.

На выезде они едва не столкнулись с Вересаевыми. Андрей видел растерянные глаза отца Маши, отчаянно крутящего баранку в стремлении уйти от неминуемого, казалось бы, удара. Это все Кит виноват: едет всегда так, будто все обязаны уступать ему дорогу независимо от дорожных знаков, сигналов светофоров и прочей несущественной ерунды. И ведь получается. Кит уже распахнул дверцу и орал на Вересаева:

— Сейчас как дам по очкам!

За отца вступилась дочка.

— Чего разорался! Тебя в зеркало учили смотреть, перед тем как выезжать?

Андрей даже удивился, что она может так вспылить. Теперь перед ним была тигрица. Кит смелости девицы не оценил.

— Чего уставился? — напирала она.

Кит выставил слоновью ногу на подножку машины с твердым намерением выйти и объяснить все наглецам. Андрей ухватил его за плечо, при этом у него возникло и быстро окрепло чувство, что он пытается остановить шагающий экскаватор, и сказал: