Екатерина Вильмонт - Артистка, блин!

• Название: Артистка, блин!
• Автор: Екатерина Вильмонт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-068373-4, 978-5-271-29413-6, 978-5-4215-1009-3

Она с детства мечтала стать актрисой, но ничего не получалось, и она круто изменила свою жизнь. Но неожиданная встреча в Альпах стала поистине улыбкой Фортуны. Роли в кино и в театре, успех и, главное, большая любовь. Но разве так бывает?

---

— Пока еще не за что!

— Ну что вы!

— Все, Варенька. Сеня вам кланяется, но он охрип, кстати, из‑за вас. Так орал на продюсеров! Это надо было видеть и слышать. При встрече расскажу в лицах, обхохочетесь! Все, целую вас!

И она положила трубку.

— Варь, кто звонил? — с лестницы спросила Анна Никитична. Вид у нее был заспанный. — Конечно, Эммерих?

— Да, мамочка, Эммерих.

— Попробуй объяснить ему, что в такой час звонить в дом, где есть ребенок, невежливо.

— Ладно, мамуль!

— И чего он хотел?

— Мама!

— Все, прости, прости, это только твое дело. Не знаешь, он намерен развестись?

— Мама, я не собираюсь за него замуж!

— Ну и зря! Он хороший человек, и к тому же богатый!

— Мама, тебе чего‑то не хватает?

— Да! Мне не хватает стабильности и хорошей жизни для моей единственной дочери! — с этими словами Анна Никитична стала подниматься по лестнице.

Вот даже как, единственная дочь! Не слабо! А ведь если мама узнает, что я все‑таки еду в Москву, может начаться бог знает что! Как же быть? Если меня вдруг, паче чаяния, возьмут на роль, мама будет всячески ставить мне палки в колеса… Придется что‑то придумывать, врать, что съемки будут проходить где‑то далеко от Москвы… Кстати, и сейчас ей лучше не знать, что я лечу в Москву. Поговорю завтра с Гудрун, она сама страдала от деспотичной матери, она поймет! Скажу маме, что еду на три дня в командировку. А если мама что‑то заподозрит и позвонит ей проверить, Гудрун все подтвердит… Или лучше попросить Эммериха? Ему, скорее всего, понравится, что меня хотят снимать в кино… Он сам не лишен авантюрной жилки… Да! Так лучше. Я уезжаю на три дня с Эммерихом, допустим, в Италию, и, кстати, то же самое я скажу Гудрун, а то поездка в Москву может ее встревожить, а зачем зря тревожить работодательницу, хоть мы с ней и подруги! Ведь, скорее всего, ничего не получится. Получится! Получится, я чувствую, все получится. На этот раз не может не получиться!

Утром она пораньше вышла из дома. И из машины позвонила Эммериху.

— С добрым утром, моя радость! — приветствовал он ее. — Ты хочешь меня увидеть?

— Мне просто необходимо тебя увидеть!

— О, у тебя голос так звенит! Случилось что‑то хорошее?

— В общем, да, но… чтобы это хорошее случилось, мне нужна твоя помощь!

— Я готов! Где и когда встретимся?

— Давай в час дня в нашем кафе.

— Хорошо, договорились! Целую тебя. Но скажи, в субботу наше свидание не отменяется?

— Нет‑нет, но ждать до субботы я не могу!

— Заметано! Целую!

Эммерих очень нравился ей. Их связь длилась уже два года. Он был успешным дизайнером, хозяином студии, сотрудничал со многими модными фирмами. Они познакомились на книжной ярмарке в Лейпциге, где оба оказались совершенно случайно. Роман был приятным, необременительным, никаких планов они не строили, просто им было хорошо вместе. И обоих такое положение вещей вполне устраивало.

— Ну, что стряслось, моя радость?

— Эмми, меня пригласили в Москву на кинопробы! — Серьезно? Это здорово! Поздравляю! А чем я могу помочь?

— Мне нужно алиби!

— Алиби? — рассмеялся он. — Ты намерена кого‑то убить?

— Эмми, мне не до шуток!

— Я тебя внимательно слушаю!

Она все ему объяснила.

— Без проблем! Обеспечу я тебе алиби! А что скажешь, куда мы едем?

— В Италию, например!

— Не годится!

— Почему?

— Потому что в Москву надо брать теплые вещи, куда теплее, чем в Италию, а посему предлагаю Норвегию!

— Здорово! Спасибо, Эмми!

— Надеюсь, в субботу ты сможешь меня как следует отблагодарить! Послушай, но если дело выгорит, тогда как?

— Тогда и буду думать! А сейчас…

— Умная девочка! А как у тебя глаза горят… Обалдеть! Выходит, возможно, в дальнейшем у меня будет любовница кинодива? Или для кинодивы я недостаточно хорош?

— Это я пока недостаточно хороша для тебя, а вот если стану кинодивой…

— А ведь станешь… — вдруг очень серьезно сказал он. — Я уверен!

— Спасибо, Эмми! — растроганно проговорила Варя.

Он достал из сумки ноутбук.

— Давай немедленно закажем билет, я еще постараюсь найти рейс на Осло, подходящий по времени…

— Зачем?

— Ну мало ли… Вдруг фрау Анне придет в голову проверить?

— О, какой ты предусмотрительный! — радостно засмеялась Варя.

— А ты как думала? Врать тоже надо уметь, чтоб никого не обидеть, не возбуждать лишних подозрений. Такое вранье — ложь во спасение покоя ближних. Для достоверности я сам отвезу тебя в аэропорт.

— Эмми! — растрогалась Варя.

— Я хочу спать с кинозвездой!

— А тебе еще не приходилось?

— Нет, как‑то не случалось.

— А вдруг ничего не выйдет, тогда ты меня бросишь?

— И не подумаю!

Через несколько минут билет в Москву был заказан и Варя позвонила Надежде Михайловне.

— Все в порядке, я прилечу девятнадцатого!

— Я вас встречу!

— Вас это не затруднит?

— Да нисколько! Ждем вас с нетерпением! Вы все уладили без особых проблем?

— Да‑да, все хорошо! Спасибо вам!

— Что это ты так сияешь? — с подозрением спросила Анна Никитична.

— Мамочка, мы с Эммерихом летим на три дня в Норвегию!

— Зачем?

— Мама!

— Но почему именно в Норвегию?

— Потому что ни он, ни я там еще не были!

— Ну что ж, в Норвегию так в Норвегию! — пожала плечами мать. А про себя сказала: все лучше, чем в Москву!

Варя заметила, что мать испытала облегчение. Что же будет, если меня утвердят? Ладно, поживем — увидим!

Вечером восемнадцатого Анна Никитична спросила:

— Эммерих за тобой заедет?

— Конечно!

— А где вы там будете жить? В отеле?

— Нет, Эмми сказал, что какой‑то его друг дает ему ключи от своей квартиры.

— В Осло?

— Нет, в Бергене!

Слава богу, подумала Анна Никитична, она так сияет, я думала ей будет грустно, что ее не взяли в кино. И не похоже, что она притворяется… Вот вышла бы она замуж за Эммериха, я была бы спокойна.

Утром девятнадцатого Эммерих и в самом деле заехал за Варей. Одет он был так, как будто и впрямь летел в Норвегию — спортивная куртка, толстый свитер.

— О, Эммерих, вам страшно идет спортивный стиль.

— Благодарю, фрау Анна! Дорогая, ты готова? Где твой чемодан? Все, поехали! Вчера снегу навалило, можем попасть в пробку! Едем, едем!

— Мамочка, пока! Никита вернется, скажи, что я его люблю!

— Не стану я говорить такие глупости! Он и так знает, что ты его любишь! Все, езжайте уже!

Они сели в машину.

— Господи, как же я ненавижу врать! Так тяжело!

— Ничего, ты же просто щадишь свои нервы и нервы матери, кстати, тоже.

Уже в самолете Варя начала дрожать. Рядом с Эммерихом ей было спокойно и весело, а едва она осталась одна, навалился давящий липкий страх. Куда я лезу, я же все забыла, я растренирована, у меня нет опыта, катастрофически нет опыта, что в моем возрасте совершенно непростительно… Допускаю, что Шилевич сможет сделать из меня то, что ему нужно, но продюсеры‑то увидят меня, так сказать, в первозданном виде… И я не умею работать в кадре… Я вообще ничего не умею… И куда я лезу… Опозорюсь и все тут. Почему‑то ведь меня никуда не брали… наверное, им было виднее… У меня просто нет таланта… Дура! Дурища! Нет, так нельзя… Если уж я полезла в эту авантюру, нельзя себя настраивать на провал… Шилевичу виднее… Он сумел открыть таких артистов! Может, и меня откроет?

— Варя! Наконец‑то!

— Надежда Михайловна, дорогая, здравствуйте!

— Варечка, вы такая бледная, волнуетесь?

— Не то слово!

— Ничего, все будет хорошо! Сейчас приедем, пообедаем, дам вам сценарий, а завтра утречком поедем на студию.

— Ой, мамочки! Я же ничего не умею!

— Так, вот этого я больше слушать не желаю! Научитесь! И запомните — как бы вам ни было страшно, вы обязаны завтра сыграть перед продюсерами спокойную уверенность в своих силах, в своем несомненном обаянии, ну, легкое волнение допустимо, но только легкое, понимаете?

Сценарий привел Варю в восторг. Какая роль! Как все увлекательно! Она сразу влюбилась в свою героиню Марту. Сколько в ней всего! И женское обаяние, и редкое мужество, и лукавство, и даже некая умудренность — словом, мечта! Но как все это сыграть? И что придется играть завтра на пробах? — Ну как? Прочли? — заглянула к ней Надежда Михайловна.

— Это просто чудо! Такая история и такая роль! Но у меня… поджилки трясутся!

— Варечка, не боги горшки обжигают!

— Нет, Надежда Михайловна, это ведь смотря какие горшки! Некоторые под силу только богам!

— О, я польщена, конечно, но мы с Сеней уверены, что вы отлично справитесь!

— Спасибо вам! А вы не знаете, что мне завтра надо будет играть? Какую сцену?