Карл Маркс - Собрание сочинений, том 8

• Название: Собрание сочинений, том 8
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Восьмой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с августа 1851 по март 1853 года.

---

О судоходстве гг. Оффор и Гаммен сообщают следующее:

«Истекший год отличался необычайной активностью британского судоходства. Главной причиной был тот стимул, который дало деловой жизни открытие золота в Австралии… Наблюдалось всеобщее увеличение фрахтов».

Такое же оживление имело место в области судостроения. Относительно этой отрасли производства в бюллетене гг. Тонджа, Карри и К° из Ливерпуля говорится следующее:

«Мы никогда раньше не имели возможности сообщить в наших годовых отчетах столь благоприятные сведения о продаже судов в этом порту как в отношении размеров проданного тоннажа, так и в отношении полученных цен. Колониальные суда повысились в цене на целых 17 процентов, причем существует тенденция к дальнейшему повышению. Число находящихся на верфях готовых судов уменьшилось до 48, тогда как в 1852 г. их было 76, а в 1851 г. — 82, и в ближайшее время не предвидится их увеличения… Число прибывших в Ливерпуль и проданных в течение года судов равняется 120, общим тоннажем в 50000 тонн. Число спущенных на воду в нашем порту и строящихся судов равнялось в 1852 г. 39, общим тоннажем в 15000 тоны, в то время как в 1851 г. их было 23, общим тоннажем в 9200 тонн. Число построенных здесь и строящихся пароходов составляло 13, общим тоннажем в 4050 тонн… Что касается построенных из железа парусных судов, то в высшей степени замечательной чертой нашей отрасли является то, что этим судам отдается все большее предпочтение; как здесь, так и на Клайде, в Ньюкасле и повсюду судостроители заняты теперь постройкой этих судов в масштабах еще небывалых».

О железных дорогах гг. Вудс и Стаббс пишут:

«Отчеты дают право на самые радужные надежды и оставляют далеко позади все прежние расчеты. Отчеты за последнюю неделю показывают увеличение протяженности линий на 348 миль, или на 5,5 процента, по сравнению с 1851 г. и рост дохода от грузооборота на 41426 ф. ст., или на 14 процентов».

Наконец, бюллетени фирмы Дьюфи и К° (Манчестер) характеризуют торговый оборот с Индией и Китаем за декабрь 1852 г. как весьма обширный. Избыток денег упоминается как обстоятельство, благоприятствовавшее предпринимательской деятельности на отдаленных рынках и позволившее её участникам возместить убытки, понесенные ими в начале года на товарах и продуктах.

«В настоящий момент различные проекты по освоению новых земель, разработке недр и др. привлекают к себе спекулянтов и капиталистов».

О процветании промышленных округов вообще и хлопчатобумажных в частности можно было судить уже по отчетам фабричных инспекторов. Фирма Джон Ригли и сын (Ливерпуль) сообщает следующее о хлопчатобумажном производстве:

«Будучи показателем всеобщего процветания страны, рост торговли хлопком в истекшем году привел к весьма благоприятным результатам… При этом обнаружился целый ряд замечательных черт, однако самым поразительным и наиболее заслуживающим упоминания является та чрезвычайная легкость, с которой был реализован еще небывалый до сих пор урожай хлопка более чем в 3 миллиона кип, полученный в Соединенных Штатах Америки… Во многих округах уже принимаются подготовительные меры к дальнейшему увеличению мощности промышленных предприятий, и мы можем ожидать, что в ближайшем году будет переработано большее количество собранного хлопка, чем когда-либо раньше».

Многие другие отрасли промышленности находятся в таком же положении.

«Укажем на Глазго», — говорят гг. Мак-Нэр, Гринхау и Ирвинг (Манчестер), — «с его хлопчатобумажной и металлургической промышленностью, на Хаддерсфилд, Лидс, Галифакс, Брадфорд, Ноттингем, Лестер, Шеффилд, Бирмингем, Вулвергемптон с их разнообразными отраслями промышленности — все они, по-видимому, находятся в состоянии величайшего процветания».

Единственным исключением на фоне всеобщего процветания являются шелковая промышленность и шерсточесальни в Йоркшире. Общие перспективы промышленности и торговли могут быть резюмированы словами одного манчестерского бюллетеня:

«Мы предвидим скорее чрезмерную спекуляцию, нежели отсутствие активности и недостаток средств».

В самый разгар этого всеобщего процветания шаг, недавно предпринятый Английским банком, вызвал всеобщее смятение в торговом мире. 22 апреля 1852 г. Английский банк понизил учетную ставку до 2 %. Утром 6 января 1853 г. было сообщено, что учетная ставка повышается с 2 до 21/2%, т. е. увеличивается на 25 %. Это повышение пытались объяснить большими ссудами, полученными недавно некоторыми крупными железнодорожными подрядчиками, чьи векселя на весьма значительные суммы, как известно, находились в обращении. В других кругах — см. например лондонскую газету «Sun» — полагали, что Английский банк, повышая учетный курс, хотел получить свою долю выгоды от общего процветания. В целом же этот акт был осужден как «неуместный». Дабы можно было дать ему истинную оценку, я привожу здесь следующие данные из «Economist»:

Итак, следовательно, в банке имеется золота на один миллион больше, чем в апреле 1852 г., когда ставка учетного процента была понижена до 2 %, но между этими периодами существует резкое различие, так как движение золота перешло из фазы прилива в фазу отлива. Отлив этот исключительно сильный: он превысил ввоз золота из Америки и Австралии за последний месяц. Кроме того, в апреле 1852 г. ценных бумаг было на пять с половиной миллионов меньше чем теперь. Следовательно, в апреле 1852 г. предложение ссудного капитала превышало спрос на него, в то время как теперь имеет место обратное соотношение.

Вывоз золота сопровождался заметным понижением валютного курса за границей — явление, которое объясняется отчасти значительным повышением цен на большинство предметов импорта, отчасти широкой спекуляцией на импорте. К этому еще следует прибавить влияние неблагоприятной для фермеров осени и зимы, порожденные этим сомнения и опасения насчет ближайшего урожая и, как результат, колоссальные торговые операции с заграничным зерном и мукой. Наконец, английские капиталисты широко участвуют в основании железнодорожных и других компаний во Франции, Италии, Испании, Швеции, Норвегии, Дании, Германии и Бельгии и им принадлежит немалая доля в том всеобщем мошенничестве, ареной которого является ныне парижская биржа. Поэтому векселя на Лондон имеются теперь на всех европейских рынках в гораздо большем обилии, чем когда-либо раньше, что вызывает продолжающееся падение валютного курса. 24 июля фунт стерлингов обменивался в Париже на 25 франков 30 сантимов, а 1 января — только на 25 франков; некоторые сделки были заключены даже по курсу ниже чем 25 франков.

Поскольку спрос на капитал возрастал пропорционально его предложению, последнее мероприятие Английского банка кажется вполне обоснованным. Но поскольку с его помощью надеются положить конец спекуляции и утечке капитала за границу, я беру на себя смелость предсказать, что оно окажется совершенно бесполезным.

После того как читатели проследовали за мной, пробегая столь длинный перечень всех этих доказательств растущего процветания Англии, я прошу их уделить немного внимания тому, что произошло с несчастным игольщиком Генри Морганом на пути из Лондона в Бирмингем, куда он отправился в поисках работы. Дабы избежать обвинения в преувеличении, воспроизвожу буквальный отчет из нортгемптонской газеты {«Northampton Mercury». Ред.}.

Смерть в результате нищеты

Косгров. «В понедельник около 9 часов утра двое рабочих, укрывшиеся от дождя в заброшенном сарае, принадлежащем г-ну Т. Слейду из прихода Косгров, были привлечены стонами, которые издавал, как они обнаружили, несчастный человек, лежавший в закутке; он был в состоянии полного истощения. Они заговорили с ним и дружески предложили ему разделить с ними завтрак, но не получили никакого ответа. Когда они дотронулись до него, его тело оказалось совершенно холодным. Они позвали г-на Слейда, находившегося поблизости. Этот джентльмен, спустя некоторое время, отправил несчастного в сопровождении мальчика, в тележке с подстилкой и покрытием из соломы в приют для бедных в Ярдли-Гобион, расположенный на расстоянии около мили. Туда он прибыл почти ровно в час дня, но через четверть часа после этого умер. Исхудавшее, грязное, одетое в лохмотья тело бедняги представляло собой ужасающее зрелище. Выяснилось, что этот несчастный получил в четверг, 2-го, вечером, от чиновника попечительства о бедных в Стони-Стратфорде выдаваемый бродягам ордер на ночлег в приюте для бедных в Ярдли; пройдя затем свыше трех миль пешком до Ярдли, он был принят в этом приюте. Он с большим аппетитом съел предложенную ему пищу и попросил разрешения остаться еще на одни сутки, что и было ему разрешено. Рано утром в субботу он, позавтракав (возможно, это была его последняя трапеза на этом свете), оставил приют и пошел обратно в Стратфорд. Будучи очень слабым, со стертыми ногами — у него была болячка на пятке, — он, по-видимому, был рад воспользоваться первым попавшимся кровом. Этим кровом оказался открытый навес, принадлежавший к каким-то наружным постройкам фермы, на расстоянии четверти мили от шоссе. Там нашли его в понедельник, 6-го, в полдень, лежащим на соломе и, так как хозяева не пожелали, чтобы чужой человек здесь оставался, ему приказали убраться. Он просил разрешить ему побыть еще немного и ушел около 4-х часов дня, чтобы еще раз до наступления ночи поискать ближайшее место для отдыха и ночлега. Этим местом и оказался упомянутый заброшенный сарай с наполовину разрушенной соломенной крышей и с настежь раскрытыми дверьми. В этом самом холодном, какое только можно представить, помещении он, забравшись в закуток, пролежал без пищи более семи дней, пока, как было описано выше, его не нашли 13-го утром. Этот несчастный сообщил, что его зовут Генри Морган, что он игольщик; ему можно было дать от 30 до 40 лет и на вид это был хорошо сложенный человек».