Елизавета Левченко - Цвет неба

• Название: Цвет неба
• Автор: Елизавета Левченко
• Жанр: Фэнтези

Всю жизнь я думала, что боги лишь одна из сказок, рассказанных мне на ночь…

Я считала, что люди единственные, кто населяет этот мир…

Я была уверена, что я человек…

---

Я долго шарила в сумке, но ключ никак не хотел находиться. Пришлось вытряхнуть половину содержимого. Наконец, долгожданный звон.

Потыкала негнущимися пальцами в панель сигнализации и сунула ключ в скважину.

Не стала включать свет, ноги прекрасно помнят пройденный сотни и сотни раз путь на третий этаж, до своей комнаты.

На лестнице я опять "отключилась". И организм правильно сделал. Я не представлю, как смогла бы забраться на такую гору…

Нет сил раздеться… все после… после…

Окончательно лишенная сил я рухнула на кровать…

… и почему-то в резко прояснившейся голове появилась уверенность, что это последнее мгновение в моей жизни…

Глава 3 Белый город из снов

Под лопатками вместо ожидаемой мягкой постели было нечто твердое и острое, успешно их коловшее. Я мгновенно вскочила. Со злости отправив в дальний полет злосчастный камушек, я оглянулась.

… Ничего себе!

Место, где я стояла — небольшое плато, практически со всех сторон окруженное островесными скалами, прячущими свои вершины среди тяжелых облаков, а с одной стороны резко обрывающееся вниз.

Свежий, ласковый ветер перебирал волосы и дарил прохладу. Чистый воздух легко проходил сквозь легкие.

Странноватый сон… Слишком реальный, что ли.

Аккуратно переступая ногами (мне все казалось, что плато вот-вот обрушится вниз, что поделать, если я боюсь высоты?) я радовалась, что во сне мое тело здорово и совсем такое же, как раньше. Особенно волосы.

Сами по себе они не слишком дороги… но дорога память, что с ними связана.

Любопытство взяло верх над боязнью высоты (мда, это чувство, похоже, сильнее всего остального) и я подошла к самому краю.

Потрясающее ощущение, приправленное ведром адреналина. Маленький камушек, пару раз побив бока об отвесный склон, падал вниз. Далекая земля притягивала магнитом, захотелось бросится вслед за камушком, ощутить прелесть свободного полета… и размазаться тонким слоем по камням. Прелесть!

Вырвался восторженный вздох. Как же раньше не заметила…

Прикрываясь темно-зелеными кронами и гигантскими, сочных цветов радуги цветами-деревьями велераль, раскинулся белоснежный город. Сердце забилось чаще.

Я его помню. Как же его можно позабыть. Неисчислимое количество раз в детстве мне снились, непохожие на обычные сны, где я бродила по этому белоснежному городу, сияющему первозданной чистотой. Годы унесли картинки и смысл, оставив навсегда ощущение ничем не омраченной радости, какую испытываешь только в детстве.

Он простирался все дальше и дальше… Взор скользил по округлым куполам. Тысячи построек, схожих и одновременно таких разных.

Едва проглядывая сквозь густые кроны, вились серые ниточки дорог, которые пересекали город в замысловатом рисунке. Одна из них спиралью обнимала холм, где расположился величавый замок. Он был громаден, и это сверху… я уж боюсь представить, как он выглядит, если смотреть вблизи! Жаль мои глаза не так хороши, чтобы получше рассмотреть все великолепие крепостных стен и башенок. С противоположной, по отношению ко мне, стороны замок был окружен серо-черными скалами, такими же, как та, на которой я стою.

А слева, у их подножия переливалась чаша озера, запечатлев в себе все краски заката.

Как же я хочу спуститься, потрогать громаду стен и нагретую за день воду… но как бы я ни хотела, моим желаниям не дано осуществиться…

Пусть даже сон, пускай и такой настоящий, я не могла найти сил пригнуть вниз. Хотя я и уверяла себя, что ничего не случиться.

Три солнца ни на мгновение не замедляли неспешного пути, все более клонились к краю, заливая червонным золотом дом за домом вслед за озером.

Город, слепящий до слез…

Так не хотелось закрывать глаза, продолжать наслаждаться ярчайшими красками, но пришлось, иначе я бы сожгла радужку.

До чего же прекрасно…

Есть такая примета: если на закате пожелать чего-либо, то оно обязательно сбудется…

Прошу… прошу от всего сердца…

Не надо возвращать меня назад в изломанную болью реальность, к продажным, алчным людям!..

Оставь меня здесь… навсегда…

В этом мире. Мире снов.

"Какая глупость…" — я тяжело вздохнула.

Вдруг шестым чувством я ощутила — что-то изменилось, внесло смятение в окружающий мир, некое искажение.

Обостренный тишиной слух уловил тихое скрежетание набросанного по плато щебня и легкие, едва уловимые шаги. Ласковый ветер подул сильнее и жестче.

Я медленно открыла глаза.

Уходящие за горизонт солнца освещали каждый уголок плато, потому что светило со стороны, лишенной скал. От них ничему невозможно было скрыться, но на меня падала тень… тень человека.

Душа встрепенулась в сладкой истоме, как бывает в предвкушении чего-то хорошего.

А я напряглась и поспешила развернуться на сто восемьдесят градусов.

Прощальные лучи, как реющее пламя касались плато, где я, нет, уже мы находились.

В нескольких шагах стоял человек. Темноволосый парень, одетый в простую белую рубашку и темные штаны. Он стоял полубоком, так, что огненные лучи охватывали пламенем его фигуру. Взгляд его был направлен вперед, в сторону замка.

Резкие росчерки перебираемых ветром волос, профиль, фигура напоминали мне кого-то… очень важного для меня.

Он скосил на меня глаза, наши взгляды встретились. Ярко-алая радужка словно впитала огонь закатных лучей.

— Я ненавижу солнце, но закат — это единственное, что помогает не забыть, кто есть на самом деле.

…Я же обещал, что найду тебя…

С очередным порывом ветра края солнечных дисков окончательно скрылись за горизонтом, оставив как напоминание кроваво-красную дрожащую полосу.

Стало тихо… так тихо, что был слышен стук перекатывающегося мелкого щебня.

Как с тихим шуршанием перебирает мои и его волосы ветер.

Как громко стучит сердце.

Небо изменилось. От края до края небесного купола начали протягиваться голубовато-зеленые полосы с светящимися незнакомыми знаками. С низким, утробным гулом из-за края неба бежали облака.

Парень тоже изменился. Волосы выбрались из пут хвоста и теперь свободно развевались из-за спины, фосфоресцируя кровавым светом.

— Пойдем со мной. — Он подошел ко мне и протянул бледную руку.

И я заворожено стала тянуться навстречу.

Но едва наши пальцы соприкоснулись, нечто обжигающе-холодное пронзило сердце. Я вскрикнула и отшатнулась.

Как-то я забыла, что стою на самом краю…

***

Какой чудный сон мне снится… Мое тело, как пушинка парит в невесомости.

Я не могу пошевелиться, словно неведомые оковы оплели его. Веки налились тяжестью и мне совсем не хотелось их поднимать. Уши чутко уловили размеренное хлопанье крыльев какой-то огромной птицы.

Перышко мазануло по кончику носа и я громогласно чихнула целых три раза подряд.

— Будь здорова.

— С-спасибо… — на автомате ответила я. Как-то не сразу дошло, кто и откуда это говорит.

"Это что еще такое? Я свой сон с посторонними не собираюсь делить. Уйти противный голос!"

— Почему сразу противный? — обиженно раздалось сверху.

Похоже, последнее я сказала вслух…

"Ну и пусть обижается. Мой сон, что хочу, то и творю!"

Захотелось скрестить руки на груди, но они натолкнулись на что-то твердое и очень теплое, мешающее дальнейшему скрещиванию. Я разомлела, пристроила руки поудобнее, чтобы погреться. Даже замерла.

Оковы сжались сильнее. Я очнулась, попыталась еще раз. Опять безрезультатно, точно также, как пытаться сдвинуть пятитонную статую.

Обозленная, я от души шибанула по оковам кулаком.

— За что? — возмутился голос. — И вообще, не вертись, итак не пушинка.

— Ах, вот как, я тяжелая? Ну спасибо…

"Да что за дурацкий голос… Да что ему надо? Всю прелесть сна испортил.

Так, стоп. С чего ему вдруг жаловаться на мой вес?"

Открыв глаза, пришлось часто заморгать от режущего ветра. Постепенно привыкала к темноте. Повернула голову на источник голоса и разглядела нечетко вырисовывающийся профиль. То есть вообще не вырисовывающийся. Лишь подернутые дымкой контуры на фоне черничного неба.

Чтобы убедиться в его реальности, подняла руку и провела пальцами по горячей щеке.

"Хм, горячий… Значит все-таки настоящий."

— О, чуть пониже, пожалуйста…

Пока я обалдевала от такого нахальства, рука решила посвоевольничать и совершенно самостоятельно скользнула вниз.

— Правее, правее. Ага… ууу… почеши…

Ногти несколько раз провели по коже.

— Ой, не надо, я же щекотки боюсь! — хихикнул он даже не отстраняясь.

"Нахал!"

Я очнулась и мигом, все той же рукой, залепила по морде пощечину.

— Эй! Я просто попросил почесать, что в этом преступного?