Автор неизвестен - Энциклопедия - Туристическая энциклопедия (маршруты по СНГ)

• Название: Туристическая энциклопедия (маршруты по СНГ)
• Автор: Автор неизвестен - Энциклопедия
• Жанр: Путешествия и география

---

Было на что посмотреть. За каменной, извините, грядой началась шивера. Действительно, мелкосидящие камни у нее только на выходе. Но выход начинается сразу же после входа, а на входе у нее, как ни крути, получается каменная гряда. Влево уходит потайная протока, но в ней проблематично провести даже бумажный кораблик, поэтому она выпала из рассмотрения. По основной же протоке бумажный кораблик провести несложно, а вот байду несколько проблематично. В середине там есть живописный безобразный слив - вода входит в миниатюрное ущелье шириной в лучшем случае с ширину байдарки, там бурлит, пенится, и падает вниз на камни маленьким водопадом. Этого хватает для того, чтобы провалить дно протоки под сливом на ощутимую глубину, по пояс там ниже слива будет наверняка. И с берега там проводить нельзя, потому что берег там тоже безобразный - над водой нависают с обеих сторон полутораметровые стены, образованные огромными камнями. Не то, чтоб там негде было развернуться, но там негде нормально встать, чтобы проводить байдарку. Встать можно сверху по течению и снизу, под сливом. Там сначала Финик стоял, а потом и Дапнилов. Под бурлящим сливом. Не стоит им завидовать. Это нехорошо. Я не завидовал. Я также не завидовал и тем, кто поплыл через заливчик подгонять свою лодку к шивере. Они постоянно (плывя для облегчения байдарки в одиночестве) садились там на камни, и обрадованно прыгали на них, пытаясь сняться с них, но не слезая в воду. Еще для этой благородной цели они использовали весла. Они хватали весла, как в старину их предки хватали рогатины, размахивались, как в бою, и с ужасным грохотом и скрежетом что было сил долбали веслами в соседние камни. Камни, однако, держались молодцом и не сдавали своих позиций. По ним, как в шахте, долбали снова. Так что веслам я тоже не завидовал.

Тем, кто ходил по берегу, тоже повезло относительно. В обнимку со вторыми веслами (вот кому и вправду повезло), постоянно оскальзываясь и натыкаясь на деревья и собственных бестолковых друзей, проклиная раздутый спасжилет и мокрую юбку на фартук, дрожа от холода, уже не обращая внимание на морось, которая упорно и постоянно сыпалась с неба, ругаясь просто так вообще ни о чем и думая, что жизнь прекрасна, если она жизнь, мы прыгали туда-сюда по камням в робкой надежде спастись. Спаслись мы только через два часа.

Мы потратили на плотину два часа, собираясь пройти ее минут за двадцать в крайнем случае! А ходовой день только начался. Шансы дойти до озера Лежево (где планировалось встать) резко сократились. Однако настроение, начавшее было падать, незаметно перешло ту грань, за которой оно теряет право так называться, и мы начали неуклонно скатываться к зашизеванию. Погода испугалась и добавила нам дождичку. Это было неосмотрительно. На первых порах это охладило нам дух, настроение снова появилось, причем плохое. Но постоянная такая погода (мерзкая, как отмечалось выше) чревата полным зашизением группы. Это стоит крепко запомнить всем злопыхателям.

До перекуса мы прошли озеро Щучье, интересное срубами невыясненного назначения, стоящими посередине озера в воде. Еще на том озере случилось непредвиденное: когда мы прошли дальше от плотины метров на триста, нас настиг один добрый сюрприз. Он имел вид шиверы, впадающей в озеро со стороны Алозера. Он немножко заинтересовал нас. Очень может быть, что настоящая, основная и лучшая, плотина находится именно там и что в таком случае мы, возможно, проходили черти-где. Мы не стали проверять. Не хватало нам еще вылезать в холод и дождь, чтобы лазить и смотреть на другую шиверу. Нет, мы уже достаточно насмотрелись на такое безобразие. Тем более был риск дополнительно испортить настроение в случае, если мы действительно ошиблись. И, наконец, из достопримечательностей на озере Щучьем нам довелось увидеть еще группу туристов. Ее представляли сумрачного вида дедушки, в накидках, мокрых шерстяных шапочках типа "мечта бомжа" и небритые. Они, правда, оказались довольно общительными гражданами и радостно обсудили с нами сложившуюся метеорологическую ситуацию (ну, то есть, погоду); мало того, они, несмотря на свой пиратский вид, оказались людьми также явно приличными и с плохо скрываемым удовольствием посочувствовали нам. С этого момента стоящие на берегу группы начали попадаться нам постоянно, как-то даже неприлично часто. Многие даже не выходили на берег, они все сидели себе в палатках, сухие и недовольные, и раздражали нас.

После Щучьего начались перекаты, а после них открылся порог Немес. В отчете говорится, что он, мол, сложный, да плюс еще "очень красивый", да еще там хорошее место для тренировки, где якобы можно организовать надежную страховку. Впрочем, я не спорю, возможно, там и вправду можно организовать надежную страховку, только вряд ли кто этим занимается. Фионин пошел Немес без просмотра. Вообще, надо сказать, Мурена с Денисом и Фиником шла обычно далеко впереди остальных. Мурена сама по себе полегче, осадка у нее была достаточно маленькая, во всяком случае, по сравнению с Пельменями, и, главное, гребли они постоянно будь здоров. Боюсь, что темп задавал Финик, а он, известное дело, как начнет грести, так и уплывает себе вдаль. Лучше бы Ченцов все время уплывал, ну, спокойней бы было, приятней как-то. Так вот, Финик уплыл порядочно вперед и там увидел Немес. Основные препятствия там за углом, Дмитрий наш Александрович их поэтому, естественно, не увидел, решил, что порог простой и простодушно пошел себе вперед. Порог действительно оказался просто никакой (или я уже из-за дождя не мог объективно воспринимать действительность), так что ему здорово повезло. Он прошел без проблем. Мы, которые его задержать не успели, но которым было из-за дождя уже все равно, посмеялись и отправились за ним. Проблем Немес и для нас всех не составил. Только Лебедь и Наталья вошли в порог как-то не так, где-то там воткнулись в камни, их Пельмень развернуло и понесло кормой вперед. Но это устраняется, они быстро развернулись обратно и за поворот ушли уже как следует.

Вскоре после Немеса у нас случился перекус. Мы даже не стали вылезать на берег, поскольку, во-первых, все боле-менее сносные места были уже заняты разнообразными бездельниками, считающими себя туристами, а во-вторых, не очень-то и хотелось вылезать по холоду из байдарок. Когда все вокруг мокрое и холодное, в байдарке странным образом создается некоторый микроклимат, так что сидишь не в холодной луже, а в теплой. И это хорошо. А когда оттуда приходится вылезать, оказывается, что ветер снаружи холодный, поэтому ничего не остается, как вконец замерзнуть, что неприятно и посему нежелательно. Тем более противно сознавать, что теплая, ставшая уже родной, можно сказать, сердцем согретая лужа на твоем посадочном месте в это время только что льдом не покрывается, иначе говоря, безбожно стынет. Кто же в таких условиях хочет выходить? Так вот и перекусывали, отрулили себе в какой-то заливчик, то ли это было устье притока, в общем, это неважно. Все счалились, зацепились за траву, Ксеня порезала сыр, и еще щербет, и конфеты тоже... Было мало. Мало было. Плохо. Поэтому еще мы с горя сожрали какую-то там заначенную на черный день кондитерскую соломку, еще одни конфеты, прочую гадость.

Тут дождь решил, что это много, и что мы позволяем себе лишнего, и устроил себе праздник. От этого погода превратилась из мерзкой в мерзейшую, и стало неожиданно неуютно. А я предупреждал уже, что такая погода чревата неприятностями. Так и вышло. Полное зашизение группы состоялось вскоре после перекуса, когда съеденные продукты потеряли свою поддерживающую силу. Река стала спокойной, напрягаться на препятствия больше не потребовалось, и мы зашизели. Мы хорошо зашизели, профессионально. Мы плыли под проливным дождем, насквозь мокрые и уже не пытающиеся сохранить надежду на то, что мы не окоченеем, с отвращением глядя на свои мокрые фартуки, среди безобразных, как обычно, заболоченных берегов, мокрых, однако, больше обычного, заросших травой и опять же неприлично мокрыми деревьями, мы пробивались вперед неуклонно, как миноносные крейсера, без всяких мыслей вообще, и громко пели известную в определенных кругах маршевую песню, основной смысл которой заключается в словах из нее же: "Э, але, болюа-болюэ" Это, как известно, очень древняя песня для шизения, с хорошими традициями, и мы ее пели.

А Фионин тем временем медленно уходил под воду. У него просто спустили баллоны, но уж зато они спустили хорошо. Поэтому постепенно вид у его байдарки становился все плачевнее. К вечеру на него было грустно смотреть - практически вся свободная поверхность Мурены была в воде. Мурена так коряво сделана, что 80 процентов ее площади поверхности может быть залита водой, но она плывет. Как крокодил. При этом она еще способна остаться относительно сухой внутри. Забавно, не правда ли? Вот так он и плыл.

Также плачевнее становился вид еще и у берегов. В отчете, опять-таки, этим берегам уделено некоторое внимание - там написано, что стоянок после Немеса и до озера Лежево нет. Пожалуй, так оно и есть. А на Немесе, хоть об этом и не написано ни слова, все стоянки безбожно заняты. Особенно в дождливый день. Так что шли мы по таким вот тоскливым местам и радостно пели грустные песни. А вот у погоды вид плачевнее уже и не стал. Это, впрочем, не так уж и удивительно, трудно представить себе такое явление, как ухудшение той погоды. Воображение нужно иметь воспаленное.