Александр Маркьянов - Ген человечности - 3

• Название: Ген человечности - 3
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Боевик

Третья и заключительная часть трилогии. Обновлено 01.08.10. Завершено.

---

Зрелище, особенно если смотреть в очки ночного видения, которые не разбились — было поистине страшным. Пулемет остановил стаю — покрошив собак в мясо, в живых не осталось ни одной. От парного, мутного запаха крови и мяса, смешанного с запахом пороха, мутилось в голове, подступало к горлу. Черт, даже твари — так не атакуют, все видел — и все равно — хреново.

Звенело в ушах — пулемет оглушил.

— С тыла чисто!

— Кадет, ты цел?

— Да, сэр… — дрожащим голосом отозвался пацан.

Я обернулся, увидел в его руке нож — и понял, что он сделал. Увидел я и собаку — еще один доберман, если бы кадет не ударил ее ножом, она вполне могла сломать мне руку своими челюстями. А это в такой как сейчас ситуации — почти кранты.

Да и сейчас — не шоколадная конфета.

— Капитан, сильно?

Тварь цапнула от души — в свете инфракрасного фонаря выглядело не так страшно, но болело просто адски. Моей ошибкой было то что я встал на дежурство с одним пистолетом, посчитав что он бесшумный и для пары одержимых его хватит, тем более что одержимые тут не слишком активные. Но того что на нас попрет стая обезумевших псов — этого я не предусмотрел.

— Надо сворачиваться. Нашумели.

— Сначала надо посмотреть вашу руку, сэр. Сержант, кадет — сворачивайте лагерь. Смотрите по сторонам!

Командование принял на себя Озказьян — и получилось это у него на пять баллов. В такой ситуации кто-то должен командовать — иначе начнется паника. А мне сейчас — не до командования, мне бы понять смогу ли я стрелять в ближайшее время.

Антибиотик из аптечки, потом перевязка — черт его знает, как это обернется потом. Руку вряд ли потеряю, тем более что тварь всего лишь укусила, рвануть как следует не успела — кто в теме тот поймет. Но все равно — предельно мерзко.

— Как то раз я попал в такую же ситуацию капитан… — сказал Озказьян, занимаясь моей рукой — это тоже был чертов доберман. Собака-убийца, всем кому нужен убийца, которого нельзя осудить — покупают себе добермана. Чертовы твари. Хлебните, сэр.

— Не надо. Где это произошло?

— В Панаме, верней чуть южнее Панамы. Не спрашивайте, правду все равно сказать не смогу. Этого нет в моем личном деле.

— Да какая сейчас разница…

— Э, нет… — рассудительно сказал майор, заканчивая с перевязкой — разница есть и большая. Все то что тогда творилось — имеет значение и теперь. Если бы было по-другому — мы бы не сидели сейчас в такой заднице. И дальше оно будет иметь значение. Потому что кроме как военным, больше власть брать — некому. А в нашей среде все это имеет большое значение. И без срока давности.

— Военным. Какая нахрен сейчас власть.

— Рано или поздно она все равно будет. Без власти совсем — жить нельзя, а сейчас не до двухпалатного конгресса.

Забыл упомянуть, что все это время я думал — что быстрее сломается — зубы или челюсть. Потому что эта тварь питалась явно не Педигри, она питалась мясом одержимых, и это гнилое мясо застряло у нее в зубах. Если не обработать рану как следует — то можно остаться и без руки. Да, у нас были антибиотики из армейского комплекта — но как показал Ирак, в этом случае нет ничего лучше старого доброго спирта или пороха. Решили ограничиться спиртом, благо он у нас тоже был…

— Кажется, все… Как самочувствие?

— Лучше бы эта тварь отгрызла все нахрен.

— Еще не поздно — сказал Родерик, уже сменивший ленту в пулемете и наблюдавший за обстановкой. Он схватил мой пулемет — в то время как я стрелял из пистолета. Еще един мой прокол…

Мы вскочили — даже не вскочили, буквально взвились в воздух…

— Проверка бдительности.

— Черт, сержант… — сказал Озказьян — за неимением военной полиции я следующий раз просто набью тебе морду.

Вышли на рассвете. Поменяться с сержантом оружием я наотрез отказался и упорно тащил пулемет. Хоть и не такой тяжелый как стандартный М240, специально модифицированный для лазанья по афганским горам — но все же пулемет. Опасаясь, я спрятал пистолет и теперь шел с пулеметом — хрен с ней со скрытностью, если тут бродят стада таких вот тварей…

Откуда они взялись? Да очень просто — сбившиеся в стаю псы, как бездомные так домашние. Слабых постепенно съели, остались сильные. Бездомные научили домашних выживать. Постепенно стая стала вести себя как и полагается — метить охотничью территорию и защищать ее, совершать набеги на соседние. Похоже, что мы прошли по их территории — и собаки атаковали нас, чтобы защитить ее. Людей они уже не боялись, и сколько таких собачьих стай в городах и вообще в мире — известно одному Богу…

— Воздух!

Мы были не на открытой местности, нас более-менее прикрывали деревья — но все равно попадали кто где был, накрылись сетями. Судя по звуку — не вертолет, а легкий самолет. Таких самолетов — полно, и на любой из них за день работы можно присобачить разведывательный контейнер. Так делали во Вьетнаме — судя по всему, так придется делать и теперь. Как только эта тварь улетит — надо увеличить скорость движения, ползем как беременные черепахи, экономим силы. Если нас все же засекут — то начнут прочесывать местность…

Пролежали полчаса — самолет кружил, то улетал, то возвращался. Вполне возможно — кто-то слышал стрельбу и сейчас пытается выяснить, в чем дело. Проклятые твари, израсходовали по ним ленту, два пистолетных магазина — и без толку. Убитые твари — это не в толк, мы были вынуждены стрелять, ничего с них не взяли и обозначили свое присутствие для противника.

Самолет улетел.

Я описал рукой круг над головой — общий сбор.

— Начались поиски. Надо ждать, что начнется прочесывание.

И осмотрелся по сторонам. Все это было дико, понимаете — дико. Мы знали, что и как делать — но мозг не желал мириться с дикостью происходящего. Десятилетиями страна посылала нас сражаться за океан — и мы сражались. Мы сражались в Европе, в Корее, во Вьетнаме, в Ираке, в Афганистане. Мы знали что должны делать — и мы делали это. Патрулирование, засады, обстрелы. Десантные операции, стелящиеся над землей вертолеты под музыку «Валькирий». Жестокие перестрелки в городах, мгновенные — несколько секунд — и несколько трупов — Багдад, Баакуба, Тикрит. Но все время мы возвращались. Иногда страна ждала нас иногда нет. Но в нашей стране, в Соединенных штатах Америки — был мир, эта земля просто не знала что такое десантная операция или зачистка. И мозг просто не желал включаться, когда ты осознавал что все это — не учения, что это всерьез и надо выходить из-под удара. Что вон то небольшое поселение, кондоминиум — там либо мертвецы, либо собаки, либо что еще хуже — засада.

— Предлагаю уходить на север. Пойдем в обход.

— Почему бы не на запад? Этого они еще меньше ждут — они ждут, что мы пойдем на восток или северо-восток.

— На западе — их логово, забыл? Ты помнишь, в какую сторону летели вертолеты? Мы должны проскочить между двумя векторами: на Западе их гнездо, на востоке — Форт Брэгг. Так у нас будет свобода выбора…

Разговор прервало хлопанье вертолетных лопастей. Вертолет и не один.

— Придется побегать. Кадет, ты как?

— Сэр!

— Тогда за мной.

На их месте я бы поступил классически — молот и наковальня. Пулеметные засады — и мобильные группы, загоняющие нас на них. Поэтому, пробежав пару миль — я свернули все-таки на Восток, потом — снова на север и еще раз — на восток. По дороге нам попались две речушки — и мы использовали их для того, чтобы хоть как-то замести следы и уйти от преследования. Открытые участки местности пересекали бегом, потому что иного выхода не было, неслись как кони, в любую минуту ожидая что спереди, от новой лесной опушки ударит пулемет. Иногда Озказьян оставался позади нас — один и прикрывал наш пробег, а мы потом прикрывали его. Один раз вертолет прошел в опасной близости от нас — это тоже был Ястреб — но мы так и не поняли, сумел он нас засечь или нет. На всякий случай — снова резко сменили направление движения, уходя на запад — еще и для того чтобы обойти населенный пункт. В любом случае — за все время, пока мы бежали, выбиваясь из сил — мы ни разу не вошли в непосредственный контакт с силами прочесывания и так и не установили достоверно — какого черта тут делали вертолеты. Отстреляли нескольких одержимых — удалось сделать бесшумно и без риска для себя…

Под конец — мы загнанно остановились на очередной лесной опушке.

— Майор?

— Черт я на занятиях по выживанию так не бегал.

— Велосипед бы…

— Где ты сейчас возьмешь велосипед? Сержант?

— Пока жив.

— Кадет?

— Сэр, еще миля и я сдохну.

Аналогично. Больше — мы не пройдем, резервы исчерпаны. Надо остановиться, поискать, где мы встанем на ночлег. Потому что рука уже не выдерживает, при таких экстремальных нагрузка первыми начинают «сыпаться» самые слабые звенья, что человеческие, что машинные. В данном случае — мя рука которая уже пульсирует. Вряд ли гангрена, все таки новейшие антибиотики и спирт должны дать о себе знать, да и укус небольшой, там нет отмирающих тканей. Но все равно — пот для раны тоже нехорошо…