Марк Фрост - Список семи

• Название: Список семи
• Автор: Марк Фрост
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13095-0

Главным героем романа является никто иной, как Конан Дойл, создатель великого сыщика Шерлока Холмса. После того, как писатель отдает в издательство роман „Темное Братство“, ему начинает казаться, что за ним кто-то следит. Все объясняет новый друг Конан Доила Джек Спаркс. Оказывается, писатель многое угадал в своем романе – Темное Братство действительно существует и вынашивает кровавые планы всемирной бойни и воцарения Зла на Земле. Во главе Братства стоит родной брат Джека Александр, продавший душу Князю Тьмы…

---

– Дьявол, – заключил Дойл.

– Ну да, христиане называют его именно так. Но вернемся к предложению природных духов: в обмен на свои бесценные секреты они просят помочь им вернуть в этот мир своего Великого Повелителя, дабы он занял трон, по праву ему принадлежащий. С этим предложением духи обратились именно к нам, потому что, как выяснилось, только люди способны совершить это. Ради блага и процветания человечества мы согласились на это, призвав на помощь нескольких своих друзей.

Разговор за столом стих: все ждали, какова будет реакция Дойл а. "Да они просто сумасшедшие! – подумал Дойл. – Все до единого. Безнадежно свихнулись раз и навсегда".

– Вы имеете в виду "обитающего у входа", – сказал Дойл.

– О да-а. У него множество, великое множество имен, – весело заверещал епископ.

Между тем принц Эдди, потянувшись за графином с вином, умудрился опрокинуть его. По белоснежной скатерти расползлось темно-красное пятно кларета.[8] Принц пьяно захихикал. Александр Спаркс и доктор Гулль обменялись понимающими взглядами, и врач тотчас поднялся из-за стола.

– Его высочество выражает свое сожаление… – гнусаво пробубнил доктор Гулль. – Сегодня был очень тяжелый день, и принц удаляется в свои покои на отдых.

Принц Эдди протестующе замахал руками, однако Гулль прошептал ему что-то на ухо и с силой потянул его со стула. Стоя на заплетающихся ногах, принц продолжал сопротивляться. Он задел локтем спинку стула, и стул с грохотом опрокинулся на пол. Лицо Гулля покрылось багровыми пятнами; сидевшие за столом замерли.

– Спокойной ночи, ваше высочество, – нарочито громко произнес Александр Спаркс, нарушая звенящую тишину. – Желаем вам хорошо отдохнуть.

Принц съежился как от удара. Выражение покорности сменило глупую ухмылку на его лице, он что-то забормотал и безропотно повернулся к Гуллю, крепко державшему Эдди под руку. Доктор снова зашептал ему что-то на ухо; принц, пытаясь держаться ровно, неожиданно обратился к гостям:

– Благодарю всех… и спокойной ночи.

Вздох облегчения пронесся над столом, присутствующие попрощались с принцем, и его высочество с доктором Гуллем, подойдя к лестнице, начали осторожно, ступенька за ступенькой, подниматься наверх.

Дойл еще смотрел на принца, когда на стол перед ним положили объемистый пакет. Это была рукопись его книги.

– Можете представить мое удивление, доктор Дойл, когда ваш… труд попал к нам в издательство "Ратборн и сыновья", – глубоким грудным голосом заговорила леди Николсон.

"Да уж представляю", – с усмешкой подумал Дойл.

– Когда профессор Вамберг и мистер Грейвс – я хотела сказать, мистер Спаркс, – когда они познакомились с нами…

– Лет двенадцать тому назад, – перебил епископ. Его бесцеремонность так же мало понравилась леди Николсон, как и профессору Вамбергу.

– Благодарю вас, ваше преосвященство. Так вот, сэр Джон, генерал Драммонд и я уже давно занимались оккультизмом. Мы все убежденные единомышленники. С момента, когда профессор и мистер Спаркс присоединились к нам, мы полностью посвятили себя… нашему общему делу. Разумеется, все происходило в обстановке абсолютной секретности, и потому представьте наше изумление, когда этот… документ оказался на моем столе. Написанный молодым, никому не известным и никогда не публиковавшимся врачом, который, судя по всему, все эти годы буквально не спускал с нас глаз…

"Это досадное недоразумение! – хотел было брякнуть Дойл. – Добрую половину материала я почерпнул у Блаватской, а остальное интуитивно дописал сам". Однако что-то подсказывало ему, что сейчас необходим другой ответ.

– Естественно, мы давно хотели получить вразумительное объяснение, – промурлыкала леди Николсон, жестом указывая на рукопись.

Дойл понимающе кивнул, чувствуя на себе нетерпеливые взгляды присутствующих.

– Да, я догадываюсь, леди Николсон, – тоном лектора произнес он. – Но прежде позвольте мне сказать, что я искренне восхищен тем, что вам удалось сделать. Это просто невероятно. Потрясающе. Браво!

И Дойл сдержанно поклонился.

– Но как вы узнали о… нашей деятельности? – спросила леди Николсон.

– Нет никакого смысла притворяться, – спокойно проговорил Дойл, произнося вслух первое, что пришло ему на ум. – Истина заключается в том, что я все это время занимался исследованием вашей работы.

– Исследованием?

Леди Николсон недоуменно подняла брови. Сидевшие за столом обменялись беспокойными, подозрительными взглядами.

– Да-да, – без тени смущения продолжал Дойл. – "Строжайшая секретность" и все такое – это, безусловно, очень хорошо, и у меня нет никаких сомнений в том, что семеро столь выдающихся людей могли бы с легкостью сохранить в тайне все, что касается их деятельности, от любого почитателя. Однако почитатель, поставивший своей священной целью участие в том, чем вы занимаетесь… Ну, в общем, это уже совершенно иной коленкор.

Воцарилось продолжительное молчание.

– Но как вы узнали? – гаркнул Драммонд.

Дойл с улыбкой покачал головой.

– Прошу прощения, генерал, но это равносильно просьбе поделиться со мной вашими военными секретами. Нет, генерал, мой метод исследования не может быть предметом обсуждения. Совершенно другое дело, почему я взялся за это. Это вопрос корректный. Почему? И я счастлив ответить на него.

Взяв бокал и слегка пригубив вина, Дойл с довольным видом откинулся на спинку стула. На какую-то долю секунды он перехватил взгляд Эйлин, дав ей понять, что он не свихнулся и что она должна поддержать его, если возникнет такая необходимость.

– Действительно, почему? – раздался резкий голос Александра Спаркса, в тоне которого Дойл уловил некоторую неуверенность.

"Как странно, – подумал Дойл, – уже во второй раз мне удается обвести вокруг пальца этого страшного человека. Он не может разгадать мою игру и не чувствует моего лицемерия".

– И впрямь, почему, мистер Спаркс? – наклонившись вперед, негромко сказал Дойл. – Судите сами! Я, человек скромного достатка и способностей, сижу здесь, за этим великолепным столом – в обществе людей, приблизиться к которым я мог только в мечтах. Единственное, что меня объединяет с вами, – это страстное желание подчинить свою жизнь вашим целям и увидеть плоды общих усилий. Я стал вынашивать совершенно безумный план – добиться встречи с вами, убедить вас в своей искренности. Я надеялся получить какое-нибудь, пусть самое скромное, поручение, выполнение которого смогло бы приблизить нас всех к осуществлению ваших планов.

Произнося все это, Дойл чувствовал, как кровь, словно молот о наковальню, стучит у него в висках.

Он думал лишь о том, как потянуть время, чтобы Джек мог пробраться в дом. Чем дольше они будут слушать эту чушь, тем больше у них с Эйлин шансов остаться в живых.

– И значит, поэтому вы написали свое… сочинение? – презрительно спросила леди Николсон.

– Совершенно верно, мадам, именно поэтому. И отправил его в ваше издательство, – развел руками Дойл. – Так вы меня и нашли.

Сидевшие за столом переглянулись. Дойлу стало ясно, что его вдохновенная речь нисколько не убедила их, особенно Драммонда и Чандроса.

– Нам известно, что вы посылали свою рукопись и в другие издательства, – едко заметил Чандрос.

– Естественно, сэр Джон, – ответил Дойл, улыбаясь. – И по одной весьма простой причине. Думаю, вы понимаете, что соваться в клетку со львом, не приняв мер предосторожности, никто не будет. Тонкий подход мог решить это дело в мою пользу, а если бы я действовал напролом, то последствия могли бы быть самыми печальными. Я отнес несколько экземпляров рукописи в разные издательства, чтобы вы могли убедиться, что я действительно тот, за кого себя выдаю, то есть писатель, а затем известить меня о своем решении. Но, как показал ход событий, я все равно чуть не расстался с жизнью, что только подтвердило мои опасения.

За столом воцарилось молчание. Дойл чувствовал, что он постепенно завоевывает симпатии публики, и со всей искренностью, на какую был способен, начал приводить последние аргументы.

– Пожалуйста, простите мою откровенность, но полагаю, что должен сказать об этом совершенно открыто. Я имею в виду следующее. Трудно поверить, что вы затеяли бы эту катавасию с сеансом, если бы я не представлял для вас никакого интереса. И если решимость, настойчивость и готовность к самопожертвованию что-нибудь для вас значат – я знаю, что так оно и есть, иначе вы уже давно разделались бы со мной, – то я надеюсь, что вы дадите мне шанс доказать на деле мою преданность вам и примете в свои ряды, дабы я сумел помочь вам осуществить ваш великий план здесь, на земле.

– А что вы скажете по поводу моего брата? – вдруг спросил Александр.

– Вашего брата? – пожал плечами Дойл. – Ваш брат, мистер Спаркс, силой принудил меня делить с ним его общество и много раз грозился убить меня. Для него это нормальное поведение, потому что, насколько мне известно, ваш брат сбежал из Бедлама.