Александр Громовский - Феникс

• Название: Феникс
• Автор: Александр Громовский
• Жанр: Научная Фантастика

---

Слоноподобные существа разделились на две группы. Часть из них задержала оробевших нарушителей, на предмет изъятия сомнительной жидкости, вторая группа потопала к "молочной реке", уже издали направляя на нее рогатые щупы, которые несли в руках. Проведя дозиметрический контроль, существа сняли противогазы и оказались вполне симпатичными молодыми людьми.

Капитан нетерпеливо прокричал через реку в мегафон:

- Алло! Дозиметристы! Ну что там у вас?!

- Нормально! - ответил один из них, запихивая противогаз в подсумок. Радиоактивность отсутствует.

Капитан облегченно вздохнул и тихо добавил уже практически для себя: Слово теперь за санэпидстанцией.

- Ладно, гребем отсюда, - сказал Георг, кивнув головой в сторону машины.

- В объезд придется ехать, - недовольным тоном ответил Анатолий. Блин! Такого круголя давать...

- Ха! - усмехнулся Георг. - Живем, как в сказке. Уже молочные реки потекли. Того и гляди - кисельные берега появятся. Ешь - не хочу...

- Ох, и дурак же народ, - полушутя, полусерьезно сказал Анатолий, усаживаясь за баранку, - жрут всякую гадость, какую только не найдут... Она же вполне может оказаться ядовитой! Может быть, это у них топливо такое, а? Как ты думаешь?

- Вполне возможно, - ответил Георг, улыбаясь. - Высокооктановая космическая сгущенка! Да... смех смехом, но ты знаешь, я нисколько не удивлюсь, если эта жидкость окажется натуральным сгущенным молоком. В последнее время у меня создалось такое впечатление, что ОНИ зачем-то дурачат нас... Сделают что-нибудь этакое... идиотское... и наблюдают, как мы отреагируем на это.

- Выходит, что они сами свой же аппарат грохнули? - сказал Анатолий, Сомневаюсь...

Он завел двигатель, заскрежетал рычагом переключения передач и дал задний ход. Они развернулись на дороге и поехали в объезд.

- Сомневаешься? - спросил Георг, - Ладно, пусть мы его подбили, тем более, что имеем уже в это кой-какой опыт. Про луч Анферова слыхал? Нет? Так вот у нас, кажется, есть оружие против них.

- Это хорошо, - обрадовался товарищ.

- Хорошо-то оно хорошо... Но что мы о них знаем? Их действия во многом алогичны. Но самое неприятное - они наглеют с каждым днем. Теперь их можно видеть в любое время суток, когда бы ни взглянул на небо. - Георг высунулся в окно и оглядел небеса, быстро затягивающиеся тучами. Как назло, тарелочки отсутствовали. - Ладно, сегодня они разбежались. Впрочем, к вечеру опять появятся. Спрашивается, что они высматривают? Патрулируют? Готовятся к массированному удару?

- Ой, не дай Бог!.. - тяжко вздохнул Анатолий.

Едва они отъехали с полквартала, влил дождь, словно открылись шлюзы небесные. Вмиг все исчезло: дома и улица - растворилось в мутной мгле. Казалось, этот дождь, похожий на библейский потоп, пытался смыть с лица земли несчастный город.

- Во дает, во дает! - воскликнул Анатолий, приспуская окно и высовывая нос наружу, сейчас же его лицо покрылось мелкими каплями. - Вот льет, так льет! Откуда только что и взялось? Где ж ты был, зараза, все лето. У меня в огороде вся картошка сгорела. Ведь такая сушь была, такая сушь... - он вернул на место стекло и вытер рукавом лицо.

- Боюсь я за дочку. - Анатолий сунул в рот папиросу и, держа одной рукой баранку, другой пытался зажечь спичку. Видя его безуспешные попытки, Георг достал зажигалку и поднес огонек другу.

- Угу, - кивнул тот в знак благодарности, сладко затянулся и выпустил дым через широкие волосатые ноздри. - У нее ведь сейчас как раз тот возраст, когда им кажется, что все самое интересное происходит на улице и именно в сумерках... А у "черных родственников", говорят, в сумерки самая работа начинается...

Он включил сигнал поворота и вырулил на соседнюю улицу. Машина затряслась, задребезжала стеклами, переезжая трамвайные рельсы. Когда тряска кончилась и шум установился на привычном уровне, он продолжил:

- Про "черных родственников" слыхал?

- По-моему, очередная брехня. Все это делается с единственной целью поднять тираж желтой прессы. Обыватель обожает пощекотать себя ужасом.

Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Ангел, ответственный за полив, решительно закрутил кран небесного душа.

У перекрестка они затормозили, пропуская колонну военных грузовиков, кузова которых были покрыты брезентом и наглухо зашнурованы. В авангарде шла, мягко покачиваясь на хороших амортизаторах, милицейская "TOYOTA", голубая мигалка нервно проблескивала на мокрой крыше. Видя, что колонне нет конца, Анатолий дернул на себя "ручник" и отпустил педаль тормоза. Потом боком откинулся на спинку сидения, чтобы быть лицом к собеседнику, и сказал:

- Так вот, вчера пришла ко мне Руфа - я был в гараже, возился с карбюратором, и было уже часов 11 вечера - заходит, значит, она и говорит: "Мне нужна моя дочь". Тон у нее был приказным. После смерти она стала еще круче характером. Я отвечаю ей: "Зачем тебе МОЯ дочь, ты же умерла..." Тогда она поняла, что вроде как не права и стала жаловаться на тоску и скуку, мол, соскучилась по дочке. Тебе, говорит, я уже не нужна, а с дочкой хочу поговорить. И фонариком мне в лицо светит. А холодом от нее несет, жуть! У меня аж сердце зашлось. Зуб на зуб не попадает.

- Вот интересно, почему она к тебе пришла, а не сразу к дочери?

- Да черт его знает... Может, тут связь есть какая-то с машиной. Она погибла в машине. А машина-то - в гараже. Вот она и пришла в гараж...

- Вообще-то ты верно подметил, - похвалил друга Георг, - возможно, так и есть. Конечно, я в этом ничего не разбираюсь... - а кто разбирается?! - но кое-что читал... Призраки, назовем их так по старой доброй традиции, и вправду тяготеют к месту своей гибели. К людям и объектам, связанным с обстоятельствами их смерти.

- Хотел бы я знать: откуда у призрака фонарик? Это же полнейший бред!

Анатолий сбросил ручной тормоз и резко врубил скорость, когда замызганная колонна наконец пронеслась мимо, оставив после себя в воздухе стойкий черно-синий смог и завесу грязной водяной пыли.

- Ну и чем дело кончилось? - поинтересовался Георг.

- А ничем, - ответил Анатолий, приспустил стекло и с отвращением выбросил наружу окурок. - Она исчезла. Выключила фонарик - и пропала, как во сне, когда неожиданно меняется действие... Я сломя голову бросился домой, даже гараж не закрыл. Пока ехал в трамвае, думал - все пропало, заберет дочку... Захожу в квартиру - она сидит, телевизор смотрит.

- Кто?

- Да дочь же... Теперь ей наказал строго-настрого: кто бы под каким видом ни пришел - дверь не открывать! Случай чего, зови, говорю, соседей. А она же меня еще и высмеяла.

- Да, с детьми - большие хлопоты, - сказал Георг, зевая. - Но бездетному жить - еще хуже. К сожалению, начинаешь понимать это слишком поздно. Сначала дети тебе мешают гулять - шляться по бабам. Потом они мешают твоему творческому процессу. Картины - вот мои дети, говорил я себе. Но картины уходят от тебя или остаются висеть на стенах, но ты все так же одинок. И с каждым годом одиночество делается все невыносимее...

- Жениться тебя надо, вот что.

- На ком жениться-то? Я ж нигде не бываю. А кадрить на улице или в транспорте - вроде бы, не те года... Сейчас я постигаю искусство быть дедушкой. Мать письмо прислала, пишет: мой племянник родил сына. Но странное дело, не чувствую я себя дедушкой, и все тут! Я молод - душой и телом! Я все еще в поиске. Наверное, у меня жизненный резерв очень большой... тьфу-тьфу-тьфу... не сглазить бы...

- Вот и прекрасно, ищи, кто ищет...

- Ты как мой Учитель из художественной студии. "Ищите, ищите...", говаривал он, приобняв молоденькую студийку за плечико.

Георг помолчал, потом добавил почти против воли, так как не хотел трепаться:

- Впрочем, завел я на днях одну интрижку, не знаю, как далеко она зайдет... Но дама мне понравилась... только уж больно много препятствий вижу я в этой связи... мне вообще не везет с подругами жизни: все от меня сбегают. Я как синяя борода, только наоборот. Тот убивал своих жен, а я их отпугиваю. Одна сбежала от меня сначала в Крым, потом уехала на БАМ, там и осталась, работать художником в автоколонне. Медноволосая Надежда. Много позже писала: имею, говорит, два мотоцикла, заботливого мужа... Другая, с дочкой, укатила аж в на край света, в Комсомольск-на-Амуре. От этой вообще ни слуху ни духу. Как-то они сейчас живут? БАМ умер - вот тебе и два мотоцикла, поди, голодают? Дальний Восток тоже из катаклизмов не вылезает природных, энергетических, политических... И вообще, они, может, уже русский-то язык забыли, японский разучивают. Теперь мы все проживаем в разных государствах! Вот жизнь пошла... Хотя, сказать честно, никого мне из них не жалко, кроме Ольги. Может, я эгоист?

- С творческими людьми очень трудно жить, они все злостные эгоисты, философски заметил Анатолий.

- А ты творческий человек? - с дружеской подначкой спросил Георг.

- Я не эгоист, - честно признался товарищ.

Через полчаса два товарища-художника расстались. Думали, что на время, оказалось - навсегда. Впрочем... жизнь - штука многовариантная. Авось, они еще и встретятся. Если не на этом свете, так на том.