Олег Измеров - Задание Империи

• Название: Задание Империи
• Автор: Олег Измеров
• Жанр: Альтернативная история

В конце "Детей империи" автором на судьбе главного героя автор вначале хотел поставить жирное многоточие. Дескать, пускай читатель додумывает его пути. Но — не тут-то было.

Чем больше страниц выходило из принтера, чем больше исторических трудов было изучено за время работы, чем более автор убеждался, что альтернативную историю у нас пишут не только фантасты и не столько фантасты, а больше люди серьезные, то есть историки и сценаристы исторических фильмов. Когда киношные немцы запирают железнодорожный мост воротами, чтобы партизаны не прошли, когда Кировский завод во время блокады Ленинграда выпускает копии ленинского броневика, когда часовые, охраняющие дорогу на даче Сталина, стоят не шелохнувшись, когда в двух шагах от них идет перестрелка с террористами, когда бетонная плита проникает внутрь бронепоезда через его крышу, оставляя ее целой — такого ни один фантаст не выдумает. Логикой до этого дойти нельзя.

В серьезных исторических трудах тоже можно встретить много забавного — например, в одной книге написано, что американцы поставляли в СССР по ленд-лизу электровозы. В реале этого не было. Значит, книга не из нашей реальности!

И все это натолкнуло автора на мысль написать абсолютно честное и правдивое продолжение. Абсолютно честное и правдивое в том, что автор сразу, честно и правдиво признает — это не наша реальность и не наша история. Хотя могла быть и нашей. Это у Виктора Суворова алюминиевого паровоза не могло быть никогда, это противоречит физике, а та история, которую читатель увидит в книге, — вполне, хоть и уж очень она странная и необычная.

Да, и романы главного героя с красивыми женщинами, спецслужбы наши и не наши и прочее в продолжении, конечно, будут. Сталин будет обязательно. Раз уж сам Сид Мейер в игрушке "Цивилизация" определил, что у русских вождь Сталин, то это наш бренд форева, то есть навечно.

Ну, не будем затягивать. Вперед, в честную и правдивую не нашу историю!

---

"Неужели не изменилось?" — удивился Виктор. "Значит, там и театр должен быть, и площадь? Интересно, памятник там будет, и кому? В прошлый раз был Тютчеву, а раньше Ленину. А сейчас? Лишь бы не Муссолини. Этой физиономиии только на Театральной площади не хватало."

Он прошел по тротуару вдоль стальной ограды с квадратными кирпичными столбами и заглянул за угол Петропавловской, откуда открывался вид на сквер на нынешней Театральной площади. Памятник у сквера был, только не скульптура, а огромный чугунный крест на красном гранитном постаменте. "Братская могила, что ли?" — подумал Виктор и, заинтересовавшись, свернул вдоль обрубка нынешнего проспекта.

Дом Советов был таким, как на довоенных фотках, только назывался "Брянская городская управа", площадь была вымощена булыжником, и на ней стояла пара "пылесосов" — маршруток, темно-зеленый "Опель-Адмирал" с округлой мордой, три "Опель-Олимпии" — две кофейные, с брезентовым кузовом, и голубая, совсем новая, напоминавшая послевоенный "Москвич", — а также несколько старых "Форд-МАЗ" разных цветов. То ли здесь еще не пришли к единому черному официальному цвету, то ли на площадь просто ставили машины кто попало, рассчитывая, что здесь, на глазах у полицейских чинов, с них ничего не свинтят. Полицейские действительно стояли неподалеку от двух входов в здание, оба из которых выходили на театральную, и еще один прохаживался возле памятника. На самом верху углового корпуса управы, на освободившемся от архитектурных излишеств плоском пространстве стены, распластал крылья огромный двуглавый орел, покрытый бронзовой краской; вписался он в стену куда лучше, чем когда-то висевший здесь круглый герб СССР. Место, где после войны друг против друга стояли здания универмага и МВД, было закрыто дощатым забором, из-за которого виднелись остатки снесенных деревянных домов, а чуть повыше в строительных лесах было заботливо укрыто два этажа недостроенного дома с гастрономом.

В актовом зале управы был уже размещен театр драмы; табличка на здании гласила, что театру оно было передано по настоянию Партии Святой Руси. Без приделанной после войны парфеноновской колоннады театр было просто невозможно узнать — казалось, что это, скорее, бизнес-центр. "А не сводить ли Татьяну куда-нибудь на оперетту или балет?" — решил Виктор, и заглянул в кассы.

— К сожалению, на этой неделе представлений не будет, — разочаровала его кассирша, худощавая темноволосая дама в бежевом платье, по которому от воротника до самого низа шел бесчисленный ряд красных пуговиц, — вот на следующей неделе будут гастроли постоянной труппы Воронежского театра музыкальной комедии, они приедут с новыми постановками. Дадут Штрауса, Кальмана, Легара, Эрве, Фримля и Дунаевского. Анонсируем где-то послезавтра, не пропустите. На оперетту у нас всегда много ходит…

В этот миг Виктор затылком почувствовал чей-то взгляд; быстро обернувшись, он увидел, как в окне вновь мелькнуло все то же знакомое лицо с усиками.

Виктор пулей выскочил из театра на площадь; его преследователь опять как сквозь землю провалился. "Может, уже глюки пошли?" — подумал он. "Мания преследования? Хотя… Страха нет, навязчивых мыслей тоже, аппетит и сон отменный, и все прочее… С чего бы им быть-то, глюкам."

Обстановка, действительно, глюкам мало способствовала. Солце просвечивало сквозь легкий тюль перистых облаков, пестрая публика прохаживалась по своим делам с самым безмятежным видом, полицейские на площади прохаживались с сонным выражением лица разморенных летним зноем людей. У коляски с газированной водой выстроилась небольшая очередь. Из репродукторов городского сада доносились звуки веселенького диксиленда.

"А если слежка — кто это мог быть? Жандармский шпик? Зачем? Как говорится, у нас с Абдуллой мир… Урки какие-нибудь? Пронюхали, что бабло есть? Так я в банк кладу. Правда, раз я еду сюда, так и бабло должно быть. Сюда все едут тратить. Откуда уркам знать, что я сначала так, позырить приехал? Да, неприятно. Надо быть осторожнее."

Виктор пересек площадь и подошел к чугунному кресту; оказалось, тот был сооружен в честь князя Владимира, основателя города. Надпись на постаменте гласила: "Просветителю русского народа светом Христовой веры от благодарных потомков".

Он опять обернулся по сторонам — знакомая физиономия вроде не мелькала. Тут он увидел, что по улице в его сторону по мостовой, урча тихоходным мотором, катит полупустой "пылесос" с надписью:

"На Бежицу. Коротким путем."

Виктор поднял руку.

"Попробуем оторваться. А центр еще успеем обследовать, все равно за билетами приеду."

25. Между Угольной и Дальней, не доходя до Высокой.

"Короткий путь на Бежицу" оказался от Петропавловской по Рождественской, за Смоленскую заставу, вплоть до Летного Поля, где дорога сворачивала к Соловьям и далее вилась по городищенским холмам до Черного моста. За Сенной вся дорога была мощена булыжником, угловатый пепелац выжимал максимум километров сорок и жутко трясся.

Тут-то Виктор и просек, почему эти странные маршрутки в народе прозвали "пылесосами". На булыжное шоссе камни укладываются не точно друг к другу, как на Красной Площади; между ними засыпана земля и она-то в жаркую погоду обращалась в пыль, что облаком вздымалась после каждой проехавшей машины и долго висела в воздухе. Из-за неплотностей кузова эта пыль тучами подымалась у задних сидений, а если впереди еще кто-нибудь ехал — то по всему салону, оседая на мокрых от пота лицах пассажиров и прочих открытытх частях тела. Открытые окна экологических проблем не решали. Короче, Виктор скоро понял, что рубашку надо стирать, а сегодня надо купить хотя бы одну на смену. И полоскательницу с хозяйственным мылом. Все равно к концу недели брать бы пришлось.

Стекла автобуса были мутными из-за грязи, особенно задние. Чтобы как-то уменьшить пыль и жару, окна были завешены желтыми сатиновыми занавесками, которые трепетали на встречном ветру и мешали обозревать окрестности; отодвигать их означало получить в лицо порцию все той же пыли. Виктор обратил внимание лишь на то, что лес в те времена рос не только в Соловьях, но и вообще по Судкам за Смоленской заставой вплоть до Летного поля.

В Бежице маршрутка шла как раз по Преображенской; Виктор попросил остановить возле редакции. В "Губернском голосе" Бурмин протянул ему очередной конверт и пожелал не забывать и редакцию.

— Вы, главное, идеи давайте, — бархатным голосом посоветовал он, — а художественно обработать, если надо, мы своих журналистов подключим. Читатели, они же на имя клюют…

В конверте, помимо все той же суммы, оказалось задание теперь написать о стрелковом оружии. В частности, предлагалось выразить мнение о том, какую долю в вооружении пехотных частей составит автоматическое оружие под пистолетный и винтовочный патроны, как изменится калибр в будущем, какой будет вес и тактико-технические характеристики оружия пехотинца, появится ли новые виды вооружения, и, в частности, какие перспективы у центробежных пулеметов и пулеметов с вращающимися стволами. Виктор вздохнул и принял к сведению.

"Ладно, главное, сумма растет", подумал он. "А там надо посмотреть, как на эти бабки прокачиваться". Пока же большую часть полученной суммы он решил положить в банк, а на остальное взять рубашку и разные хозяйственные мелочи.

Краснокаменной в редакции не было; вместо нее в комнате сидел фотолаборант и ел бутерброды с чайной колбасой, запивая молоком из бутылки с узким горлышком, как у винной.

— А Татьяны до вечера не будет. Она на городском соборе, там обсуждают перенос рынка к вокзалу, за линию. Сейчас-то народ пароходами стал меньше товару возить. Медленно это и молоко прокисает. Так что пригородными поездами стали. С утра подводы на станцию, а там до Бежицы. С этой стороны возле рынка пассаж стоит, и обратно возле церкви неудобно. Вот и хотят сделать за железкой. И строиться там начнут, до конезавода и литейки.

— А как же в Брянске собор у рынка? Да и на Сенной?

— Ну, в Брянске… В Брянске дух торгашеский, оттого его центром губернии и не сделали. Как сказал государь император — прирастать России от тяжелой индустрии. А вы за снимками пришли? Так я поищу.

— Нет, наверное, она еще не успела сделать, раз на собрании. Я в другой раз зайду.

— Заходите, конечно, — согласился лаборант и зачем-то добавил: — Татьяна у нас хорошая…

После закупок Виктор уединился на квартире, и, покончив со стиркой и вывесив белье на веранде, не теряя времени, принялся за очередную писанину — благо, предмет был знакомый еще со школьной военки. Он закончил часам к девяти и думал занести завтра, но тут в калитку постучал мальчишка-посыльный.

— Для писателя Еремина записка!

"С чего это вдруг? В редакции, небось, уже номер сверстали. Или Ступину какой срочняк?"