София Ливен - Духовное пробуждение в России

• Название: Духовное пробуждение в России
• Автор: София Ливен
• Жанр: Религия

---

Вещи, сшитые в мастерских, продавались на базарах, ежегодно устраимаемых для этой цели в нашем доме на Морской 43. Базар сначала помещался в малахитовом зале, который назывался так из-за малахитовых колонн и камина. Покупателей приходило много, частью свои знакомые, частью люди с улицы. С прискорбием нужно сказать, что многих покупателей соблазнял и малахит, который они выковыривали из колонн. Из таких кусочков делались потом брошки и всякие украшения, что и прельщало многих. Чтобы не вводить во искушение "любителей малахита", мать наша прекратила эти базары. Для продажи сшитых вещей нанято было помещение на Вознесенском проспекте; позже её перенесли в нижний этаж нашего дома. Продавались детские вещи, простое бельё и платья. Магазин этот стал вскоре известен, и петербургские дамы охотно покупали в нём одежду и бельё, особенно для праздничных подарков. Две милые продавщицы, горячо любившие Господа, были настоящими миссионерками. В заботе о душах, они всегда говорили с покупательницами об Евангелии. Нередко они обращались к покупательнице с вопросом, любит ли она Господа. Некоторых из них, я знаю, трогала эта забота, и они охотно слушали свидетельства. Были даже такие, которые приходили туда специально, чтобы получить утешение или наставление от одной милой простой старушки.

В двух других частях города на Выборгской Стороне и в Гавани работа была несколько иной. Там изготовлялось тонкое, более дорогое бельё и нужны были работницы-белошвейки. Молодая сестра обучала этому ремеслу группу молодых девушек, из которых впоследствии выходило много хороших работниц. С ними также читали Слово Божие и посещали их семьи. Сшитое бельё отличалось хорошим качеством и легко продавалось. Эта работа продолжалась много лет до первой мировой войны и послужила благословением немалому числу женщин и девиц.

Столкновение с представителями православной церкви

Первые годы духовной работы были временем распространения Евангелия. Как в городе, так и в провинции росло число последователей учения о прощении грешника по благодати верою в спасительную силу крови Иисуса Христа не по заслугам и добрым делам, а по вере. Представители Православной церкви смотрели с недовольством на распространение евангельского движения. Они скоро заметили, что взгляды его участников расходились с общепринятыми церковными. Последователи этого учения не поклонялись иконам, не обращались с молитвою к святым и отвергали ещё многое из омертвевших обрядов. Все усилия вернуть отклонившихся в русло старых верований оставались безуспешными. Молодые верующие настолько укоренились в Священном Писании, что опираясь на него, могли обосновать свою веру на Слове Божием. По вопросу о поклонении и молитвах святым они приводили слова ангела из 22-ой главы Откровения Иоанна, стих 9-ый, когда ап. Иоанн пал к ногам ангела, чтобы поклониться ему, последний сказал ему: "Смотри не делай сего, ибо я сослужитель тебе... Богу поклонись!" Или стихи 11-16 из 14-ой главы Деяния Апостолов, где говорится, как по исцелении одного больного в Листре жители этого города в уверенности, что это боги в образе человеческом сошли к ним, и хотели принести жертву Павлу и Варнаве, а последние с ужасом бросились в народ и воззвали: "Мужи! что вы делаете? И мы подобные вам человеки". По поводу недопустимости почитании и изображений святых исповедники нового вероучения приводили места из Ветхого Завета: Исход 20:4-5; пророка Исайи 40:18-20; Исайи 44:8-22, где говорится о непоклонении изделию рук человеческих, а также ссылаясь на первую заповедь закона Божьего: "Не делай себе кумира и никакого изображения... не поклоняйся им и не служи им". Перед Словом Божиим священникам приходилось умолкать, и им нужно было искать иной способ бороться с этим учением. В то время в России церковь и правительство были тесно связаны, а потому власти могли помочь церкви в этой борьбе. Они стали на её сторону и начали рассматривать приверженцев этого учения как вольнодумцев, опасных для существовавшего государственного строя.

Цензура стала очень придирчивой ко всем духовным изданиям, а правительственные учреждения чинили всякие препятствия проповеди Евангелия. Всё движение было взято под подозрение. Начались аресты, и если становилось известным, что кто-то своим свидетельством или проповедью привёл других к обращению, первого обвиняли в совращении и подвергали тюремному заключению или ссылке.

После убийства революционерами Императора Александра II, 1 марта 1881 года всё положение в России резко изменилось. Устрашенное зверским покушением правительство везде подозревало опасность, вводило всякие строгости и стало в высшей степени реакционным.

Молодой Государь Александр III находился под сильным влиянием К.П.Победоносцева, убеждённого противника Евангельского движения в России. Назначенный Обер-прокурором Святейшего Синода, он противился проникновению этого движения в Россию и предпринял ряд самых суровых мер против его исповедников. Тюрьма и ссылка стали обычным уделом верующего. Подобно ап. Павлу, когда он был ещё Савлом, гнавшим церковь Христову, так и Константин Петрович Победоносцев думал, что служит Богу и делает доброе дело, преследуя наших бедных братьев.

"Редстокистов" или "Пашковцев" стали считать опасной сектой, которая ослабляет православие. Православная церковь была государственной, и ослабление её являлось с этой точки зрения опасностью для основ престола. Государь являлся главою церкви и естественным её защитником. На этом основании евангельские верующие рассматривались как противники существующего государственного строя, подвергались строгим ограничениям и даже гонениям. Пришлось прекратить издательство журнала, так как почти ни одна статья не пропускалась цензурой. Но несмотря на всё это, число верующих росло.

Рост церкви и гонение

Василий Александрович Пашков продолжал собрания в своих имениях в Нижегородской и в Московской губерниях и распространял Евангелие среди населения. Управляющие его имениями и многие из служащих были верующими и продолжали служение и во время его отсутствия. Василия Александровича особенно занимала мысль объединить в одно братство рассеянных по всей России верующих различных наименований, держащихся Евангелия. Для этой цели Василий Александрович разослал письма всем руководящим братьям, чтобы узнать от них основы их веры.

Хочу отметить интересный факт, что в то время под влиянием проповедей некоторых немецких пасторов на юге России, а также благодаря "бибельштундам", т.е. библейским чтениям (особые собрания для изучения Библии) в колониях менонитов, некоторые русские, участвовавшие в таких собраниях и уверовавшие, стали образовывать кружки для изучения Слова Божия на русском языке. Их называли "штундистами" от слова "штунде" (по-немецки "учение").

На Кавказе и на юге России, благодаря деятельности одного шотландца Василия Ивановича Мельвиля, распространявшего Слово Божие, создалась благоприятная почва для проповеди Евангелия. Неутомимо странствуя по многим губерниям и отличаясь способностью подходить к разным народностям, населяющим Россию, Василий Иванович проникал в самые разнообразные слои. Он прибыл в Россию в двадцатых годах XIX столетия при Императоре Александре I и был в России свидетелем царствования трёх последующих Императоров.

Благословенным свидетелем Христовым был ещё проповедник Деляков, персидский несторианец, который у себя на родине прошёл библейскую школу, основанную американцами. Он прибыл в Россию позже Мельвиля, успел познакомиться с ним и действовал в таком же духе как он. Его настоящее имя было Каша (по-персидски "священник) Ягуб. Он был известен но всей России, был и в Петербурге, где познакомился с Василием Александровичем и другими братьями. Через таких мужей Божиих пробуждение на юге России началось много раньше чем в Петербурге, и эти два течения Василий Александрович стремился слить водно. Помимо этих двух течений образовалось ещё несколько русских общин баптистов, получивших своё начало через баптистов, прибывших из Германии. Они тоже были приглашены в Петербург.

На пригласительные письма последовали ответы с согласием, и 1 апреля 1884 года съехалось более 70 братьев со всей России. К сожалению, съезд продолжался всего два дня. Радость общения была прервана по независящим от участников его обстоятельствам. На третий день братское собрание должно было состояться у нас в доме, был приготовлен обед, но напрасно мать моя ожидала гостей. Только вечером узнали мы от одного из делегатов, брата-армянина, что все приезжие участники съезда рано утром были арестованы и отправлены по месту жительства. Брату, передавшему все обстоятельства этого дня, удалось на одной из ближайших станций покинуть свой поезд и вернуться обратно в Петербург. Этот съезд, по всей вероятности, послужил поводом к наступившим строгостям. Движение приняло слишком большие размеры, и правительство решило положить ему конец.