Цеханович Геннадьевич - "Умирать страшно лишь однажды"

• Название: "Умирать страшно лишь однажды"
• Автор: Цеханович Геннадьевич
• Жанр: Современная проза

---

– Боря, иди сюда, посиди немного, отдохни.

Я подошёл к костру, поставил торчком внушительных размеров полено и тяжело опустился на него.

– Володя, ну и устал я, прямо засыпаю на ходу. Ну, его всё к чёрту. Семёнов начальник эшелона – пусть он и рулит всем, – я взял протянутую мне бутылку пива и сделал несколько больших глотков. Вернул бутылку обратно, глаза слипались, понимая что с любую секунду могу вырубиться, и чтобы не заснуть на полене, снял с головы кепку и стиснул её в руках: – Теперь не засну, – удовлетворённо подумал я и мгновенно провалился в сон. Открыл глаза, очнувшись от удара при падении на землю. Я лежал в неудобной позе на боку, а около меня суетился Володя, пытаясь поднять меня: – Ну, Боря ты и даёшь, только кепку снял и тут же заснул. Хорошо хоть в костёр не упал. Ты хоть себя нормально чувствуешь?

– Нормально, нормально, Володя. Во, как я устал. Пойду-ка лучше в вагон. – Я отошёл в сторону от костра и сразу же наткнулся на Семёнова, который вместе с группой железнодорожников направлялся в дальний конец эшелона. Только я отозвал Семёнова в сторону, как к нам из темноты вывернулся полковник Насонкин. Я с досадой поглядел на него, но продолжил инструктировать начальника эшелона: – Константин Иванович, я чертовски устал. На ходу заснул и чуть в костёр не упал. Я пошёл в вагон, а ты сдавай эшелон и после инструктажа заводи людей в вагоны.

Семёнов согласно мотнул головой и исчез в темноте, а Насонкин положил мне руку на плечо: – Боря, иди в вагон, переведи дух. Пусть молодёжь покрутится.

Через пять минут я был в своём купе, где сидел Кравченко и пара солдат со взвода, которые охраняли имущество взвода и наше. Остальные, с командиром взвода лейтенантом Шумковым, находились у платформ.

– Кравченко, иди к Шумкову, помоги ему сдать платформу железнодорожникам. Как начнётся построение личного состава перед посадкой в вагоны, разбудишь меня. – Последние слова я договаривал практически во сне, заваливаясь на жёсткую полку.

Полутора часовой сон несколько освежил меня. Личный состав уже был построен перед вагонами. Довели администрацию эшелона, порядок размещения, меры безопасности, номер эшелона на случай если кто-то отстанет от состава. Особо много не говорили: офицеры, солдаты были вымотаны и хотели только одного: быстрее в вагон и спать. Ещё тридцать минут и все разместились. Быстро перекусили и легли спать. Мы у себя в купе накрыли столик и я позвал полковника Насонкина. Кружки были налиты, тост был за Насонкиным.

– Много говорить не буду. Хочу, чтобы вы все вернулись домой быстрее, живыми и здоровыми. А всё остальное приложиться. Давайте выпьем, чтобы колёса не скрипели, – мы дружно чокнулись, а через пять минут полковник поднялся.

– Всё ребята, до свидание, – когда он попрощался со всеми, то повернулся ко мне, – Боря, проводи меня.

Мы вышли из вагона, прошлись немного вдоль состава молча.

– Боря, о семье не беспокойся. Я по-соседски буду поглядывать, если какая нужда будет – помогу. Ну и ты через округ со мной связывайся: если что надо – передам. Но самое главное: не только генерал на тебя надеется, но и мы тоже будем переживать за тебя. Смотри там. Будь с ними построже. Ты только вступил в должность и не всех их знаешь, как мы. Особенно борись с пьянкой…. – В таких наставлениях мы дошли до рампы, где и распрощались. Я вернулся обратно в вагон, посидев ещё немного, легли спать.

Проснулся я в одиннадцать часов от того, что в вагоне царило оживление и солдаты прилипли к окнам вагона, весело комментируя происходящее на улице. Я бесцеремонно раздвинул бойцов и выглянул в наружу. Состав стоял на станции около первой платформы, а напротив вагона высилось здание вокзала с гордым названием "Красноуфимск". Я посмотрел туда, куда смотрели все солдаты. По замусоренной платформе, загнув сильно руки за спину, от чего солдат чуть ли не носом бороздил по асфальту, Семёнов и ещё один офицер волокли пьяного бойца в милицию.

Выйдя из вагона, хмуро спросил офицеров у входа: – Что произошло?

А услышав объяснение, заскрипел зубами от злости: – Ну, Мелехов! Оказывается, вчера бывший командир противотанковой батареи приехал на станцию погрузки попрощаться с батареей и передал своим приближённым подчинённым несколько бутылок водки. Те ночью выпили и начали перед новым командиром батареи пальцы веером распускать. Сам капитан Плеханов с ними сделать ничего не смог и обратился за помощью к Семёнову. А Николай Сергеевич долго не разбирался: поучил кого надо кулаком, а самого главного смутьяна скрутил

и уволок в милицию, чтобы те дальше его сдали в ближайшую комендатуру. В принципе, на всём пути следования эшелона это был единственный неприглядный инцидент. Пять дней следования прошли спокойно и мне запомнилось только два момента. Эшелоны полка шли друг за другом, поэтому на длительных стоянках мы часто стояли на соседних путях. В первый раз, когда наш эшелон догнал эшелон командира полка и мы стояли рядом в течении часа: полковник Сергеев пригласил меня на рюмку водки в своё купе. Выпили по первой рюмке, потом по второй. Поделились впечатлениями от боевого слаживания, я рассказал командиру полка о том, как мы не могли вспомнить на второй день движения какое сегодня число. До того в ходе боевого слаживания дни перепутались, что даже не могли вспомнить вообще – начало месяца сейчас или конец. Командир выслушал и усмехнулся, потом разлил водку по рюмкам: – Борис Геннадьевич, вы число месяца не могли вспомнить, а я так был вымотан, что на следующий день не мог сказать какой сейчас месяц. – Мы оба грохнули от смеха, выпили водку и я ушёл к себе в эшелон.

Через несколько дней мы остановились на станции, где продавали рыбу. Причём эта рыбы была всех видов копчения, засолки, жарения и варки. Цены можно сказать – никакие. Я купил небольшого солёного осетра. Бутылок восемь ледяного пива и пока я всё это не съел и не выпил – не мог оторваться. Правда, я потом избегался в туалет по малой нужде, но зато удовольствия получил достаточно.

Прибыли в Пятигорск. Эшелон остановился где-то на задворках. Кругом, куда ни кинь взгляд, стояли пустые платформы и пути были сплошь засраны, от останавливавшихся здесь воинских составов. Через час стоянки мы двинулись дальше и глубокой ночью прибыли на станцию разгрузки. Состав немедленно подали к рампе и сразу же закипела работа. Ночь была ясная, но ужасно холодная, так что подгонять никого не приходилось. А в самый разгар работы произошёл сбой в разгрузке. Не сработали железнодорожники и мы в течении часа ждали локомотива чтобы он продвинул эшелон. Но вот и это было сделано. С первыми лучами солнца мы разгрузились, наспех построились в колонну и торопливо стали выбираться на дорогу к городу Прохладный, так как к рампе подавали новый состав под разгрузку. Полчаса марша, свернули влево, ещё пять минут и колонна встала. Я вылез из машины и в тени деревьев пошёл в голову колонны и, пройдя метров двести, вышел на край огромного поля; где располагался местный учебный центр. Тут и расположился лагерь нашего полка. Уже стояли палатки первого и третьего батальона. Чуть дальше виднелись РМО и рем. рота. Рядами стояли БМП батальонов. А рядом с ними на поле становились мои дивизионы. Я подошёл к месту будущего парка дивизионов, где деловито распоряжались офицеры дивизионов: уточнил, где будет стоять моё ПРП и направился к командиру полка, которого нашёл в палатке ЦБУ. Доложил о прибытии. Командир рассеянно выслушал меня, указал места для палаток дивизионов и определил сегодняшний день – днём обустройства на месте. К этому времени подтянулась моя машина и я указал место расположения кунга, а рядом с нами и место под палатку ВУНА. В принципе, на сегодня моя руководящая роль как начальника артиллерии закончилась. Можно было заняться собой. Я взял полотенце, туалетные принадлежности и направился к источнику в расположении полигонной команды. Несмотря на то, что вода из кранов была ледяной, я с большим удовольствием принял душ, побрился и взбодрённый холодной водой вернулся в расположение полка. За время моего отсутствия на участке, отведённом под палатки дивизионов, уже кипела работа. Бойцы, соскучившись в вагоне по простым физическим нагрузкам, дружно работали лопатами, топорами, забивали колья, натягивали верёвки и ставили палатки. Я сходил к командиру комендантского взвода и получил на себя автомат, бронежилет и другие принадлежности. Получили вооружение, имущество и мои офицеры. В течении часа вычистили оружие и подогнали снаряжение, бронежилеты под себя. Когда я надел броневую защиту и попытался проделать в нём, под дружный смех подчинённых, несколько ружейных приёмов, то понял – я одел бронежилет в первый и в последний раз. Очень уж он тяжёлый и неудобный. В первую войну провоевал без бронежилета и эту провоюю, после чего закинул его далеко под кровать. День прошёл спокойно: мои офицеры клеили карты, а я контролировал, как идёт оборудование палаток и парка. Особого моего вмешательства не требовалось, так как дивизионам оказывали помощь опять полковники Алабин и Макушенко. Пусть работают. Встретился с генералом Гвоздевым: он мне определил задачи и направления по дальнейшему совершенствованию слаживания подразделений. Конечно, особый упор он сделал на отработку вопросов по наведению батарей и дивизионов по команде – "Баку, Уфа, Москва". Но уже прежнего интереса и напора у него я не ощутил. Жил он у сына в батальоне, там же и проводил большую часть времени.