Кэтрин О'Флинн - Что пропало

• Название: Что пропало
• Автор: Кэтрин О'Флинн
• Издательство: Астрель, Corpus
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-27464-0

Маленькая Кейт хочет стать детективом. Она одинока и почти ни с кем не общается. Все свободное время девочка проводит в огромном торговом центре, она следит за подозрительными личностями, которые могут оказаться преступниками, и записывает свои наблюдения в дневник. Она очень одинока и её единственный друг — игрушечная обезьянка. Но однажды девочка загадочным образом исчезает… Двадцать лет спустя во время ночного дежурства охранник торгового центра видит призрачную фигуру девочки с игрушечной обезьянкой на мониторе камеры слежения. Вдвоем с подругой Лайзой они идут по пустынному торговому центру, пытаясь раскрыть тайны далекого прошлого.

До того как стать писателем, Кэтрин О'Флинн сменила много занятий: работала почтальоном, продавцом в музыкальном магазине, учителем, редактором сетевых изданий.

Дебютный роман «Что пропало» принёс О'Флинн оглушительный успех. Она была номинирована на несколько значительных литературных премий, получила престижный приз Costa Books и была названа лучшим дебютантом в английской литературе 2008 года.

---

На столе стояла пишущая машинка, подаренная ей на Рождество, когда ей было семь лет. Хотя это была детская, пластмассовая модель, функции свои она выполняла, и Кейт не предполагала, что она будет как-то смущать клиентов. А вот о чем она сожалела, так это о наклейках с лошадками и собачками, которые она налепила тогда же, в Рождество; Сэм Спейд никогда этого не делал. Еще на столе была маленькая картотека, куда она намеревалась записывать имена и данные людей, с которыми она связана. Пока что из двухсот карточек заполнены были три. Одна — на соседа Адриана, другая на местный полицейский участок, третья — на Агентство по лицензированию водителей и транспортных средств.

Она видела, как детективы во многих американских фильмах проверяют водительские права и посылают запросы о номерах автомобилей. Она не совсем представляла себе, как это делается в Британии, но, чтобы не тратить зря времени, на всякий случай выписала из телефонной книги адрес в Суонси.

Сегодня она делала себе новую книжку быстрого опознания. Первую она сделала полтора года назад, следуя инструкциям «Как быть детективом». В книжке было тридцать листов, и каждый разрезан на четыре горизонтальные полосы. На верхних полосах Кейт нарисовала разнообразные прически, на вторых — брови, глаза и переносицы, на третьих — носы, на нижних — рты и подбородки. В целом Кейт была довольна результатом, хотя нашла, что из-за ограниченности ее художественной манеры в половине случаев возможные лица выглядят очень похоже — как варианты физиономии Артура Малларда.5 Но сейчас она мыслила масштабнее. Идея разместить объявление в автобусе заставила ее критически взглянуть на свой кабинет и оснащение, и она поняла, что некоторые детали могут не произвести впечатления на будущих клиентов. Книжка быстрого опознания — вещь хорошая и наверняка поможет любому клиенту описать подозреваемых, но Кейт подумала, что, нарисованная вручную, та может кому-нибудь показаться непрофессиональной. Поэтому сегодня она переделывала книжку, но — в этом и заключалась блестящая находка, — используя фото, вырезанные из журналов. На столе у Кейт лежала огромная кипа журналов, которые припасал для нее Адриан; теперь она терпеливо пролистывала их и вырезала все страницы с четкими снимками лиц, одинаковыми по величине.

Ближе к вечеру дождь перестал, за окном снова послышались детские голоса, но Кейт сосредоточенно отбирала незнакомые лица.

9

Это был очередной чуть дышавший день в третьем классе. Кейт смотрела из окна на дома напротив, где три осатанелые собаки терроризировали всех, кто пытался пройти по замусоренному пятачку зелени. Кейт боялась собак, но, поскольку ее кусали одиннадцать раз, не могла признать, что ее страх безосновательный. Район был полон собак — люди покупали их, чтобы сделать свою жизнь безопаснее, но так не получалось. У всех собак были психологические проблемы: ненависть к детям, ненависть к велосипедам, ненависть к газетчикам, ненависть к черным ребятам, ненависть к белым ребятам, ненависть к быстро движущимся объектам; некоторые ненавидели небо и весь день лаяли и бросались на него. На собачье счастье, всегда находилась другая собака с таким же неврозом, и вместе с ней они могли присоединиться к шайке подобных. Эти стаи псов-единомышленников патрулировали всю местность — они бродили по дорожкам и дворам, как прихрамывающие, с недержанием банды фанатов. Кейт смотрела на их вываленные языки, на их злые пасти и пыталась сохранять спокойствие. Владельцы собак, видя, как она бросается бежать от их слюнявых, тужащихся ультрасвирепых зверюг, кричали ей вслед: «Не бойся — они чуют страх». Этот совет, видимо, считался полезным, но чем именно полезным, Кейт не могла понять. А еще она не могла уловить разницу между «цапнул» и «укусил» — она думала, что это как-то связано с намерением, но отличить было трудно. Шесть раз из одиннадцати она была укушена в присутствии владельца собаки, и в каждом случае ее успокаивали: «Он просто играет. Он просто цапнул, не укусил».

Кейт смотрела, как миссис Бирн, самая худая женщина в мире, пробирается среди собак с многочисленными магазинными пакетами в детской сидячей коляске для двойни. Кейт думала, что с ней что-то не так, что-то случилось печальное, и от этого ее плохо видно. Собаки ею не интересовались; они смотрели сквозь нее, как будто ее не было. Дочка миссис Бирн, Карен, училась вместе с Кейт и однажды пригласила ее к себе на чай. Кейт заметила, что даже собственные дети почти не видят миссис Бирн. Она была как будто тенью, сновавшей между комнатами. Все ковры в квартире были липкие, и не было мистера Бирна. Кейт подумала, что, может быть, однажды отлепив туфли от ковра, он больше не захотел прилипать снова и покинул бедную миссис Бирн, приклеенную к узору из завитков.

Резкий скрежет металлического кресла заставил Кейт вернуться к учебникам. Был вторник, 2.45. По вторникам и четвергам после обеда была математика, до самого конца математика. То есть раньше была. А месяца три назад уроки перестали быть уроками математики, превратились в болота отчаяния и безнадежности и оставались такими до сих пор. Тогда, в феврале, Кейт дошла до 31-й страницы «Математики, книги 4». Здесь она впервые столкнулась с понятиями угла и относительного положения. Для иллюстрации в учебнике была серия картинок, изображающих диспетчерскую башню и разные самолеты, ожидающие посадки. Кейт долго изучала страницу. Времени у нее было сколько угодно: она и Пэдди Харли обогнали остальной класс на две книги. Поэтому она не спеша старалась разобраться в значении условных кружков, пунктиров и как будто бы случайных чисел. Понять не удавалось, но она не спешила спросить миссис Финнеган.

Прошел час; Кейт все пробовала разные способы истолкования данных. Она покрывала страницу все более путаными и обрывистыми вычислениями. Потом Пэдди Харли постучал ее по плечу, показав, что тоже застрял на странице 31. Они шептались, обменивались возможными способами продвинуться вперед, и в конце концов в 2.55, проиграв в орлянку, Кейт подняла руку и обратилась к миссис Финнеган за помощью.

Теперь, спустя три месяца, Кейт и Пэдди по-прежнему были на странице 31, с той лишь разницей, что там же находился весь класс. Только неделю назад самый большой тугодум в классе, Марк Макграт, доковылял до роковой страницы, чтобы тут же споткнуться о груду ожидавших его там тел.

Миссис Финнеган, преступно неспособная учить маленьких детей, была при этом отличным математиком. В тот первый день, когда Кейт попросила ее помочь с 31-й страницей, миссис Финнеган не сомневалась, что дала самое ясное и точное объяснение углов и направлений, какое только можно было дать. К сожалению, ни Кейт, ни Пэдди не поняли ни слова из ее лекции, которая была бы доступна разве что выпускнику. В последующие недели все больше и больше учеников поднимало руки и спрашивало о странице 31; всякий раз, когда ее замечательное объяснение встречали с бессмысленным лицом, у нее что-то умирало внутри, и в конце концов она сдалась. Последние два месяца, если кому-то хватало глупости пожаловаться, что он запутался в странице 31, в ответ раздавался неживой голос: «Так сам и выпутывайся». Время от времени какой-нибудь из более способных и толстокожих учеников мог подумать, что он раскрыл тайну, и излагал свою — ошибочную, конечно — интерпретацию данных. Тогда миссис Финнеган холодно смотрела на него, покуда он не замолкал в растерянности.

Кейт перебирала мысленно все «за» и «против» приобретения рации для агентства. «За» были очевидны: переносная рация — изумительная вещь, самая прекрасная на свете. Зайдя в магазин, где продавались рации, Кейт как минимум полчаса не могла оторваться от созерцания коробок и все это время испытывала дикое возбуждение. Она рассматривала картинки на коробке: мальчик держал рацию, а из наушника вылетали зигзаги, означавшие треск атмосферных помех, означавших звуковые волны, означавших волшебство, а под этим — такими же ломаными буквами: «Как слышите меня? Прием». Кейт обмирала. Она мечтала о рации так же, как другие девочки мечтали бы о пони. «Против» были не менее очевидны: Мики не мог говорить, не мог держать вещи, с рацией от него никакого толку. Это будет не волшебство, это будет никчемная пластмассовая коробка, которую еще надо будет скотчем примотать к голове. Кейт вздохнула и тут же выдохнула: она увидела, что «Математика» Терезы раскрыта на странице 63. Она избегала разговаривать с Терезой с тех пор, как Тереза окончательно отвернулась от одноклассников и стала объясняться с ними только на языке отрыжек. Но при виде Терезы, оскверняющей своей сумасшедшей персоной далекий рай 63-й страницы, она не выдержала.

— Миссис Финнеган сказала, что нам нельзя пропускать тридцать первую страницу. Пока не разберемся, нельзя идти дальше.

Секунды две Тереза смотрела на нее, наморщив лоб, потом, отчаявшись понять, снова занялась учебником.