Александр Немировский - Откуда пошел, как был организован и защищен мир

• Название: Откуда пошел, как был организован и защищен мир
• Автор: Александр Немировский
• Жанр: История

---

- Что ты знаешь о Джатайю? - спросила птица.

- Я знаю со слов Рамы, что он пал в битве с владыкой ракшасов Раваной, пытаясь отнять у него похищенную деву. А тебе известен Джатайю?

- Это мой брат, - ответил ястреб. - Зовут меня Самнати. Я был неразлучен с ним в молодости и так же, как он, одержим мыслью взлететь на небо, чтобы утвердиться рядом с Солнцем. Теперь я понимаю, что это была безумная затея. Но мы были молоды и честолюбивы. Воздух поначалу был теплым, напоенным ароматом цветущих лугов и людских становий. Затем он утратил все запахи и стал холодным как лед, а пронизывающие его солнечные лучи стали подобны раскаленным иглам. Внизу под нами исчезли все подробности нашей земной жизни. Леса слились с полями и реками, и едва была различима громада Хималаев в виде белых зубцов гребня. Мы же поднимались все выше и выше, в бездонность, и все нестерпимее становился жар светила. "Останься, брат мой, - сказал мне Джатайю. - Дальше я полечу один". Но мог ли я его покинуть? И я от него не отставал. Солнечная колесница была совсем рядом, и мы не отводили от неё глаз. Мы видели самого Сурью и его колесничего Аруну. Но боги, возмущенные нашей дерзостью, приказали Сурье вспыхнуть с утроенной силой. Я почувствовал, как начинают тлеть мои крылья, и рванулся вперед, чтобы защитить брата от гибели. Огонь обрушился на меня, выжег глаза, обуглил перья. Я камнем полетел вниз. Джатайю, которому я сохранил крылья, не дал мне разбиться и помог достичь земли. Мы спустились здесь, в месте, где вы расположились лагерем. С тех пор я не могу летать далеко и высоко подниматься. Но здесь много корма. Ведь птицы, которых вы разогнали, здесь отдыхают перед перелетом через океан. Что же надобно вам в моих угодьях?

- Мы ищем жену Рамы Ситу, которую пытался спасти твой брат и был убит Раваной.

- Но царство Раваны не здесь, - сказал Самнати. - Оно на Ланке, прекрасном острове посреди Океана. Наверное, та, о которой ты говоришь, там.

Едва ястреб успел произнести эти слова, как его обгоревшие крылья стали покрываться перьями и пухом. Обезьяны, и особенно сам Самнати, были этим очень удивлены.

- Наверное, бог Солнца простил твое прегрешение, потому что ты помогаешь нам отыскать Ситу, - предположил Хануман.

Попрощавшись с обезьянами, Самнати взмыл в воздух. Глядя ястребу вслед, Ангада сказал:

- Нам бы его крылья. Тогда мы бы вскоре оказались на Ланке и освободили пленницу Раваны.

Хануман шлепнул себя лапой по лбу:

- Прекрасная мысль. Я - бескрылый, но могу одним прыжком преодолеть расстояние, доступное птицам.

- Но что ты будешь там делать один? - удивился Ангада.

- Сражаться! - воскликнул Хануман. - Встречусь с Ситой. Ведь Рама передал мне свой перстень, чтобы Сита узнала меня как его посланца. А вы вернетесь и передадите Раме, чтобы он меня ждал.

Недолго думая, Хануман превратился в исполина, взлетел на гору и, оттолкнувшись от нее, взметнулся над Океаном в гигантском прыжке.

Рассказ Ханумана

Шли месяцы. Южное войско возвратилось к озеру, и дошла до Рамы весть о решении Ханумана, на которое мог пойти только безумец или безмерно преданный друг. Многие уже не ждали советника Сугривы, и поэтому весть о его возвращении грянула как с чистого неба гром Индры. Долгую зимнюю ночь длился рассказ смельчака о его удивительных приключениях в стране ракшасов.

- Я летел над волнами, - начал Хануман, - и моя огромная тень скользила по ним. Океан, мой дальний родич, был ко мне благосклонен. Повелел он горе Майнаке подняться из пучины, чтобы я мог на ней передохнуть, но я, едва коснувшись её, продолжал полет. Вскоре моему взору предстал зеленый остров, и в центре его я увидел обнесенную стеной столицу и её белоснежные дворцы. Опустившись на вершину горы неподалеку от столицы, я решил дождаться ночи, чтобы, уменьшившись до размеров кошки, проникнуть в обрамленный золотом чертог Раваны. Конечно же, я решил, что Сита томится в этом дворце среди жен владыки ракшасов.

Рама застонал.

- Нет! Нет! - успокоил его Хануман. - Не волнуйся, друг мой. Внимательно осмотрев всех красавиц, чем бы они ни были заняты, я не нашел среди них твоей супруги.

Рама застонал ещё громче.

- Не было её ни в трапезной, ни в спальне. Тогда я вспомнил про сад, который рассмотрел, пролетая над столицей ракшасов. Я влез на стену и шел по ней до тех пор, пока не увидел в конце сада прекрасную женщину, сидевшую в окружении безобразных ракшасок. Тогда я вернулся во дворец, набрал из чаш, находившихся повсюду, жареных зерен пшеницы и стал посыпать ими дорожки сада. Сразу же слетелись птицы и стали с криком клевать зерна. Затеяв между собой драку, они носились между деревьев, сбивая на землю цветы. Ракшаски, оставив свою пленницу, бросились отгонять птиц. Тогда я беспрепятственно прыгнул на дерево и смог разглядеть ту женщину, юную и газелеокую. Ее блиставшее красотой тело было в нищенских лохмотьях. По бледному исхудавшему лицу катились слезы. На её шее я узрел ожерелье, подобное тому, какое ты мне описал, но потемневшее от долгого ношения. Осмотревшись и убедившись, что ракшаски далеко, я опустился на землю. Сита отшатнулась, и я понял, что она принимает меня за ракшаса в облике обезьяны. Тогда я протянул ей твой перстень и стал, глотая слова, рассказывать о тебе, о том, как ты вместе с Лакшманой в поисках её обошел пол-Индии. И предложил ей переправиться через Океан, уверяя, что мне это проще простого. Но она отказалась от моих услуг, говоря, что боится высоты и может потерять сознание и упасть в пучину. После этого она сняла с ожерелья один драгоценный камень и попросила передать его тебе.

Принимая рубин, Рама дружески обнял Ханумана, тот же вскрикнул от боли.

- Что с тобой, друг? Ты ранен? - спросил Рама.

- Пустяки! - проговорил Хануман. - Ракшасы подожгли мне хвост. Одна из ракшасок меня заметила и подняла такой визг, что сбежались ракшасы со всего дворца.

Я укрылся на деревянной беседке, а они, принеся из кухни горшок с угольями, стали метать их в меня. Я ощутил, что на мне тлеет шерсть. Мои преследователи завопили с хохотом: "Смотрите! Мы запалили ей хвост!", я же подумал: "Сейчас вам будет не до смеха!" и перескочил одним прыжком на бамбуковый дом, в котором жили слуги Раваны. Дом вспыхнул. Еще один прыжок - и я на сторожевой башне. Загорелась и она. С башни я перенесся на крышу дворца. Вскоре пылала половина города, и стали слышны крики спасающихся бегством и обожженных. "Сам Агни принял облик обезьяны!" - вопили метущиеся в страхе между домами ракшасы. Перебравшись через городскую стену, я перебежал равнину и оказался на берегу Океана. Потушив хвост в его волнах и вновь приняв свой прежний облик, я взметнулся в небо, оставив пылающую Ланку.

Новый друг

На следующий день в поход на Ланку выступила великая лесная рать во главе с Рамой, Лакшманой и Сугривой. От топота и рева медведей, от крика обезьян срывались камни с гор, а другие звери покидали свои норы и логовища. Дрожала земля. В небо вздымались облака пыли.

О походе стало известно на Ланке. Вибхишана, добродетельный младший брат Раваны, призывал владыку и его советников уступить, ибо все равно Рама и Сита неотделимы друг от друга, как вода и молоко. Но Равана, ослепленный греховной страстью, был неумолим.

- Никогда Раме не увидеть Ситы! - яростно воскликнул он. - Тебе же лучше жить среди явных врагов или среди разъяренных змей, чем среди нас, выдавая себя за друга.

- И тогда Випхишана вместе с четырьмя верными друзьями перелетел в стан Рамы.

Обезьяньи вожди не поверили перебежчикам. Подозревая Равану в злом умысле, они умоляли Раму остерегаться чужаков и ни в чем им не доверять.

Но Хануман посоветовал не пренебрегать свалившейся с неба помощью. И поразмыслив, Рама встретился с Випхишаной. Обняв его при всем войске, он провозгласил его своим другом и будущим правителем Ланки.

И вскоре перед Рамой предстал обезьяний муж исполинского роста, а за его спиною на некотором расстоянии, приплясывая, двигалась вся его длиннорукая обезьянья дружина.

- Нала! - обратился к обезьяне Рама. - Покажи прославленное искусство своего божественного родителя. Переведи нас через Океан на Ланку.

- Будет сделано! - сказал Нала и удалился.

И тотчас обезьяны принялись за работу. Они быстро натаскали с берегов ближайших озер камыш и стали под руководством Налы сплетать из него циновки, связывая их друг с другом крепкими лианами. Через пять дней тростниковое полотно длиною в сто и шириной в десять йоджан было готово. Но выдержит ли оно тяжесть огромного войска? Океан обещал помочь. Но как он это сделает? Вот о чем думали Рама и его военачальники все эти пять дней.

Внезапно подул сильный ветер. Океан вспучился огромными валами. "Наверное, это козни Раваны, - подумал Рама, - ведь он великий чародей!"

Но ветер внезапно прекратился. Наступило затишье, которого так не любят мореходы: как лепестки лилий опадают паруса, и водная поверхность, недавно радовавшая глаз, напоминает степь, скучную, неподвижную, враждебную всякому порыву, движению и, кажется, даже мысли. Но на этот раз в одном месте этой степи, прямо под горой Махендрой, с которой недавно Хануман совершил свой знаменитый прыжок на Ланку, океанские валы не опустились, а застыли, образуя прерывистую линию огромных полупрозрачных зеленовато-голубых глыб. Точно такие подчас доставляют в Айодхью из Хималаев и изготовляют из них драгоценные камни, которые так ценятся не только царями Кошалы, но и во всей Индии и за её пределами.