Тера - Паутина прошлого

• Название: Паутина прошлого
• Автор: Тера
• Жанр: Детектив

---

— А ты бы хотел, чтобы я в ужасе забилась под койку и объявила эту палату зоной боевых действий? Ну извини, — увидев, как он побледнел, во мне проснулось раскаяние, — мне просто страшно.

— Прости. Прости меня, пожалуйста! — Миша подался ко мне ближе и приобнял, стараясь не причинить боли, — я не хотел срываться. Просто все, что происходит выводит меня из себя! Этот подонок был здесь, рядом с тобой, а я ничем не мог тебе помочь. Твою мать! Но как же он сюда попал?

Я указала ребятам на дверь, и увидела, как бледнеют их лица:

— Тогда, — вмешался Никита, — почему он тебя не убил?

— Спасибо за заботу, друг, — снова сыронизировала я, — но, похоже, он хочет убить меня морально. А лишь затем поглумиться над тем, что останется от обезумевшей от ужаса жертвы.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — упрекнул меня Рыжик, хотя в его голосе проскользнули виноватые нотки, — но что если бы в твоей палате не было второй двери?

— Думаю, он бы придумал что-то другое. Более вызывающее, но менее предпочтительное для вас. Ребята, — вздохнула я, — осмелюсь предположить, что мы попали. Как там Пашка?

— Недавно проснулся, — машинально ответил Миша, — и сейчас наслаждается заботой и вниманием нашей знакомой медсестры.

— Это хорошо, — кивнула я, — пока что мы эту заботу ему предоставить не в состоянии. Думаю, не смотря ни на что это самое безопасное место для него. Особенно, если кто-нибудь из твоих ребят будет здесь дежурить круглосуточно.

— Считаешь, что он сюда больше не вернется? — поинтересовался Рыжик.

— Зачем? Он уже доказал, что в любой момент может достать нас где угодно. Теперь нам следует ждать от него следующего хода.

— Ты так хорошо успела его изучить? Кстати, ты ведь все еще не рассказала, что там произошло, и где это, там?

— Сама бы хотела это выяснить и найти то место. Возможно, оно бы многое могла нам рассказать. К сожалению, в тот момент у меня не было на это времени, да и сил.

— И что теперь? — спросил встревоженный Никита.

— У меня есть два варианте развития событий, — начала я, — первый: мы собираем вещи и со всех ног валим отсюда. Возвращаемся к привычной жизни, и стараемся забыть все, что здесь произошло. Снова. Но меня не оставляет мысль, что это будет сделать не так просто, в смысле, вернуться к прежней жизни. Похоже, этот тип взялся за нас всерьез, и переловить нас в одиночку ему будет гораздо проще. К тому же, мне совершенно не хотелось бы вмешивать в это наших близких.

— Ты не говорила, что у тебя кто-то есть, — перебил меня Миша.

— Мы вообще не говорили о тех, кого мы оставили, вернувшись сюда. Там, в другой жизни мы другие. И только здесь можем быть самими собой, не притворяясь перед теми, кто рядом с нами.

— А второй? — вкрадчиво спросил Никита.

— Остаться здесь и ждать его следующего шага. Узнать — кто он такой и что ему от нас нужно. А потом остановить.

— Ты сказала остановить? — переспросил Никита, — это значит — убить?

— Остановить — значит остановить, — с неожиданной даже для себя самой злостью бросила я, — сделать все, чтобы он никогда больше не смог нам навредить, навсегда вычеркнуть из нашей жизни и двигаться дальше, никогда больше не оглядываясь на прошлое.

— Я согласен, — после минутного молчания произнес Миша, — мы не можем позволить этому преследовать нас всю нашу жизнь.

Мы оба посмотрели на Никиту, который со страдальческим, бледным лицом взирал на нас:

— Похоже, что у нас просто нет другого выхода, — и нервно скривив губы, добавил фразу, от которой у меня похолодела кровь и замерла душа, — к тому же, нам не привыкать.

VII

1993 год…

Алеша резко остановил мопед, взметнув вверх гравий и сухую пыль. Поздним вечером дорога была пустынна, солнце давно скрылось за макушками деревьев. Скоро станет совсем темно, и ее трудно будет отыскать. Чертыхнувшись сквозь зубы, парень вошел в лес. Где теперь ее искать? Он объездил весь город. Эта девчонка совсем отбилась от рук, а все отец, который с детства ей потакал! Как же — младшая дочь, его маленькая девочка! Умная не по годам, смелая, вот только своенравная и упрямая. Она обладала способностью выводить из себя спокойного и уравновешенного Алексей. Все его спокойствие разлеталось в пух и прах, стоило ей только посмотреть на него этим своим невинным взглядом огромных синих глаз. Поскольку телесных наказаний отец не одобрял, да и у парня рука никогда бы не поднялась на эту малолетнюю ведьму, а все его доводы разбивались о ее невозмутимую улыбку, Алексей махнул рукой, впредь борясь лишь с последствиями ее деяний. Благо, их пока можно было покрыть несложным косметическим ремонтом или толстым слоем зеленки. На этот раз Танька получит сполна, — удовлетворенно улыбнулся Алексей, вспомнив, как батя, прежде чем отправиться на поиски ненаглядной дочурки, приготовил для нее роскошный ремень.

Но вскоре его лицо приобрело хмурое выражение — в конце концов, девочку можно понять. Расти без матери, видеть ее лишь на старых фотографиях, и тут на тебе — "милая доченька, люблю, скучаю, жду, когда ты приедешь". Откуда она взялась, через столько лет? И почему решила, что имеет право вмешиваться в их семью? Алеша понимал, как трудно отцу было прочесть ее письмо, тем более, показать его детям. Но он нашел в себе мужество, за что парень был ему благодарен. В конце концов, ребенку важно знать, что оба родителя думают о нем. С другой стороны — Таня еще ребенок, и при всей своей природной смекалки, она многого не понимает. Что, если она никогда не сможет простить свою мать? А если простит, более того — решится бросить отца и брата и переехать к ней и ее новому мужу? Алешка сразу почувствовал — то, что мать практически не уделила ему в письме никакого внимания, не очень-то его задело. В нем были живы воспоминания их совместной жизни втроем — отец, мама и он, еще совсем ребенок. Эти ежедневные скандалы, взаимные обвинения, демонстративные обиды. Даже рождение Таньки ничего не изменило — напротив. Все стало гораздо хуже и когда, наконец, мать сбежала, бросив двоих детей, одному из которых едва исполнилось семь, а другой было лишь несколько месяцев от роду, жизнь со временем стала налаживаться. И хотя отцу было тяжело с двумя детьми, Алешка не помнил, чтобы он когда-нибудь в чем-то их упрекнул, или выразил недовольство. Он их любил, и они платили ему тем же.

Но после письма все изменилось. До сих пор Таня практически не задавала вопросов о маме, и они с отцом старались обходить эту тему стороной. Но сегодня, им пришлось поговорить с ней начистоту. И как бы это ни было для него тяжело, Татьяне было в сто раз тяжелее. Никогда еще Алешка не видел свою сестру настолько испуганной. Она по-прежнему не показывала своих слез, но стоило их отцу с ней заговорить — столько в ее взгляде, было боли, страха и печали! Как будто хрупкий, неприступный мирок, которым она себя окружила, внезапно рассыпался на мелкие осколки, впустив в ее жизнь холодную жестокую реальность.

— Все будет хорошо, слышишь? — отец смотрел на расстроенную Таню, искренне веря в свои слова, — мы никому тебя не отдадим.

Больше всего отца пугал суд — он не верил, что его, работающего простым сторожем и живущего с детьми на крошечную зарплату, предпочтут обеспеченной матери, способной дать ребенку новую жизнь, красивые игрушки, хорошее образование.

— Она не имеет право так с нами поступать! — твердил отец, сжимая в руках смятое письмо. Но и он, и Алешка понимали — Валентина сможет забрать у них девочку. Возможно, именно это чувствовала и Таня. Чувствовала, и опасалась. Иначе как объяснить ее внезапное исчезновение из дома? Раньше она никогда не позволяла себе подобного.

Алешка видел, как переживает отец, как постепенно им овладевало отчаяние. Он был готов на все, чтобы сохранить их маленькую семью. И теперь предложение Мишки не казалось таким уж безумным.

Парень шел по сумрачному лесу, пытаясь угадать — куда же могла сбежать эта малолетняя чертовка? Неужели не понимает, как они с отцом за нее волнуются?

— Ну Танька! Попадешься ты мне под горячую руку, — зло пробурчал Алешка, еще толком не представляя, что же он с ней сделает, но в глубине души точно зная — его сестрице все снова сойдет с рук.

2008 год…

В палату к Пашке я заходила с неким трепетом и опасением, что ему стало хуже. К счастью, опасения не оправдались, и он встретил меня слабой улыбкой на сине-бордовом от синяков лице. Но в палате Пашка был не один — ночная медсестра, увидев меня, нахмурилась, и попросила выйти, чтобы не мешать готовить пациента на рентген. По взгляду, которым она меня окинула и усиленной заботе, отдаваемой Пашке, я поняла, что наш друг не будет страдать от недостатка внимания. Наклонившись над раненым и коротко чмокнув его в щечку, я бросила "Пока, братишка!", и, провожаемая уже вполне миролюбивым взглядом медсестры, вышла из палаты.