Александр Потупа - Скрипящее колесо Фортуны

• Название: Скрипящее колесо Фортуны
• Автор: Александр Потупа
• Жанр: Научная Фантастика

---

Важно, что она премудро молчит, отворачиваясь и делая вид, что ничего не происходит, молчит, когда я пользуюсь услугами Валика и выслушиваю поучения Потапыча, прогуливаюсь под издавна бесполезными часами и в полседьмого извлекаю из почтового ящика научно не обоснованные конверты.

Она не поперхнувшись съедает ненужный доклад на представительной конференции и отплевывается от размышлений о дикой временной петле, переиначивающей прошлое.

Сейчас не философствовать бы попусту, а возопить. С Игорем, например, выйти на дуэль. А потом валяться на окровавленном снегу, благословляя Натали и с трудом отвечая на сочувствия месткома в лице Ларисы Карпычко и настойчивые расспросы сотрудников угрозыска.

Порвать бюллетень, умчаться на конференцию, совместный с шефом доклад снять — будь что будет! — и выступить со своими путанными тезисами. Пусть скандал, пусть. Шеф попыхтит-пошумит и отстанет. Он поймет, точно знаю поймет и правильно оценит.

Ну!?

Нет, ничего не выйдет. Конверты не дадут. Они такие.

* * *

Никогда не предполагал, что добывание вещей поставлено чуть ли не на индустриальную основу. Казалось бы, чепуха — заполнить небольшую комнату и кухоньку удобными и полезными предметами. Но поди ж ты!

Торжественный въезд импортной стенки обошелся в месяц дежурств и две-три недели непрерывной беготни по складам и магазинным закуткам. Привыкаю расплачиваться временными промежутками разной длительности.

До конца своих дней не забуду операцию «Кафель». Три вечера кухарничал и подливал в стаканы. Правда, мастер, элегантный брюнет, соскочивший с экрана двадцатых годов, поработал на славу — цветные витражи да и только! Он был уверен, что я недавно переехал в квартиру, что старый хозяин со свинскими наклонностями оставил мне тяжкое наследие, что Матисс очень недурно оформил капеллу в Вансе. С удовольствием поговорили с ним о будущем электронно-вычислительных машин. Оказалось — он хороший кибернетик, а кафель — это его, так сказать, конверты в полседьмого вечера.

А вообще, спасибо Валику. Что бы я делал без его сверхмощной системы звонков? Но самое большое, чем он мне удружил, — книги. До многого так бы и не дошли руки. А теперь стоит только потянуться… Где он их добывает? Цены, конечно, бешеные, но большинство книг я нигде и ни по каким ценам раньше не видел. Что ж, начитаюсь вволю. Хотя и некогда.

И с Наташей увидеться некогда. А может, и незачем.

И бумаги пылятся без толку.

Дикий какой-то месяц. Одно лишь открытие — вещи едят время. Теоретически почти тривиально, но каково видеть на практике, той, которая всеобщий критерий, видеть вблизи, что вещи — хроноядные животные. Особый отряд, который по ошибке относят к неживой природе.

Но вроде бы все потихоньку налаживается. Скоро прикрою эту утомительную карусель. Переведу дыхание и возьмусь за дело. Пора! Выдержать бы недельку-другую, и точка.

И зачем я напихал хрусталя — фруктовницу с целым выводком стаканов на центральную полку? Валик говорит: модная необходимость, людей по-людски принимать сможешь. А я полагаю — люди и из двадцатикопеечного стекла неплохо употребляют. А книги опять девать некуда.

* * *

Тошно… Какое-то дрянное тягучее состояние, словно плаваешь в луже синтетического клея. Плевать на себя хочется.

Ничего не лезет в голову, тем более наука.

Два события, внешне малозначительных, перетряхнули меня, чуть наизнанку не вывернули.

Сначала вышло так. Возвращаюсь с дежурства под часами, небрежно швыряю конверт на стол и иду варить кофе. Через полчаса вскрываю конверт и обнаруживаю кучу бумажек вместо одной — четыре новеньких червонца и одну примятую пятерку. Тьфу-ты, ну-ты!

В чем-то ошибся, может, не достоял минуту? Или оделся не так?

Ну конечно, рубашку пижонскую нацепил — на днях случайно взял в комиссионке. Вся площадь пялилась на меня из-за этой рубашки. А Они просто вычли из зарплаты. Хоть бы выговор какой дали, а то — ба-бах без предупреждения.

Плевал я на пятерку, но обидно. Целый час прообижался, ходил из угла в угол, а точнее — топтался посреди комнаты, потому что углов в ней не осталось. Заняты все углы. Топтался и думал: что делать, что делать…

А вдруг эти выплаты вообще прекратятся? И стало страшно. Куда мне, соблазненному, на одну зарплату тянуть!

Потом пришла злость — неужели я целый час из-за поганой пятерки промаялся? Вместо того, чтобы горы ворочать — с моей-то головой! размениваюсь на такое дерьмо. Схватил с полки здоровенную хрусталину и грохнул. Полегчало.

Сел за стол. На бумагах — слой пыли, тоненький такой слой. Протер пальцем дорожку на стекле, а дорожка никуда не ведет, оборвалась на краю стола. Пытаюсь сосредоточиться.

И тут звонок. Не сомневался — это Они. Если б знать…

Бросился, открыл, а за порогом — учтиво оскаленная морда Валика.

Ну, достал он мне эту дурацкую, ни для чего не годную стенку, достал! И что же, будет он теперь вечным моим гостем? К тому идет…

Валик, не поздоровавшись, проскочил прямо в комнату и запричитал над красиво разбрызганными по ковру осколками убиенной хрусталины: как-же-тебя-угораздило-как-же-тебя-угораздило-как-же-тебя…

Минут через десять я его выпер. Нет, чтоб просто послать подальше, а со вздохами, с ужимками, поглядывая на часы и сметая невидимые пылинки с новюсенькой суперсофы, стоившей восемь с половиной дежурств. Он немного упирался, хотел что-то предложить, шебуршал по карманам и строил обиженные физиономии, но потом до него дошло. Он слегка подпрыгнул, осветился неподдельным сочувствием, стал облизываться, подмигивать и обещать нечто необычайно французское. И сразу исчез.

Если б так! Через полчаса, когда я сидел на кухне и, уставившись в телевизор, жевал сухую колбасу с венгерскими огурчиками, снова задзинькал электрический колокольчик. Я вздрогнул, очередной огурец заскользил по желтому пластику пола. Это, конечно, Они — кто ж еще? Пора выяснять производственные отношения.

Открыл и, не выдержав, коротко матюкнулся сквозь зубы. Возвратился Валик. Оказывается, бедняга продежурил все это время в подъезде и, убедившись, что моей нравственности никто не спешит нанести урон, решил обговорить два дела. Я думал, прямо на пороге и выскажется. Но нет, на этот раз он уютно устроился в кресле.

Первое дело — подписку Стендаля можно взять примерно через неделю, сто двадцать — дороговато, но, как говорит Валик, не слишком дорого. Думаю, что сам он перехватил эту подписку рубликов за 80–90. Ну да ладно, у каждого свой бизнес. Согласился, пусть приносит. Встал со стула — второе дело должно решиться быстрее. Но не тут-то было.

Валентин Яковлевич усмехается и никакой поспешности не проявляет. И даже просит рюмочку чего-нибудь. Достаю бутылку коньяка и терпеливо устраиваюсь напротив.

Валик долго смакует «Мартель», причмокивает, что-то обдумывает. Потом говорит весьма внятно и твердо:

— Эдик, одолжи ключ на воскресенье.

— Какой ключ? — удивляюсь я.

— Ключ от твоей квартиры, — поясняет Валик и снова ухмыляется. — С обстановочкой, так сказать, но без хозяина. Короче, хата твоя нужна с субботы, двадцать ноль-ноль, до воскресного вечера.

Так! Наступил момент расплаты за услуги. И это с мелочью пузатой, с Валиком. А вот с Ними… Как с Ними придется расплачиваться? На всякий случай выдаю бессмысленную фигуру:

— А я-то думал, у тебя с Татьяной полная сексуальная гармония.

Валентин буквально передергивается. Даже в глазах мелькает злая искорка — величайшая редкость. Но искорка тут же гаснет, словно перетекает на губы, они кривятся и складываются в солидарную мужскую усмешку.

— А я думаю, — говорит он, — у нас обоих отличная гармония с рокотовскими наследницами. Но не в этом дело. Не для себя, Эдик, стараюсь, то есть вроде и для себя, но квартиру для шефа своего прошу. Нет у меня сейчас подходящей хаты, а девочку я ему роскошную нашел.

Ого! Это что-то новое в его репертуаре. Скорее всего и не новое, но для меня как бы открытие. Сильной пружинкой начал он пользоваться. А шеф у него силен бродяга — постарше Потапыча, а туда же. Видел я его однажды в гостях у Рокотовых. Сладкоглазенький дядька, бодрый и до последней ниточки руководящий товарищ. С генералом молодость вспоминал, а сам на Наташку пялился — с коленок на грудь и обратно. Заслуженный живчик.

А Валентин все глубже сверлит меня взглядом. Вопрос-то для него ох какой важный. На живчика коврами впечатления не произведешь. Он и сам одним телефонным звонком два вагона всяких тряпок насобирает. Повысился Валик из обычных доставал в личные бандеры перешел…

А я? Кажется, тоже повышаюсь — правая рука Валика, у него девица, у меня — хата. Превосходный дуэт. Имеет же он право на небольшую эксплуатацию совместно добытого комфорта. Интересно, куда я качусь по Игоревой теории вроде бы и не вниз, значит вверх, куда ж еще?