Александр Потупа - Фантакрим - XXI

• Название: Фантакрим - XXI
• Автор: Александр Потупа
• Жанр: Научная Фантастика

---

Но я до сих пор плохо понимаю ситуацию — что такое, например, экологически ограниченный суверенитет? Почему террористические правительства пали одно за другим после принятия программы глобальной экономической реконструкции? Потому что шантаж произрастает на почве отсталости и нормальные условия развития делают его нежизнеспособным? Или это слишком простое объяснение? Но для ответа на такие вопросы надо хорошенько представить себе предыдущий этап — свертывание гонки вооружений. Без него — о каких глобальных реконструкциях шла бы речь?

И тоже — до чего туманно видится мне этот процесс. Конечно, переориентация военной промышленности на мирные космические проекты, на планомерное преобразование биосферы — оно все так… Сейчас это называют вступлением в новую эру, и мне нужно так много еще узнать, чтобы по-своему ощутить новизну. Потому что на смену ей придет другая новизна, вернее — уже приходит, и ее наступление можно легко проморгать — тебя просто втянут в нее за руку, брыкайся — не брыкайся, втянут, и ты окажешься как бы непричастным к ее созданию, а значит, и к поиску очередного выхода из трудностей. Вообще, впечатление таково, что наша цивилизация стала специалистом по поиску выходов из того или иного тупика. Сначала увлеченно создаются неразрешимые, казалось бы, противоречия, потом ценой диких усилий и гениальных открытий отыскивается едва ли не единственное решение… И вот теперь нечто аналогичное происходит с экспериментами отца. Потом, когда я стану взрослым, будут новые тупики и новые выходы… И что же такое история — цепочка тупиков и выходов? Космический лабиринт?

Вот сейчас неолуддиты пугают мир терроризмом эволюционным. Говорят, что всех людей с непрогрессирующим мозгом загонят в специальные хомопарки какую-то помесь из зоопарков и старинных южноафриканских резерваций… Есть ли здесь доля правды? И в том, что угроза хомопарков — следствие программы реконструкции биосферы? И вообще, не является ли всякий остроумный выход из предыдущего тупика толчком к новым сложностям, к еще более хитрым разветвлениям лабиринта?..

Этого еще не хватало, встрепенулся Тим, похоже, мне мерещатся голоса… Точнее, мамин голос. Но это ерунда — мама возится со своей очередной композицией, и ей нет дела до реального мира. Вечером она непременно спросит меня: «Тимушка, когда же ты сделаешь свой реферат?» А в глазах ее все еще будут мерцать отсветы ее последней композиции, и в общем-то плевать ей на этих луддитов… Но тут в игру вступит папа, и мне придется держать ответ. Да, надо пошевеливаться.

Тонкий ноющий звук ворвался в надозерное пространство, проткнул его длинной вибрирующей иглой. Тим рассеянно огляделся и стал стряхивать песок с одежды. Вдали над озером показалась серебристо-голубая капсула, и Тим внезапно ощутил приступ страха.

Смешно, подумал он, я, как маленький, пугаюсь обычной аэрокапсулы. Будто из нее выскочат сейчас какие-то инопланетные пришельцы с паучьими ухватками. А было бы здорово…

Капсула заложила резкий вираж и рванулась к берегу. И тут события замелькали перед перепуганным Тимом, как цветные многоугольнички в обезумевшем калейдоскопе. Из кабины мгновенно выскочили трое рослых мужчин в черных облегающих комбинезонах и в таких же масках…

Это сон по мотивам старинной романтической фантастики, успел подумать Тим, дурацкий сон с похищением или даже убийством. А ведь они и вправду могут убить, они такие черные и целеустремленные…

Тиму чем-то пахучим зажали нос — он и не пискнул. Только успел услышать в последний момент быстро расплывающееся мамино: «Тим! Ти-моч-ка!..»

2

Комиссар ПСБ /планетарной службы безопасности/ уже битый час пытался вытянуть из Анны сколь-нибудь связные показания. Она валялась на подушках в углу гостиной ясеневского коттеджа с забинтованной левой кистью и кусочком пластыря на щеке. И самые подробные сведения, которые удалось получить Комиссару, звучали так:

— На Тима напала гигантская голубая пчела, втянула его и унесла, и нет моего Тима…

— Постарайтесь вспомнить, — упорствовал Комиссар, — на что была похожа эта пчела? Может, вы успели заметить номерной знак на борту? Давайте уточним цифры…

— Цифры предали нас всех и похитили Тима, — пробормотала Анна, и глаза ее вновь стали темнеть, наполняться безразличием. — Три оживших черных цифры завладели моим мальчиком, понимаете?

— Отцепитесь от нее, Комиссар, — вступился Грегори. — Вы же видите…

— Вижу, что вы мешаете мне сосредоточиться, — обрезал его Комиссар и, немного смягчаясь, добавил. — Успокойтесь, пожалуйста.

— Мой покой — это единственное, что вас заботит? — с вызовом спросил Грегори. — Посмотрите на этого философа, — продолжил он, указывая пальцем на Ясенева, понуро застрявшего в проеме окна, — посмотрите! Еще час назад он не хотел подписывать разоблачающие материалы на старикашку Жана. А теперь вы тянете жилы из несчастной Анны, занимаетесь черт знает чем, вместо реальных действий, простых и очевидных…

— Очевидных? — удивленно переспросил Комиссар.

— Разумеется! — выкрикнул Вит Крутогоров. — Стив сразу же попытался объяснить вам ситуацию, но вы не слишком внимательно его слушали. Нодье вышел на связь и предложил перемирие, а тем временем его люди…

— Да откуда вы все это знаете? — перебил его Комиссар. — Вы все и всегда знаете наверняка — куда идти цивилизации и что делать нашей ПСБ… С чего вы взяли, что здесь замешаны люди Жана Нодье?

— Ребята имеют в виду простую вещь, Комиссар, — тихо сказал Ясумото. Они рассуждают по принципу заинтересованности. Хотя лично я не слишком уверен…

— Мне плевать на их рассуждения, — твердо произнес — Комиссар. — Но фактов у нас кот наплакал — вот в чем я действительно уверен!

— Мне бы вашу уверенность хоть в чем-то, — вздохнул Фуэнтес.

А Радж Махагупта по традиции промолчал, промолчал, хотя внутренне он сотрясался от неприличных для философа приступов злости и отчаяния.

«До чего же далек этот мир от наших с Игорем схем, — думал Радж, прикрыв глаза. — Кто-то занес меч над нашим делом, и этот меч способен в любой момент обрушиться на голову мальчишки. И возможно, он уже снес одну талантливую женскую головку… Вот так — время философствовать, и время браться за оружие…»

— …и, как вы видели, все наши силы брошены на поиск Тима Ясенева, говорил с экрана человек с красным треугольником на рукаве, знаком ПСБ. Еще раз всмотритесь в портреты мальчика, — продолжил он, и на экране замелькали многочисленные изображения Тима, — он может появиться в самом неожиданном месте… Наша служба еще раз предупреждает: ни в коем случае не предпринимайте активных действий против его сопровождающих — это опасно для мальчика и для вас. Террористы несомненно вооружены и готовы отразить нападение. Немедленно свяжитесь с нами по своему индиканалу…

— Сволочи! — убежденно сказал Тэд Нгамбе, наблюдавший за событиями на экране со своего постоянного места в баре «Счастливый шанс».

— Да, засуетились треугольнички, — кивнул сосед по столику, давний его друг Славчо Миров.

— Жаль парнишку, — вздохнул третий приятель, Свен Олафссон. — Здорово этот Нодье Ясенева подцепил…

— Думаешь, он? — спросил Славчо.

— Кто ж еще? Я давно говорил, что на этих ученых смирительные рубашки натягивать пора.

— Какие сволочи! — повторил Тэд Нгамбе, поворачиваясь к экрану спиной. — Ничего святого! Попадись они мне…

— Ты кого имеешь в виду? — спросил Свен.

— Как кого! — воскликнул Нгамбе и ударил кулаком по столу. — Попадись мне этот чертообразный Нодье, я вмиг размазал бы его по стенке!

— Ты бы размазал, — добродушно ухмыляясь, протянул Славчо. — Только я вовсе не уверен, что старикашка Жан занялся столь опасным делом…

— А по-моему, Свен прав, — произнес Нгамбе, — эти ученые на все готовы пойти ради своих автоматических игрушек…

— Вот тебя-то я как раз не понимаю, — перебил его Олафссон, — хоть убей, не понимаю, как можно быть отличным наладчиком робототехники и одновременно — противником ускоренного прогресса. Сидишь себе дома, три часа дремлешь перед экраном, потом свободен, как птица… Чего тебе не хватает?

— Роботы усыпляют нашу бдительность, вот что я скажу, — загорячился Тэд. — Они перехватили все производственные операции, они успешно планируют их и сами себя обслуживают. За три года работы наладчиком мне ни разу — ты понял, ни разу! — не пришлось лезть в схемы с инструментом в руках. Вызовы в цех — просто традиция, к моему появлению все сбои уже устранены, и я смываюсь домой с вечно праздничным настроением. Корректировочные системы делают все за меня, а программирует их мощный самоналаживающийся компьютер — опять я не при чем. Впечатление таково, что и без моего контроля все шло бы столь же четко и гладко. А теперь роботы перехватывают и всякие там творческие функции. Вскоре лишними станут не только наладчики, но и сами ученые — вот что такое эвроматы, вот что такое программа Ясенева…