Анатолий Гладилин - Жулики, добро пожаловать в Париж

• Название: Жулики, добро пожаловать в Париж
• Автор: Анатолий Гладилин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 5-875-32-054-0

Новая книга Анатолия Гладилина — это взгляд на современное французское общество глазами человека с глубоко укорененным русским сознанием. Прожив больше тридцати лет во Франции, писатель с иронией пишет о «тяжелой» жизни рядовых французов и подтрунивает над их обывательскими страхами. Писатель отдает дань уважения традициям французского общества, но жестко критикует его слабые стороны: «Представьте себе, что приедет в Париж группа парней из подмосковных Люберец и начнет „шуровать“ по улицам. Ну, изобьют ребята с десяток хилых франузских полицейских, однако, в конце концов, их обязательно загребут… Другое дело, если среди „люберов“ окажутся черные и арабы. Тогда, если полиция попытается их задержать на месте преступления, надо будет истошно вопить, показывая пальцами на полицейских: „Расисты, расисты!“. Разномастная толпа парижан незамедлительно придет на помощь, дружно навалится на полицейских, и уж тогда задача полицейских — самим унести ноги подобру-поздорову».

---

И никто не знал, что полиции удалась подмена: место одной из воспитательниц заняла молодая женщина из бригады по борьбе с бандитизмом. Устроившись рядом со спящими детьми, она внимательно наблюдала за бандитом. Часа в четыре утра она увидела, что голова бандита упала на грудь, он задремал. Моментально, по миниатюрному радио она дала условный сигнал, и через три секунды в детский сад ворвались снайперы и застрелили бандита.

Все средства массовой информации восторгались прекрасно проведенной операцией. Тогдашний президент Франции Миттеран лично поздравил отряд по борьбе с бандитизмом с успехом, а женщину из отряда представил к награде.

Прошло несколько месяцев, страсти поутихли, и тогда левые газеты сменили тон. Появились статьи, которые упрекали полицейских из отряда по борьбе с бандитизмом в жестокости: дескать, зачем надо было убивать бандита, ведь он-то никого не убил, а только угрожал. И вообще, это не бандит, а несчастный человек, разорился, хотел поправить свое финансовое положение. Родители бандита, которые боялись от стыда высунуться из дома, теперь встрепенулись и даже потребовали от государства материальной компенсации. Однако социалист Миттеран знал, как утихомирить левую прессу. И потом у бандита была подозрительная фамилия, похожая на немецкую: Шмидт. Но окажись на месте Шмидта какой-нибудь негр или араб, тогда скандал не удалось бы замять даже Миттерану, и героев-полицейских пришлось бы увольнять из бригады.

На моей памяти произошла история с Месрином. Да, я застал еще другую Францию, в которой никто не слыхал о горячих пригородах, полицейских уважали или боялись, а за убийство полицейского при исполнении им служебных обязанностей, суд приговаривал к смертной казни. Лишь один человек не уважал и не боялся полицию: знаменитый бандит Жак Месрин. Не сосчитать, сколько он ограбил банков, а если его ловили (полиция в ту эпоху умела работать), то каждый раз он убегал из тюрьмы. Как? До сих пор загадка. В конце концов его объявили «врагом № 1». (Вот это истинная слава! В Советском Союзе было огромное количество врагов, но кто из них занимал первое место, не припомню. Разве что бывший нарком армии и флота Лев Троцкий…) Интервью с «врагом № 1» охотно печатали популярные журналы и газеты. В интервью Жак Месрин издевался над тупостью полиции. Получалась странная ситуация: журналисты могли найти Месрина, а полицейские — никак нет. Все это изрядно надоело тогдашнему президенту Франции, Валери Жискар д'Эстену, и он дал секретный приказ: арестовать Месрина любой ценой. Полицейским было хорошо известно, что Месрин первым открывает огонь, без предупреждения, а в интервью он похвалялся, что живым не сдастся. Операцию против Месрина возглавил тоже знаменитый полицейский (были тогда знаменитые полицейские), комиссар Бруссар. Люди Бруссара выследили «врага № 1», и комиссар принял смелое, но очень рискованное решение: устроить засаду Месрину там, где тот никак не ожидал. Среди бела дни, на городской площади, искусственно организовали затор и расстреляли Месрина с двух сторон. Правда, была ранена любовница Месрина, которая вела его машину. Потом в машине Месрина обнаружили набор стрелкового оружия, а у ног его лежала граната. То есть запоздай полицейские на пару секунд, на площади случилась бы кровавая баня.

С тех прошло больше двадцати лет. О Месрине написаны десятки книг, снят фильм, а споры не утихают. Левые интеллектуалы доказывают, что полиция убрала Месрина преднамеренно, а полицейские оправдываются: дескать, открыли огонь, когда увидели, что Месрин потянулся к гранате.

Справедливости ради, надо заметить, что комиссара Бруссара не наказали, и он благополучно дослужил до пенсии. Но, во-первых, довольно скоро стало известно о секретном приказе президента — «любой ценой»; во-вторых, левацкая теория, мол, преступниками становятся из-за трудных социальных условий или тяжелого детства, к Месрину никак не подходила — он воспитывался в буржуазной семье, а в бандиты подался, можно сказать, из чистой любви к искусству. И в третьих, в данном случае никак нельзя было заподозрить полицейских в расизме.

Ну, может, я сам помешался на этом вопросе? Может, мне всюду мерещится? Если бы…

Опять же, немного истории. Был во французской полиции спецотряд мотоциклистов, в задачу которого входило — нет, не стрелять, а ловить воров и зачинщиков уличных беспорядков. Дело в том, что парижские хулиганы очень организованы и натренированы. Разбивают витрину магазина, хватают что под руку попадется, и моментально разбегаются в разные стороны. Или поджигают машину, переворачивают ее и скрываются в толпе. Нерасторопным полицейским-тихоходам их никак не поймать. А в этом отряде все как на подбор были мастера мотоциклетного спорта, на скорости маневрировали в узких парижских переулках — и ловили! Спецотряд мотоциклистов хулиганы и грабители боялись как огня. Но однажды случилась трагическая накладка: гнались за хулиганами, увидели арабского парня, прятавшегося в подъезде, и огрели его несколько раз дубинкой. А парень оказался не при чем, к тому же больным. И пока его везли в госпиталь, он умер по дороге. Повторяю, трагическая ошибка! Увы, от таких ошибок никто не застрахован. В прессе поднялся жуткий вой, полицейских всех скопом обвинили в расизме, и отряд расформировали. Теперь каждая демонстрация в Париже, по какому поводу она бы ни была организована, заканчивается разбитыми витринами, ограбленными магазинами, сожженными автомашинами. Все знают, что это дело рук «кассёров» (от французского глагола «ломать, крушить»), специально затесавшихся в ряды демонстрантов, но их никто и не пытается поймать.

Остановим наш рассказ. Как в кино, сделаем стоп-кадр. Нарядная парижская улица после прохода «кассёров» напоминает печально известные кварталы Южного Бронкса в Нью-Йорке. Разграблен магазин радиотехники. Среди битого стекла в витрине ювелирного магазина валяются лишь ценники. Из магазина спортивной обуви нагло уволокли половину коробок. Порушены столики в кафе, напуганы посетители. Бармену оказывают первую медицинскую помощь — он получил удар железным прутом по голове. Овощи и фрукты, которые хозяин арабской лавчонки каждое утро заботливо раскладывает по стеллажам, сметены на тротуар, растоптаны, превратились в грязное месиво. (Если бы кто-то украл яблоко или банан, чтоб поесть, еще можно было бы это понять, но в домах у «кассёров» полно продуктов — их родители получают пособие по безработице и на воспитание детей, — а сами «кассёры» предпочитают воровать что-нибудь более существенное: часы «Сейко», магнитофоны «Сони», кроссовки «Адидас» и т. д.) Спрашивается, за что такое наказание лавочникам? Ведь они, в отличие от государственных служащих, работают не 35 часов в неделю, а как минимум, 50. А арабский зеленщик — 12 часов каждый день, шесть дней в неделю — иначе ему не выдержать конкуренцию с большими магазинами. И вот теперь вся их работа псу под хвост. Может, страховка что-то вернет ювелиру или владельцу радиомагазина (увеличив следующие взносы), но трудяга-араб не получит ни сантима. Где же тут хваленая во Франции социальная справедливость? Почему полиция не защищает трудящихся от вандалов, которые никогда не работали и, по их собственным признаниям, сделанным в прессе, не собираются работать?

Ответ прост: многоопытное полицейское начальство не желает лишних неприятностей и выбирает меньшее зло. Если бы арабскую лавку разгромили белые хулиганы — поклонники Ле Пена, полиция бы тут же встрепенулась и быстренько арестовала бы виновных. Но кто такие «кассёры» и какого цвета кожи — всем хорошо известно. Плюс — общественное мнение с удивительной тупостью продолжает их считать жертвами социальной несправедливости. Поэтому за допущенный погром на парижской улице полицию слегка пожурят, но зато не будет обвинений в расизме. А обвинение в расизме грозит серьезными оргвыводами. Урок с моторизированным отрядом все хорошо запомнили.

Характерный штрих. Когда в первом туре предыдущих президентских выборов на второе место, опередив социалиста Жоспена, вышел Ле Пен, вся прогрессивная Франция жутко возмутилась. Во всех крупных городах прошли демонстрации протеста. Действительно, в программе Ле Пена было много вздорного, но был и такой пункт: высылать хулиганов и «кассёров» из Франции — в страны, откуда прибыли их семьи. Так вот, несмотря на спонтанность и массовость демонстраций, ни одно стекло не было разбито и ни один стеллаж не опрокинули. «Кассёры» и хулиганы проявили удивительное политическое чутье и решили не возникать…

В этом месте совсем не дока-юрист, а какой-нибудь иностранец, следящий за политической жизнью Франции по газетам, захочет меня прервать: «Месье, камарад, все о чем вы рассказывали, осталось в прошлом. Нынче во Франции правое правительство, оно уже начинает бороться с преступностью, а главное: обещает принять такие крутые меры, что бандитам явно не поздоровится». (Замечу в скобках, что француз так никогда не скажет. Француз знает цену предвыборным обещаниям и громким словам правительства.) И впрямь, может, иностранец прав? Действительно, готовятся законы и уже принимаются какие-то меры. О некоторых, как, например, попытка ввести в «горячие пригороды» полицейские патрули, я уже рассказывал. А в пятницу вечером, восемнадцатого октября 2002 года, произошло событие, которое показывает отчаянную смелость правительства, его железную решимость навести в стране порядок. Так вот, в эту ночь, с пятницы на субботу, вся парижская полиция бодрствовала, и не только маячила на перекрестках, но — слушайте, слушайте!!! — догоняла машины, проносившиеся на красный свет, и заставляла шоферов проходить «алкотест». Чтоб была понятна крутизна этой акции, сообщаю: ночью, с пятницы на субботу, и с субботы на воскресенье в Париже никто не признает красный свет и все ездят выпивши. Представляете себе, как рискует правительство? Еще несколько таких полицейских облав, и во Франции возникнет революционная ситуация.