Далия Трускиновская - Как вы мне все надоели!..

• Название: Как вы мне все надоели!..
• Автор: Далия Трускиновская
• Жанр: Детектив

---

мы примчимся издалека!

Нам досталась от бабок потаенная честь

королевского перстенька!..

– Ну, ну?.. – выдохнул Жилло.

Ему отвечал ему голос Денизы, а отведенная в сторону иголка чудом миновала глаз:

Это властное тело и надменная бровь,

и повадка – господень дар...

Собирается вместе королевская кровь,

как заметила Жанна д'Арк...

Жилло и Дедуля переглянулись. Что еще за Жанна вплелась в их песню? Приложив к губам палец, Дедуля бесшумно скользнул на пол и оказался у ног Денизы. Просунув голову между ее коленями и рукодельем, он глядел на нее снизу вверх, а она и не замечала.

– Что это такое было, Дениза? – очень тихо спросил Дедуля.

– Песня, – как бы в полусне, отвечала Дениза. А ловкие пальцы втыкали иглу с одной стороны орифламмы, доставали с другой, и бархат срастался, рана исцелялась, цветок на глазах воскресал.

– О чем эта песня? О чем она, Дениза? Скажи мне...

– О королевской крови...

– А орифламма?

– Орифламма – святое знамя...

– Ты шьешь святое знамя, Дениза?

– Я шью орифламму...

И она опять запела:

Собирается вместе, и течет напрямик,

и с утесов, и с кораблей,

и возводит на троны их законных владык

наших братьев и королей!..

– Как это – с утесов и с кораблей? Это что же получается – целый поток крови? – задал еще один вопрос Жилло.

– Недосуг заводить мне разговоры, дружок, кони бесятся за стеной, уже не отвечая, вывел слова голос Денизы. – Орифламма дошита, вот последний стежок... Все, кто любит меня, за мной!..

Опять переглянулись мужчины, опять уставились на Денизу в ожидании. Но песня, очевидно, этим и кончилась.

– Дениза, Дениза, а кто это – Жанна? – спросил Дедуля.

– Какая Жанна? – удивилась Дениза и теперь только заметила мужскую физиономию почти на своих коленях. – Ну-ка, встань, тоже место себе нашел! Может, ты тут заснуть собрался?

Поскольку Дедуля не торопился, очень недовольная Дениза от него отодвинулась.

– Вроде ровно получилось, а, Жилло? – спросила она, разглядывая шитье. – Ну, золотую нить я прихватила, это главное, прочее завтра доделаю. Теперь застирать бы надо. И будет как новенькая...

– Что – новенькая? – спросил снизу Дедуля.

Посмотрела Дениза на бархат в своих руках.

– Или я с ума спятила, или я откуда-то знаю, что это называется орифламма, – говорит. – И цветы на ней – розы! Что это? Жилло! Кто мне это мог сказать?

– Уж не я во всяком случае, – Жилло даже рукой отстранился. – Я сам впервые это слово слышу.

– С вами, голубчиками, пожалуй, не то что спятишь, а вообще человеческий образ потеряешь! – подумав, оценила ситуацию Дениза. – Вы как хотите, а я спать ложусь. Если в пять утра вставать, то конечно – к полуночи мерещиться начнет... А мне с утра пироги печь, на рынок за говядиной бежать, еще с пекарем разбираться!

Оставила она троих приятелей в пустом погребке. Прислушался Жилло на кухне плеск. Значит, Дениза все-таки возится с орифламмой. Можно бы и спать укладываться... Однако не тянет.

Отвел Жилло Дедулю с Малышом в тот закуток, который ему Дениза тогда еще выделила, там кровать стояла, а в ларе нашлись тюфяки. Как хорошая трактирщица, Дениза держала дома немало постельного белья, на случай, если в Кульдиге очередное сборище Равноправного Народа затеют и со всего государства люди съедутся. Постелили Дедуля с Малышом себе на полу, а Жилло на кровать улегся. Но сна – ни в одном глазу.

– Слышь, Дедуля?.. – позвал наконец Жилло.

– Спит, – отвечал Малыш.

– А ты не спишь?

– Так ведь и ты не спишь.

– Надо бы заснуть, наверно...

– Да вот и я пытаюсь...

Сел Жилло на кровати.

– У меня от мыслей скоро голова треснет, – пожаловался. – Я ведь всю жизнь как-то без рассуждений прожил. Травознаем был – все просто, запомнил, как что называется, где растет и когда собирать... Охотничал тоже без сложностей, слугой в замке стал – вообще замечательно, думать ни к чему! Подай-поднеси-убери-застели-сопроводи! В свободное время можешь книжку приятную почитать, с девицами подурачиться, за кружкой чего-нибудь этакого посидеть. А тут – ломай себе голову, да и только! Вот почему графа и принцессу пощадили? Куда графа нелегкая понесла? Что за оборотень вторую ночь с нами встречается? Откуда у волчьей бабушки Мартины королевский перстень? А главное – в чем это я провинился, за что именно мне эти загадки разгадывать?

– Душновато здесь, вот нам и не спится, – сказал Малыш, вставая. Вот и мучаемся над всякими загадками. Ишь, как высоко здесь окна...

Встав на ларь, он открыл маленькое узкое окошко.

– А нам с Дедулей, думаешь, легко? Что мы в этой жизни умеем, кроме как девчонок обнимать и чужое имущество присваивать? Он говорит – удерем отсюда, в приличном государстве людьми станем! А я думаю – кому мы, к лешему, нужны в приличном государстве? Он говорит – женимся, а я думаю на ком? Кому нужны два дармоеда?

– Стой, Малыш... Стой, как стоял!.. – вдруг приказал Жилло и, сорвавшись с кровати, скользнул вдоль стены к ларю.

– Ты чего это, вожак? – удивился Малыш.

– Стой ты! – и, распластавшись по стене, Жилло протянул руку в темноту за окошком. Вытащил он оттуда уже не просто прядь – а целый конский хвост золотых кудрей.

– Понял? – спросил.

– Что – понял?

– Их днем в городе по волоску находят, а тут – гляди, сколько! Значит, только что их и срезали! Ну, пропади я пропадом, а эту загадку сейчас разгадаю!

И Жилло решительно полез в окошко.

– Ты спятил, вожак? Зачем тебе эта зараза?

– Никакая не зараза, – уже наполовину на улице, отозвался Жилло. Подпихни меня, Малыш! Я эту заразу лет примерно восемнадцати в виде колечка на палец надел, и ничего! Да ты не бойся, пихай, что есть сил!

Выбрался Жилло на улицу и Малыша за собой вытащил, вспомнив, кстати, про застрявшего в калитке вороного мерина. Прихватили они и бутылку с отбитым дном, в ее горлышко была вставлена свеча. Простенько и удобно.

– Мы сейчас на оборотня напоремся, – предупредил Малыш, доставая нож.

– Оборотень в берлоге своей лежит и рану зализывает, – буркнул Жилло. – Дедуля его хорошо приколол... Идем! Волосы откуда-то сверху слетели!

– С крыши, что ли?

– А если и с крыши?! – совсем уж разъярился Жилло. – Я сказал, что узнаю сегодня, откуда они берутся, значит, узнаю! Думаешь, я на крышу не залезу?

– Залезешь, вожак, – без особого энтузиазма согласился Малыш.

Задрал Жилло голову, завертелся на месте, высвечивая дом за домом. Крыш не видно – высокие они, черепичные, видны только карнизы с узорными игрушечными перильцами.

– Во! – вдруг дернул его Малыш, тыча пальцем в человеческую фигуру на крыше у самого водостока.

Оба замерли.

– Тьфу ты! – сказал наконец Жилло. – Да это же болван каменный! На нем волосы не растут!

И как бы в доказательство из темноты возникла еще одна густая золотая прядь. Прилетела и повисла, светясь, у Малыша на плече.

– Ага! – рявкнул Жилло. – Во-он где они свою цирюльню открыли! Ну, доберусь я сейчас до этих цирюльников!

Можно сказать, в три прыжка оказались Жилло с Малышом у старой городской стены. Она в незапамятные времена была вполне боевой и годной к употреблению, но потом город разросся, построили другую, а кусок этой так и остался торчать чуть ли не посреди Кульдига. С наружной стороны к ней пристроили дома, что для владельцев было даже и выгодно – не нужно возводить четвертую стенку. А с внутренней она мало для чего была пригодна – вся изрезанная глубокими нишами. В военное время эти ниши закладывали мешками с песком, а в мирное они находили применение только при ярмарках тогда каждая ниша становилась временной лавкой заезжего торговца.

Над нишами шла низенькая и узкая деревянная галерейка, наполовину разломанная. Была она устроена для арбалетчиков в те времена, когда арбалет был последним визгом военной техники. На расстоянии полутора футов друг от дружки были там в стене высокие амбразурки с кулак шириной, и оттуда стреляли арбалетчики.

Так вот, выскочили Жилло и Малыш к стене и сразу же за угол отскочили. Если голову задрать – как раз та картина получается, какая им надобна.

Свесив ноги вниз, сидят на галерейке рядышком очень красивые мужчина и женщина. Мужчина в сверкающем серебряном плаще со знаками вышитыми, женщина – вся в черном бархатном, только ножки видны в золотых башмачках. Мужчина – с длинными светлыми кудрями, а поверх них – диадема с цветными камнями. В руке у него – тоненький прутик. Женщина – с непокрытой головой, но почему-то отхватывает у себя ножницами прядь за прядью и пускает по ветру. И от мужчины серебристое свечение, а от женщины – золотистое. Стало быть, колдуны или маги.

– Замаялась я с твоим подарочком, Маргарелон, – говорит она. – Если через день не стричь – по полу волочиться будут. Я уж думала – может, в клубок их мотать и носки вязать? Все ж польза для хозяйства! Избавь, а?