В. Василевская - Воспоминания (Катакомбы XX века)

• Название: Воспоминания (Катакомбы XX века)
• Автор: В. Василевская
• Издательство: Фонд имени Александра Меня
• Жанр: Публицистика
• Год: 2001
• ISBN: 5-89831-007-X

Предлагаемые воспоминания о `Катакомбной церкви` хотя и носят личный характер, однако сохраняют значение духовного свидетельства и исторического документа о трагической судьбе духовенства и верующих Русской Православной Церкви после революции, во времена гонений. В то же время мы встречаемся с просветленностью и глубиной старческого руководства в конкретных условиях `подпольного служения`.

---

Кругом здесь царствует мир и покой, невозмутимая красота и прелесть природы. Величественно и грандиозно возвышаются к небу громадные сосны и лиственницы, как некие свечи пред Господом, радуют взор белоснежные стволы березок с их пахучими ветками, напоминая о наших недостатках, влекущих нас долу.

Внизу привлекает взор чудесный ковер из самых разнообразных цветов и растений: лилий, тюльпанов, ирисов, гвоздичек, фиалок и прочих — всех не перечтешь. Среди травы краснеется земляника и вот-вот поспеет клубника, которую, говорят, собирают здесь в июле ведрами. Воздух оживляется пением пернатого царства, но сейчас, после Петрова дня, они и здесь умолкают. Среди всего этого совсем не чувствуешь себя одиноким, а сливаешься как-то со всем воедино и как бы сам невольно принимаешь участие в их общем хвалебном гимне Творцу.

В ответ на Ваше письмо о детях скажу: трудно сейчас молодежи сохранить себя от всяких соблазнов и искушений и сберечь свою душу, но надеюсь и верю, что Господь, по предстательству нашего общего покровителя преподобного Сергия и по ходатайству их крестного, даст им возможность преодолеть все препятствия.

Что же касается Вас лично, то Вы правы: к сожалению, сейчас мы все лишены тех духовных наставников, которые живым словом помогли бы нам направлять свой внутренний корабль к спасительной пристани. У нас осталась прежде всего вечная "Книга книг", а затем творения как древних отцов, так и позднейших: епископа Феофана Затворника, епископа Игнатия Брянчанинова. Творения первого — это такие перлы, в которых Вы найдете все необходимые указания, как строить внутреннюю клеть души ко спасению, найдете исчерпывающее разрешение всех недоумений, вопросов и колебаний, неминуемо возникающих на практике. К ним я Вас и направляю: епископ Феофан, с которым Вы, со своим духовным багажом, вполне справитесь и найдете удовлетворение; епископ Игнатий нам, простым смертным, ближе, понятнее, но тоже в своих советах велик и очень полезен.

Собственные наши рассуждения и умствования так слабы и бесцветны перед этими могиканами духовной мысли и делания, как ничтожны и мелки все наши слова, речи и проповеди в сравнении, например, с огласительным словом св. Иоанна Златоуста в неделю Пасхи.

От себя добавлю еще — живите попроще, не особенно мудрствуйте, несите благодушно тот жизненный крест, который возложил Господь, как самый легкий для Вас и спасительный. Старайтесь только сделать в своем положении в настоящее время максимум добра людям, тогда покой, мир и радость воцарятся в Вашей душе и Вы начнете уже ощутительно предвкушать начаток блаженства. Про себя скажу, что чувствую я себя неизмеримо лучше, чем 5 лет назад, все более и более убеждаясь, как действительно Господь посылает нам именно нужное и потребное ко спасению.

Нет больше ни тревог, ни волнений, не страшит будущее, а за настоящее благодарю Бога".

В письме 1950 года о. Петр рассказывает о том, как он, сторожа ночью колхозный сарай, отслужил Светлую Пасхальную заутреню, в то время как кругом была метель и пронзительный ветер:

"Слава Богу, в этом году я мог сравнительно спокойно предаваться дорогим воспоминаниям и переживаниям, что давало утешение и умиление. Пасхальную ночь я провел один. Все почивали мирным сном, и ничто не мешало мне углубиться и сосредоточиться. Как полагалось, свои "воспоминания" я кончил в 3 часа ночи и пошел на место дежурства, а на дворе была метель. С трудом, проваливаясь ежеминутно, я перебрался через низину и благополучно попал в свою сторожку. На утро мороз усилился. Пронизывающие порывы ветра сковывали водяные массы в лед.

Всем шлю горячие пасхальные приветствия с молитвенными пожеланиями всяких радостей и утешений. Огорчения, досадные мелочи, естественные в нашем мире печали и слез, без них никак не обойдешься, лукавый подсовывает их нам в минуты самых возвышенных и светлых переживаний, но пусть они не проникают в самую глубину души, и пусть сердце не охладевает любовью совсем, и мир Божий да не оставляет нас немощных совершенно".

Из этих писем мы видим, как отнесся о. Петр к аресту и ссылке, как принял свое одиночество и разлуку с храмом и близкими.

Все то тяжелое, что пришлось ему перенести, нисколько не омрачило его дух. Любовь и радость духовная не покидали его ни при каких обстоятельствах. Вдали от рукотворного храма, который он так любил, он всей душой погружался в "величественный храм природы, бессловесно возносящий непрестанную хвалу Создателю".

Расставшись с близкими, он не только вспоминал их и молился за них. Он писал: "Я продолжаю их видеть, с ними беседовать, с ними молиться. Радуюсь их радостями и печалюсь их печалями". Нет места унынию, тоске, чувству одиночества. Даже принудительный труд для него только "скромное послушание", а лагерь — многолюдная обитель. Ни в письмах, ни в личных беседах после возвращения из ссылки о. Петр не упоминал о тех ужасах, грубостях, жестокости, насилии, какие ему пришлось пережить и какие происходили у него на глазах.

Когда думаешь об о. Петре, вспоминаются стихи А.С.Хомякова:

Есть у подвига крылья,
И взлетишь ты на них
Без труда, без усилья
Выше мраков земных.

Он осуществил, быть может, высший подвиг в этом страшном мире, потому что он исполнил слова апостола: "Всегда радуйтесь!"

Любовь о. Петра к людям со всеми их слабостями и немощами основывалась на его несомненной уверенности в милосердии и снисхождении Божием. Для него Бог был прежде всего Deus caritatis*, об этом о. Петр говорит и в своей последней прощальной беседе. Он не предъявляет к людям больших требований.

-----------------------

* Бог милосердия (лат.)

"Искренние огорчения, ошибки, — говорит он, — неизбежны в нашем мире печали и слез". О. Петр только предостерегает нас от уныния, от омрачения, и говорит: "Лишь бы они не проникали в самую глубину души и мир Божий не оставлял нас немощных совершенно".

Возвращение из ссылки

Вернулся из ссылки о. Петр больным: еще в лагере он заболел тяжелой болезнью, которую местные врачи диагностировали как рак кожи. Однако он захотел получить приход, и был назначен настоятелем собора в г. Боровске Калужской епархии.

В Боровске начался новый период его жизни. Жил о. Петр в доме церковного старосты, пожилой женщины. Она занимала две большие комнаты во втором этаже. На первом этаже жили ее дети и внуки. Комнатка, в которую поселился о. Петр, была настолько мала, что в ней не помещалось ничего, кроме узенькой кроватки, на которой он спал, маленького столика и полки с книгами. Обедал и принимал посетителей о. Петр в комнате старосты. Все это было для него очень тяжело. Он не имел возможности ни с кем поговорить наедине: хозяйка прислушивалась ко всем разговорам и часто вставляла свои реплики. Это очень огорчало о. Петра. Он жил одиноко и с большим радушием принимал всех приезжавших к нему. Ему так хотелось побыть наедине с гостем, поговорить обо всем. Если приезжий выражал желание исповедоваться, о. Петр уходил с ним в свою крошечную келью.

Целью, средоточием всей его жизни была литургия. Он вставал до рассвета, чтобы подготовиться к служению, и молился в своей келье до того момента, когда надо было идти в собор. Он жил в храме, в богослужении.

Во время литургии он преображался. Старость, усталость, болезнь словно отступали от него. Голос его становился бодрым и чистым. Он был полон силы и энергии и как бы летал по храму, восхищенный и счастливый. Прихожане говорили о нем: "Летающий батюшка!" В этом не было экзальтации. Это было торжество духа, "пир веры", по слову Иоанна Златоуста.

Служил о. Петр всегда один. Его отношение к богослужению исключало возможность совместного служения с теми, кто не был единодушен с ним. Помню случай, когда о. Петр решительно отказался служить вместе с одним из священников близлежащей церкви.

Однажды к о. Петру пришел диакон, который хотел получить место в соборе. Рассказывая о себе, он утверждал, что в отношении семейной жизни у него все благополучно. Оказалось, что он женат в третий раз. О. Петр был очень взволнован и возмущен таким обманом и долго не мог успокоиться.

В общении с народом о. Петр был прост и сердечен. Его любили и ценили все. Помню его на улице Боровска, окруженного детьми, которые всегда приветствовали его, которых он благословлял в поход за грибами. Но он был тверд в тех случаях, когда дело касалось Таинств Церкви. Так, в большой праздник, когда из деревень привезли много детей для крещения, о. Петр сразу заметил среди приехавших молодых крестных легкомысленное настроение. О. Петр громко сказал: "Неверующие крестные отойдите, пусть одна верующая крестная останется".

О. Петр имел обыкновение поминать каждый день не только всех своих духовных детей, но и всех, кто хоть раз пришел к нему в храм с просьбой о поминовении. Каждый поминаемый становился для него своим, и он хранил молитвенную память о нем на всю жизнь.