Герхард Баумрукер - Скандал

• Название: Скандал
• Автор: Герхард Баумрукер
• Издательство: СП «ПАНАС»
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-7799-0009-4

Журналисту Клаусу Майнингену предлагают вести на TV обновленную передачу под названием «Откровенно о политике» — при участии звезд политического горизонта, выдающихся деятелей экономики и культуры, а первым гостем программы пригласить его старшего брата — известного и уважаемого в обществе человека.

Но все оказывается не так просто…

---

— Ах так, — повторил он вслух. — Твой папочка тебе все уже рассказал. Ну что ж, едем.

— Но если ты не хочешь…

Это было для Евы типично. Стоило ей кого-нибудь вовлечь в какое-либо дело, как она тут же начинала давать задний ход.

Тем не менее она прижалась к нему. «Черт побери», — подумал Клаус.

— О каком визите ты недавно упоминала? — начал он без перехода.

— Ничего особенного. — Он ощутил сильный запах ее духов. «Скандал», — подумал он.

— Да так, ничего особенного. Комиссар Хаузер. Он немного вывел меня из рабочего состояния.

Клаус почувствовал, как внутри его что-то сжалось.

В этот момент Ева положила ему голову на плечо, и ему ничего другого не оставалось, как обнять ее.

— Ты, видимо, меня не понял, Клаус. Он помешал моим упражнениям. — Она улыбнулась.

— Этот комиссар Хаузер… как ты думаешь, что он от тебя хотел? Я тебе о нем ничего не говорил!

— Ты забыл, что я вчера была в Моосрайне. Эта змея Тереза запомнила номер моей машины. — Все случившееся она интерпретировала по-своему. Для нее это было не более, чем анекдот.

— Что он хотел, Ева?

— Он хотел узнать, привозила ли я тебя позавчера в своей машине в Моосрайн. Оставим это. Держи меня крепче, Клаус, а то я упаду…

— Был ли я с тобой в машине? Как он пришел к этой мысли?

— Откуда-то он узнал, что перед этим ты был в поезде, проезжавшем Хайдхауз.

Клаус почувствовал, что бледнеет. Это был конец. А Ева все еще лежала у него в объятиях и улыбалась.

— Это неважно. Он узнал и…

— Все-таки откуда? — повторила Ева, продолжая улыбаться.

— От Ингрид, конечно! — почти закричал он.

— Я так и думала. Мне хотелось знать, догадываешься ли ты об этом.

— Да, да. Догадываюсь. Не можешь ты сесть как-нибудь иначе?

— Мне и так хорошо. Я ему сказала, что привезла тебя с собой, — проворчала Ева.

— Конечно. Чего еще можно было от тебя ожидать! Но твой отец снимет у меня голову с плеч.

— Ему незачем знать об этом. Я сказала Хаузеру: «Да. Он ехал со мной. Но потом мы расстались в Хайдхаузе, где он пересел на поезд». — Она рассмеялась. — Видел бы ты его лицо в эту минуту!

Клаус окаменел; он почти перестал соображать.

— Что-что ты ему сказала?

— То, что ты в Хайдхаузе вышел из машины и дальше ехал поездом.

— И он тебе поверил?

— Я в этом не уверена. Он меня предупредил, что я должна буду повторить свои показания под присягой.

— Ах, это?.. — Кажется снова пронесло. — И тогда?

— Тогда я сказала: само собой разумеется, в любое время.

Ева… — Клаус нагнулся к ней.

— Больше ничего не было. Он тупо на меня уставился, точь-в-точь, как ты сейчас, но ничего не мог поделать. Он признал себя побежденным. Потом он показал мне золотой карандаш, который я подарила тебе в день рождения.

— Мой… — Клаус невольно ощупал карманы, ища карандаш. — Что он хочет доказать этим карандашом?

— Этого он мне не сказал. По всей вероятности, он выпал в Моосрайне у тебя из кармана. Я, конечно, ответила, что вижу его первый раз в жизни. Лицо его в этот момент напоминало морду обиженного бульдога, которому сначала дали кость, а потом ее отобрали.

Она засмеялась.

— Боже! Задержись он хоть на пять минут, ты бы встретился с ним в дверях. Тебе бы это понравилось?

Клаус вздохнул. Ему не хватало воздуха:

— Ева, ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что ты…

— Долго ты еще будешь меня держать просто так, баранья голова? Где твои поцелуи?

— Ева, пойми. Я спрашиваю тебя, как ты…

— Все думаешь о своей Ингрид! — взорвалась она. — Да ей на тебя плевать. Уж не ждешь ли ты от нее благодарности?

Было странно слышать от нее такое.

— Послушай, — сказал Клаус. — Я с ней поссорился еще до того, как ты говорила с Хаузером.

— Это меня не касается. Меня интересует совсем другое: поедем ли мы в Бад Видзее?

— Да.

— Ты устроишь для папы грандиозное шоу, самое большое изо всех, что были на телевидении?

— Да, — сказал Клаус. — Да.

— Ну, поцелуешь ты меня наконец?

16

Погода сегодня была довольно мрачной. Правда, дождя не было, но солнце так и не выглянуло из-за туч. Тяжелый, сырой воздух пропитался запахами земли, зелени, дыма… Да, в такой день нелегко решиться все бросить и начать новую жизнь.

В нескольких метрах от Терезы Пихлер остановился старенький, давно не мытый автомобиль. Доктор Бюзольд высунулся наружу.

— Тереза! Что это вы там делаете? — спросил он.

Тереза подошла к машине. В левой руке она несла тщательно перевязанную картонную коробку, а в правой — огромный дорожный чемодан:

— Разве вы не видите, доктор, что я делаю? Я ухожу отсюда.

Тереза поставила чемодан и коробку на землю и перевела дух.

— Что у вас за багаж? — спросил доктор Бюзольд.

— Что там может быть? Разный хлам и мое приданое.

— Ваше что?

— Мое приданое. Постельное белье, скатерти. Все новое, с иголочки. Мне ничего уже не нужно, и ничего наверное не понадобится в будущем. Я ухожу.

— И куда же вы теперь?

— К сестре, в Австрию. Если только я доберусь до вокзала. Дальше — все просто: железная дорога довезет.

— До вокзала, вы говорите? Нам по пути. Я вас подвезу.

— Очень любезно с вашей стороны, герр доктор.

Доктор Бюзольд вышел из машины и помог Терезе разместить на заднем сиденье чемодан и картонку. Сама Тереза села рядом с ним на переднее сиденье, — так ей было удобнее. Мотор захрипел, закашлял, — машина была изрядно потрепана — и они тронулись с места.

— Нашей машины нет на месте. Герр Клаус приспособил ее для своих надобностей на следующий же день. А сегодня он и не показывался.

— Он прибудет на похороны, — заметил врач.

— Он и на похороны может не приехать, с него станется. Но я молчу. Я ухожу.

Тереза вытерла слезы.

— Вы там снова будете у чужих людей.

— Я буду у сестры. У нее и ее мужа небольшая гостиница. Я буду там поваром. Конечно, это совсем не то, что здесь, когда я была экономкой у нашего уважаемого герра сенат-президента, но все же… Понимаете, герр доктор, с тех пор, как его больше нет, я везде чужая. Даже здесь. Но где бы я ни оказалась — более чужой, чем здесь, я себя чувствовать не буду.

Врач кивнул, но ничего не сказал. Он пересек рыночную площадь, свернул налево и подъехал к небольшому зданию вокзала.

Тереза вылезла из машины, и доктор Бюзольд подал ей багаж:

— Будьте здоровы, Тереза. Все нормально. И не забудьте, как только появится возможность, выписать себе очки.

Он протянул ей руку. Тереза всхлипнула. Предпринять подобное путешествие было для нее совсем не просто.

— Вы были единственным другом покойного герра сенат-президента, — печально сказала она. — Большое спасибо, что вы меня подвезли, герр доктор.

Она взяла свой чемодан и коробку и скрылась в здании вокзала.

Никого не было видно ни на контроле багажа, ни в билетной кассе. Тереза потребовала найти начальника станции, но время шло, и не появилось никого, кто бы о ней позаботился.

Она молча терпеливо ждала. Больше не было сенат-президента, которому она могла, как это уже бывало в подобных случаях, позвонить, чтобы он отдал соответствующее распоряжение. Она осталась одна и должна была терпеть, покорно переносить все невзгоды. Она уже пережила взлет, теперь началось падение, и она сознавала это. Здесь уж ничего нельзя поделать.

Тереза покинула вокзал и вновь направилась на рыночную площадь. У нее было еще много времени до погребения, почти три часа. Медленно и устало она поплелась в кирху, чтобы быть на людях, и прямо оттуда решила идти на кладбище.

Когда она проходила мимо полицейского участка, ее заметил из окна вахмистр Бирнбаум и окликнул:

— Тереза! Тереза! Сейчас же зайди к нам.

— Нечего мне приказывать! — проворчала Тереза, но пошла в участок. Может быть, для нее есть какие-нибудь новости.

Вахмистр Бирнбаум метался в помещении участка, как тигр в клетке.

— Что ты переполошился? — спросила Тереза с любопытством. — Что случилось?

— Сейчас покажу, — сказал вахмистр. — Я это доказал!

Тереза махнула рукой:

— Не разыгрывай меня, Бирнбаум. Что, нашелся обладатель автоматического карандаша?

— Кто сейчас думает о твоем карандаше? Естественно, я его передал комиссару Хаузеру. Недавно я ему позвонил. Он, по-видимому, уже в пути — едет сюда.

— Комиссар Хаузер? С чего бы это?

— Потому что я его нашел. Так точно — я!

Вахмистр Бирнбаум потирал руки:

— Пока комиссар Хаузер копается в бумагах и теребит каких-то случайных людей, я не сижу сложа руки. Я их опередил, этих детективов, которые протирают штаны за столами в полицейуправлении. Я, я!

Тереза презрительно скривила рот:

— Иди ты…