Герхард Баумрукер - Скандал

• Название: Скандал
• Автор: Герхард Баумрукер
• Издательство: СП «ПАНАС»
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-7799-0009-4

Журналисту Клаусу Майнингену предлагают вести на TV обновленную передачу под названием «Откровенно о политике» — при участии звезд политического горизонта, выдающихся деятелей экономики и культуры, а первым гостем программы пригласить его старшего брата — известного и уважаемого в обществе человека.

Но все оказывается не так просто…

---

— Пока не вижу ничего из ряда вон выходящего. По-моему, нет ничего такого уж удивительного в том, что смертельно больной человек лишает себя жизни.

— Герр Майнинген, подумайте о том, какое место занимал ваш брат. Он был одним из высших чинов нашего государства, своего рода «совестью нации».

— Именно поэтому я и не понимаю, зачем вести еще какое-то расследование. Оно ни к чему не приведет. Мой брат спокойно скончался, и нет никакой нужды поднимать шум вокруг его смерти.

— Герр Майнинген, есть предписание властей внести полную ясность в это дело, чтобы не было кривотолков. Необходима правда, полная правда.

— Правда! — Клаус встал и бросил сигарету в камин. — Ну, прекрасно. Посмотрим, что вскоре откроется.

Доктор Бюзольд тоже поднялся с места. Он сказал, что у вахмистра Бирнбаума остался ключ от комнаты, где все произошло; комнату заперли, чтобы никто ничего не трогал на месте происшествия. Клаус был даже рад этому обстоятельству: он не сразу увидит ужасную картину.

Врач договорился о следующем визите: он не мог долго заставлять ждать записавшихся к нему пациентов. Потом сел в свой «опель» и со скрипом двинулся с места — должно быть, забыл переключить ручку тормоза.

…Тереза сидела за кухонным столом и чистила столовое серебро. Этот день был одним из ряда дней, когда работа идет по раз и навсегда заведенному порядку, и ничего не нужно менять. Она должна была что-то делать, потому что безделье было непереносимо.

Когда Клаус вошел, она бросила на него короткий взгляд. Ее лицо потемнело, но руки продолжали полировать нож. Потом она отложила его в сторону и принялась за вилку. Слышалось тихое позвякивание.

Клаус подошел к холодильнику, вынул из него банку с пивом, поставил перед Терезой на стол и сел рядом. Экономка, поджав губы, встала из-за стола, принесла стакан и снова молча села.

— Спасибо. Я думал, у вас сегодня свободный день, — сказал Клаус.

Тереза пробурчала что-то невнятное и продолжала:

— Мой свободный день был вчера. В продолжение последних пятнадцати лет я получаю его в определенный день раз в две недели. А зачем вам нужно об этом знать? Вы ведь никогда о нас не пеклись.

Клаус должен был сдерживаться, чтобы не отвечать Терезе. Его любопытство наталкивалось на сопротивление. Но сегодня он хотел избежать столкновения. Он отпил хороший глоток пива. Это успокаивало.

— Как это было? — спросил он тогда. — Как это произошло? Вы были в доме? Нет. Доктор Бюзольд сказал…

— Я была у зубного врача. С самого утра у меня болел зуб. Герр сенат-президент проявил заботу и отправил меня к врачу. Даже в последние часы своей жизни он думал обо мне… — Голос ее прервался, но она быстро взяла себя в руки. — Прежде чем я вышла из дома, появился этот посетитель.

— Что за посетитель?

— Этот иностранец. Этот Червонски, или как его там. Григор Червонски, припоминаю, — так он отрекомендовался. Он мне сразу не понравился, особенно его густая борода. Он был в плаще и шляпе. А было, между прочим, довольно жарко. Я дала понять герру сенат-президенту, что посетитель мне не нравится. Примерно с минуту он стоял вконец расстроенный и бледный. А потом сказал, чтобы я принесла бутылку красного вина и шла к врачу. Мне бы остаться дома! Не надо было оставлять его одного. У меня было дурное предчувствие!.. Прошлую ночь мне приснилось, будто дом объят пламенем, а пожарные приехали поздно, и вода не течет из шлангов, потому что насос не качает…

За все время разговора Тереза ни разу не взглянула на Клауса. Он словно для нее не существовал. Существовали только серебряные ножи и вилки, которые она чистила так, будто герр сенат-президент назначил на завтра званый ужин с большим количеством гостей.

— И когда вы пришли домой? — спросил Клаус.

— Я вышла из-за поворота и увидела, как этот иностранец, этот Червонски, снова садился в свой серо-зеленый автомобиль и отъезжал от дома. Я хорошо его рассмотрела. И мне совсем не Нужны очки, как это постоянно утверждает доктор Бюзольд. Я его сразу узнала: его плащ, шляпу на голове, даже трость, которую он нес с собой. Он выглядел как нездешний. Он словно чего-то вынюхивал. Здешние люди этим не занимаются.

— А потом? — настаивал на продолжении разговора Клаус, потому что Тереза замолкла и погрузилась в размышление, словно рядом с ней не было внимательного слушателя.

— Потом я вошла в дом и увидела герра сенат-президента. В комнате. Я сначала подумала, что ему плохо. От вина, может быть, или от жары. — Она всхлипнула и поглядела на Клауса. — Что вы хотите от меня? Вы приехали сюда… Когда герр сенат-президент был жив, вы не приезжали. А теперь приехали, да еще привезли с собой эту персону, секретаршу… в этих… таких противных брючках.

Ингрид Буш — вспомнил Клаус. Он про нее совсем забыл, а ведь обещал о ней позаботиться. Мгновенно поднялся с места и вышел.

Тереза взяла банку из-под пива и бросила в мусорное ведро. Затем тщательно вымыла под краном стакан и поставила в шкаф.

Клаус, войдя в комнату, наткнулся на вахмистра Бирнбаума из местной полиции. Клаус назвал себя и спросил без обиняков:

— Ну как, все выяснили?

Вахмистр строго посмотрел на него:

— Да. А что, собственно, вас интересует? Это дело — наиболее важное за последнее время, с ним еще будет разбираться Государственная полиция. За все время моей службы — а я уже десять лет в полиции — не было более серьезного случая! Шутка сказать: герр сенат-президент доктор Майнинген из Земельной палаты! Ну, как вы думаете! Это не то что какой-нибудь фермер на вверенном мне участке, которого огрели по башке пивной кружкой.

— Но ведь это самоубийство!

— Самоубийство? — Бирнбаум отступил на шаг и окинул Клауса высокомерным взглядом. — Да, можно сказать и так, но у меня на этот счет есть большие сомнения. Такой человек, как герр сенат-президент! Он каждое воскресенье посещал кирху. И вы меня пытаетесь убедить, что здесь самоубийство?

Клаус схватился за голову:

— Боже мой! Он был всего лишь человек!

Вахмистр поглядел на него удивленно. Такого он еще никогда ни от кого не слышал. Это было просто неприлично.

— Уж не вы ли направлялись сюда с дамой, когда я проезжал на мотоцикле мимо? И откуда вы шли?

— С вокзала, — ответил Клаус.

— Так-так. А кто эта дама?

— Студентка из Мюнхена. Она должна была во время студенческих каникул работать у моего брата в качестве секретаря. Она сейчас наверху в комнате для гостей.

Вахмистр Бирнбаум вынул из кармана записную книжку.

— Студентка из Мюнхена, — пробормотал он. — Это важно. Комиссию по расследованию убийств это заинтересует.

— Кого? — переспросил Клаус.

— Комиссию по уголовным делам.

— Вы что, с ума сошли?

Вахмистр вспыхнул:

— Предупреждаю! — воскликнул он. — Не забывайте, с кем вы разговариваете!

— Но ведь это смешно! Можете вы мне объяснить, что тут интересного для комиссии по убийствам или Земельной комиссии по уголовным делам?

— Ничего смешного! Вы слишком много себе позволяете. Криминальное управление в центре округа хорошо представляет себе всю значительность происшедшего, всю важность лица, ставшего жертвой, и не только на себя берет всю полноту ответственности, — продолжал он. — Я вынужден вас просить не покидать дома до прибытия моих коллег из Мюнхена.

— Это значит?..

— Что они уже в пути, — сообщил вахмистр Бирнбаум.

Ага, коллеги из Мюнхена! Клаус весь напрягся, чтобы не потерять самообладания. Этот надутый полицейский со своей помпезной записной книжкой может здесь распоряжаться как ему будет угодно.

— Сопротивление бесполезно — это относится также и к даме, с которой вы сюда явились, — добавил вахмистр.

— Я поставлю ее в известность, — сказал Клаус и направился к лестнице, ведущей наверх.

Комната была светлой и уютной. Своим убранством она напоминала внутренние покои фрау Хеердеген, этот ее «райский уголок». Ингрид огляделась. Она подумала, как хорошо бы ей здесь жилось, если бы не произошло того, что произошло, того, о чем она узнала несколько минут назад.

Разочарование и досада, что ее планам не суждено сбыться, были сильнее, чем шок после сообщения Терезы. Леонгард Майнинген был для нее чужим человеком. Тот факт, что его уже нет в живых, — для нее чисто внешний фактор, круто менявший ее собственное положение.

Там, за окнами уже вовсю светило солнце. Абсурд! Ужасающая несправедливость, но прежде всего — абсурд! Все происшедшее не укладывалось в голове. Она долго сидела на стуле и глядела куда-то вдаль отсутствующим взглядом. Чемодан, так и не раскрытый, стоял возле на полу. Когда вошел Клаус, на какой-то момент положение показалось ей не столь безнадежным. Он подошел к ней.

— Сидите-сидите! Легче говорить, когда вы сидите. Я должен вам сообщить неприятные новости.