Генри Каттнер - Двурукая машина

• Название: Двурукая машина
• Автор: Генри Каттнер
• Жанр: Научная Фантастика

После разрушительных войн исчезли последние общественные системы, человек утратил моральные категории, индивидуализм достиг такой стадии, что не было средств, способных удержать людей от преступлений.

И тогда машины создали фурий. Стальные фурии открыто шествовали по улицам, неотступно преследуя свои жертвы…

Можно ли обмануть фурию?

fantlab.ru © Sashenka

---

Дэннер мысленно твердил, стиснув зубы: «Не за мной. Я в безопасности. Я спокоен. Фурия явилась не за мной». Но в то же время никак не мог отогнать неотвязную мысль: странное совпадение — под стеклянной крышей этого дорогого ресторана одновременно оказались двое убийц — он сам и тот, за кем явилась «фурия».

Дэннер положил вилку и услышал, как она звякнула о тарелку. Он взглянул на нее, на тарелку с почти не тронутой едой и почувствовал, что мозг его внезапно отключился от всего, что происходило вокруг. Ему захотелось, подобно страусу, спрятать голову. Он постарался переключить мысли на другое, ну, скажем, на овощи, что лежали перед ним на тарелке.

Интересно, как растет спаржа? И вообще, как выглядят сырые овощи, на что они похожи? Он никогда их не видел. Он получал их уже в готовом виде, из ресторанных кухонь или автоматических блоков питания. Вот, например, картофель. На что он похож? Влажная белая масса? Нет, иногда ведь бывают ломтики овальной формы, так что, по-видимому, и целая картофелина должна быть овальной. Но не круглой. А иногда картофель подают на стол разрезанным на длинные брусочки, квадратные в сечении. Наверно, это что-то длинное, овальное, что режется вдоль. Безусловно, белого цвета. Растет картофель под землей. Дэннер был почти уверен в этом. Такие длинные тонкие сцепившиеся корни, точно белые руки; он видел их среди труб и трубопроводов, когда рыли канавы при ремонте улиц. Как странно: он ест что-то похожее на человеческие руки, которые обнимают сточные трубы города, мертвенно- бледные руки, извивающиеся в земле, где обитают черви. И где окажется и он сам, если «фурия» настигнет его.

Дэннер оттолкнул от себя тарелку.

Шорохи и едва уловимое бормотание в зале заставили его против собственной воли поднять глаза. «Фурия» дошла до середины зала, и было забавно видеть, как успокаивались те, кто оставался у нее за спиной. Две или три женщины закрыли лицо руками, а один мужчина, потеряв сознание, тихо сполз со своего кресла. По мере того как «фурия» миновала очередной столик, все скрытые опасения вновь возвращались в тайники сознания.

Вот она уже почти поравнялась с его столиком. Ростом робот был около семи футов, но движения его были неожиданно плавными. Даже более плавными, чем движения человека. Однако ноги робота ступали по ковру с тяжелым, размеренным стуком: бух, бух, бух. Дэннер попытался прикинуть, сколько робот мог весить. Обычно считается, что «фурия» не издает никаких звуков, если не считать этих ввергающих в ужас шагов, но этот робот при ходьбе слегка поскрипывал. Лица у робота не было, однако человек уж так устроен, что всегда старается представить себе подобного и невольно наделяет и эту стальную поверхность глазами, которые, кажется, должны были внимательно шарить по ресторанному залу.

Робот приближался. И вот взгляды присутствующих устремились на Дэннера. «Фурия» шла прямо на него.

Нет! — твердил себе Дэннер. — Этого не может быть. Он чувствовал себя словно в кошмарном сне. «О господи, помоги мне поскорее проснуться. Дай мне проснуться, прежде чем она доберется до меня!»

Однако это был не сон. Великан застыл перед ним, тяжелые шаги умолкли. Слышалось только легкое поскрипывание. «Фурия» возвышалась над его столом, обратив к нему свой гладкий лик.

Дэннер почувствовал, как невыносимо жаркая волна обдала его лицо, — волна гнева, стыда, сомнения. Сердце забилось так сильно, что ресторанный зал поплыл перед глазами, и внезапная боль молнией пронзила голову — от виска к виску.

Дэннер, вскрикнув, вскочил.

— Нет, нет! — закричал он бездушной стальной громадине. — Ты ошиблась! Ты перепутала! Пошла прочь, дура! Это ошибка, ошибка! — Не глядя, он нащупал на столе тарелку и запустил ею прямо в бронированную грудь. Тарелка разлетелась вдребезги. На гладкой стальной поверхности остались белые, зеленые и коричневые пятна от ее содержимого. Дэннер с трудом выбрался из своего кресла, обогнул стол и, минуя высокую металлическую фигуру, устремился к выходу.

Он думал сейчас только о Гарце.

Море лиц проплывало слева и справа, пока он на негнущихся ногах выбирался из ресторана. Одни смотрели на него с жадным любопытством, ловя его взгляд. Другие старались вовсе не смотреть, уставившись в тарелку или прикрыв лицо рукой. За его спиной снова раздались размеренная поступь и едва слышное ритмичное поскрипывание.

Лица исчезли, он миновал двери, даже не помня, как их открыл Дэннер вышел на улицу. Пот лил с него ручьями, хотя день был вовсе не холодный, дыхание ветра показалось ему ледяным. Ничего не различая вокруг, он посмотрел налево и направо, а затем бросился за полквартала к телефонам-автоматам. Перед его глазами так ясно и отчетливо стояло лицо Гарца, что он натыкался на прохожих. Словно откуда-то издалека слышал он возмущенные возгласы, которые сразу же смолкли в благоговейном молчании. Люди расступались перед ним как по мановению волшебной палочки. В этом образовавшемся вокруг него вакууме он дошел до ближайшей будки.

Он закрыл за собой стеклянную дверь, лихорадочная пульсация крови в ушах, казалось, заставила вибрировать звуконепроницаемую кабину. Сквозь стекло он видел бесстрастного робота, который ожидал его, разноцветные пятна на его стальной груди были похожи на странную орденскую ленту.

Дэннер попытался набрать номер. Пальцы были как резиновые. Пытаясь взять себя в руки, он сделал несколько глубоких вдохов. Неожиданно подумалось совсем не к месту: «Забыл заплатить за обед». И еще. «Деньги мне сейчас здорово помогут. О, чертов Гарц, будь он проклят!»

Он дозвонился сразу.

На экране перед ним в четком цветном изображении вспыхнуло лицо девушки. Почти неосознанно он отметил хорошее качество дорогих экранов в будках общественных телефонов-автоматов этого района.

— Кабинет управляющего Гарца. Что вам угодно?

Только со второй попытки Дэннеру удалось произнести свое имя. Он гадал: видит ли секретарша его и того, кто стоит позади, — высокую фигуру за полупрозрачным стеклом. Он так и не смог этого понять: девушка сразу же опустила глаза, очевидно в какой-то список, лежавший перед ней на столе.

— Извините, но господина Гарца нет. И сегодня не будет.

Свет и краски исчезли с экрана.

Дэннер открыл раздвижную дверь. Колени его дрожали. Робот отступил немного, чтобы он мог выйти. Какое-то мгновение они стояли друг перед другом. Внезапно Дэннер, сам того не желая, начал глупо хихикать. Робот с пятнами, пересекающими его грудь наподобие орденской ленты, казался ему ужасно смешным. И тут Дэннер понял, что находится на грани истерики, и с изумлением обнаружил в левой руке салфетку из ресторана.

— Ну-ка, посторонись, — сказал он роботу. — Дай мне выйти. Ты что, не понимаешь, что произошла ошибка? — голос его задрожал. Робот, чуть слышно скрипнув, отошел в сторону.

— То, что ты преследуешь меня по пятам, уже не радость, сказал Дэннер. — Должен же ты быть хотя бы чистым. Грязный робот — это уже слишком… Да-да, слишком… — Эта идиотская мысль была невыносимой, и в голосе его зазвенели слезы. Одновременно смеясь и рыдая, он вытер стальную грудь робота и отшвырнул салфетку.

И в ту самую секунду, когда Дэннер ощутил под своими пальцами твердую стальную поверхность, он понял все, что с ним произошло, и тогда прорвало наконец защитный экран истерии. Никогда в жизни он больше не будет один. До тех пор, пока не умрет. А когда пробьет его смертный час, то глаза ему закроют вот эти стальные руки, и свой последний вздох он испустит, прижимаясь к этой стальной груди и над ним склонится металлическое бесстрастное лицо. Это будет последнее, что суждено ему увидеть перед смертью. Ни одной живой души рядом — только черный стальной череп «фурии».

Почти неделю он не мог связаться с Гарцем. За это время он изменил свое мнение о том, как долго может выдержать и не сойти с ума человек, преследуемый «фурией». Последнее, что он видел, засыпая по ночам, был свет уличного фонаря, который проникал сквозь шторы гостиничного номера и падал на металлическое плечо его тюремщика. Без конца пробуждаясь от тревожного забытья в течение всей долгой ночи, он слышал легкое, едва различимое поскрипывание механизма, работающего под стальной броней. И каждый раз он задавал себе вопрос, удастся ли ему проснуться снова и не настигнет ли его разящий удар во время сна. Каким будет этот удар? Как «фурии» расправляются со своими жертвами? Он всегда испытывал некоторое облегчение, встречая лучи раннего утра, отражающиеся от стального одеяния стража, бодрствующего у его постели. Ну вот и эта ночь прожита. Хотя можно ли назвать это жизнью! И стоит ли жить в таком аду?

Он продолжал занимать гостиничный номер. Возможно, администрация была бы не прочь выселить его. Но никто ничего ему не говорил. А может, просто никто не осмеливался. Жизнь становилась какой-то странной, призрачной — словно нечто видимое сквозь невидимую стену. Дэннер не мог думать ни о чем другом, кроме того, как связаться с Гарцем. Его прежние желания — жажда роскоши, развлечений, путешествий — растаяли как дым. Ему уже больше не суждено путешествовать в одиночестве.