Лев Гумилёв - Древняя Русь и Великая степь

• Название: Древняя Русь и Великая степь
• Автор: Лев Гумилёв
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16502-5

Книга выдающегося русского этнографа Льва Николаевича Гумилева посвящена одной из самых сложных и запутанных проблем отечественной истории — вопросу взаимоотношений Древней Руси и кочевников Великой степи на протяжении всего Средневековья. Увлекательная и эмоциональная, написанная безупречным языком, эта работа стала блестящей попыткой реконструкции подробной и целостной картины истории Евразии в XI–XIV веках.

---

Неясен и, вероятно, неразрешим только один вопрос: был ли Святослав сыном Игоря Старого? Летопись в этом не сомневается,[399] у нас нет уверенности в этом.[400] Но в плане этнологическом это не так уж важно. Ольга и Свенельд восстановили славяно-русскую традицию и вернули Русь на тот путь, по которому она двигалась до варяжской узурпации. И последствия оказались самыми благоприятными для Русской земли и весьма тяжелыми для еврейской общины в Хазарии.

Но я не решаюсь следовать А. А. Шахматову в отождествлении древлянского князя Мала и Люта Свенельдича. Не получается!

После убийства Игоря повторным покорением древлян руководил Свенельд: вряд ли он выступил против своего сына! Люта Свенельдича в 975 г. убил Олег Святославич, которому еще не было 15 лет.[401] Значит, это сделали его приближенные, но репрессию проводил опять-таки Свенельд, первый советник Ярополка. Последний корил Свенельда за гибель Олега, ибо ясно, что мальчик был неповинен в грехах старших дружинников. Больше Свенельд в летописи не упомянут.

Но главное, Владимир, сын Малуши и племянник Добрыни, опирался на варягов, с их помощью погубил Рогволода и Ярополка и взял Киев. Но тут ему пришлось столкнуться с сопротивлением горожан, которые не хотели ни платить варягам по 2 гривны с человека, ни видеть их у себя в городе Киеве. И Владимир был вынужден отправить варягов в Константинополь без оплаты за труды.

Главой правительства при Владимире был Добрыня. Считать то, что он возглавил поход против своего деда, т. е. Свенельда, местью убийцам своего отца (т. е. Люта) — нелепо, а по этическим нормам X в. — невозможно. Логичнее летописная версия, где дети древлянского князя Мала выступают против угнетателей — Свенельда и его сына, блокируясь с их врагами — варяжской партией. Но враги наших врагов не всегда наши друзья. Как только надобность в варягах миновала, от них избавились, славянский элемент восторжествовал и над норманнским, и над россомонским, сохранив от последнего только само название: «поляне, яже ныне рекомая Русь». Смена веры в 988 г. позволила покончить с северными заморскими традициями, и Русь вступила в инерционный период этногенеза, при котором условия для накопления культурных ценностей оптимальны.

52. Лицом к лицу

Русь, избавившись от варяжского руководства, восстанавливалась быстро, хотя и не без некоторых трудностей.

В 946 г. Свенельд усмирил древлян и возложил на них «дань тяжку», две трети которой шли в Киев, а остальное — в Вышгород, город, принадлежавший Ольге.[402]

В 947 г. Ольга отправилась на север и обложила данью погосты по Мете и Луге. Но левобережье Днепра осталось независимым от Киева[403] и, по-видимому, в союзе с хазарским правительством[404].

Вряд ли хазарский царь Иосиф был доволен переходом власти в Киеве из рук варяжского конунга к русскому князю, но похода Песаха он не повторил. За истекшие пять лет внешнее положение еврейской общины Итиля осложнилось. Прекратилась не только торговля с Багдадом вследствие победы Буидов, но и китайская торговля потерпела урон. В 946 г. кидани взяли Кайфын, столицу Китая и узел караванной торговли, потом отдали его тюркам-шато, а те оказались во вражде и с киданями, и с китайцами.[405] Торговля от этих неурядиц пострадала сильно. А во Франции тоже шла ожесточенная война — между последними Каролингами и герцогами Иль-де-Франс. Как уже было сказано, Каролинги за деньги давали защиту французским евреям; поэтому их поражение и неминуемость падения Западной империи не сулили евреям ничего доброго.

Исходя из этих обстоятельств, хазарский царь Иосиф счел за благо воздержаться от похода на Русь, но отсрочка не пошла ему на пользу. Ольга отправилась в Константинополь и 9 сентября 957 г. приняла там крещение, что означало заключение тесного союза с Византией, естественным врагом иудейской Хазарии. Попытка перетянуть Ольгу в католичество, т. е. на сторону Германии, предпринятая епископом Адальбертом, по заданию императора Оттона I прибывшим в Киев в 961 г., успеха не имела.[406] С этого момента царь Иосиф потерял надежду на мир с Русью, и это было естественно. Война началась, видимо, сразу после крещения Ольги.

То, что война Хазарии с Русью шла в 50-х годах X в., определенно подтверждает письмо царя Иосифа к Хасдаи ибн-Шафруту, министру Абдаррахмана III — омейядского халифа Испании, написанное до 960 г.: «Я живу у входа в реку и не пускаю русов, прибывающих на кораблях, проникнуть к ним (мусульманам). Точно так же я не пускаю всех врагов их, приходящих сухим путем, проникать в их страну. Я веду с ними (врагами мусульман. — Л. Г.) упорную войну. Если бы я оставил их (в покое. — Л. Г.), они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада».[407]

Это, конечно, преувеличение. Буиды в Иране, Багдаде и Азербайджане держались крепко. По-видимому, Иосиф хотел расположить к себе халифа Испании, чтобы попытаться создать антивизантийский блок на Средиземном море, где как раз в это время греки при поддержке русов отвоевывали Крит, базу арабо-испанских пиратов. В 960 г. Никифор Фока одержал победу. Надежды царя Иосифа на помощь западных мусульман разбились вдребезги.

Тем не менее Византия не могла активно помочь обновленной Руси. Силы греков были скованы наступлением на Киликию и Сирию. В решающие 965–966 гг. Никифор Фока взял Мопсуестию, Таре, завоевал Кипр и дошел до стен «великого града божьего» — Антиохии.

Эти победы стоили дорого. В Константинополе в 965–969 гг. царил голод, так как цена хлеба поднялась в 8 раз. Популярность правительства падала.

Однако дружба с Византией обеспечила Руси союз с печенегами, важный при войне с Хазарией. Печенеги, придя на западную окраину Степи, оказались в очень сложном положении: между греками, болгарами и русскими. Чтобы не быть раздавленными, печенеги заключили союзные договоры с русскими и греками, обеспечивали безопасность торговли между Киевом и Херсонесом, снабжали русов саблями взамен тяжелых мечей. Этот союз продолжался до 968 г.,[408] т. е. до очередного русско-византийского конфликта. Но в решающий момент войны с Хазарией печенеги были на стороне киевского князя.

Сторонниками хазарского царя в это время были ясы (осетины) и касоги (черкесы), занимавшие в X в. степи Северного Кавказа. Однако преданность их иудейскому правительству была сомнительна, а усердие приближалось к нулю. Во время войны они вели себя очень вяло. Примерно так же держали себя вятичи — данники хазар, а болгары вообще отказали хазарам в помощи и дружили с гузами, врагами хазарского царя. Последний мог надеяться только на помощь среднеазиатских мусульман.

53. Искренность и выгода

Казалось бы, естественно, что на востоке союзником иудейской Хазарии было таджикское государство Саманидов, известное благодаря активной внешней торговле и блестящей культуре. Однако положение в этой державе было сложным. За 150 лет господства Аббасидов в Средней Азии и Иране потомки арабов, персов, согдийцев и части парфян сумели приспособиться к новым условиям и к X в. слились в монолитный таджикский этнос. Именно таджиков возглавила местная династия Саманидов, и созданная ими культура блистала как алмаз, по сравнению с которой все прочие — оправа.

Здесь, в кратком очерке, нет возможности описать эту богатую эпоху, но… кристаллы появляются при остывании магмы. За одно только столетие доблесть дехкан, вознесших трон Исмаила Самани, растаяла в очаровании садов, веселом шуме базаров и благолепии суннитских мечетей. Потомки воинов стали веселыми и образованными обывателями.

Вскоре Саманиды, чтобы сохранить свою державу, стали покупать тюркских рабов (гулямов) и составлять из них войско. Те, оставаясь де-юре рабами, могли делать карьеру (порой головокружительную — вплоть до наместников провинций), поскольку фактически гулямы были куда сильнее свободных дехкан и купцов. Ведь в их руках были сабли, и все они были профессиональными вояками. Таким любое ополчение не страшно.

И за границей были тюрки, ставшие мусульманами. В 960 г. приняли ислам карлуки, вслед за ними — воинственные чигили и храбрые ягма. Это снискало им симпатии могущественной суннитской церкви, опасавшейся вольномыслия Саманидов. Шииты казались мусульманскому духовенству большими врагами, чем иноплеменники. К 999 г. Саманиды были преданы буквально всеми: тюркскими наемниками, духовенством, горожанами Бухары, но и до этого помочь хазарским евреям они не могли.

В ином положении был одинокий оазис Хорезм, неподалеку от Аральского моря. Хорезм подобен зеленому острову среди желтой пустыни, и древнее население его — хорасмии, или хвалиссы, — избежало арабского погрома, преобразившего города Согдианы. Хоразмшах покорился арабам еще в 712 г., согласился на уплату дани и обязался оказывать военную помощь. Этим он спас свой народ, состарившийся и уставший.[409]