Вероника Иванова - Звенья одной цепи

• Название: Звенья одной цепи
• Автор: Вероника Иванова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0615-9

Человеку всегда чего-то не хватает. Хочется приключений, когда наскучивает размеренный быт. Хочется власти, когда невмоготу становится выполнять чужие приказы. Хочется славы, когда опостылевает собственноручно избранный жизненный путь… Сколько подобных и куда более простых желаний ежеминутно рождаются и умирают, так и не находя воплощения? Не сосчитаешь. А в конце концов остаётся всего одно. Самое страстное. Самое глубокое. Самое выстраданное. Самое… неосуществимое?

Добро пожаловать в мир, где каждому хоть раз в жизни выпадает шанс исполнить своё заветное желание! Если в Ночь синих звёзд повезёт встретить демона.

Или не повезёт — это уж как посмотреть.

---

— Беды?

— Ты среди нас, да и здешнего люда, как белошвейка среди нищенок.

Слишком заметен? С этим ничего не поделаешь. Вернее, я сам ничего не хочу предпринимать, чтобы стать похожим на своих спутников. Наверное, остатки гордости не позволяют. А может, злость? Растворяться в тумане Сальных кварталов я не собираюсь. Пока особой надобности нет.

— Не знаю, как и чему вас учат, только ходить по грязным переулкам — не то что топтать ковры зажиточных домов.

Верно. С радостью согласился бы и подтвердил, если бы это от меня требовалось. Только командир имеет в виду одно, а на деле трудность совсем иная.

Суть действий сопроводителя состоит в постоянном наблюдении за окружением и сравнении увиденного, услышанного, прочувствованного с воспоминаниями о том, как всё выглядело вчера, десяток и сотню посещений назад. Конечно, если в самый первый раз тот же купец мялся и жался или лебезил, выторговывая снисхождение, а потом успокаивался, уверившись, что больше какого-то предела податями его не обдерут, трудно принять за образец и первую, и вторую, и даже третью встречи. Сопроводитель нарабатывает опыт постепенно: при поступлении на службу он знает только то, чему его научили наставники, а в расцвете сил способен за несколько минут составить представление о совершенно незнакомом месте и населяющих его людях. Пусть не полное и не проникновенное, но достаточное, чтобы уберечь Ведущего от какого-либо вреда.

Что же касается улиц, всё намного сложнее. Прохожий с перекошенным от злости лицом не обязательно что-то злоумышляет, а притулившийся у стены нищий вовсе и не спит, как может показаться на первый взгляд. Впрочем, со временем я бы выучил назубок и все местные особенности, но… Зачем? Второй раз в Сальных кварталах мне побывать не доведётся. И потому, что слишком мало времени осталось носить камзол сопроводителя, и потому, что ещё одной глупости, подобной вечерней, допущено не будет.

— А правда, ваш брат ни жары, ни холода не боится? — встрял в разговор долговязый.

— Правда.

Опять же с целым возом оговорок. Но героев, равных мне, в понимании вопрошающего мне, конечно, найдётся мало.

— И голыми руками может, скажем, с волком справиться?

— Может.

Хотя и не полезет без особой надобности сопроводитель без оружия в пасть ни к волку, ни к другому зверю, особенно двуногому.

— И…

— Тебе заняться нечем, Еме? — грустно спросил командир, и пыл патрульного резко поуменьшился.

Жара, холод… Их не нужно бояться, пока твоё тело напичкано изнутри и снаружи странно пахнущими и ещё страннее действующими зельями и притираниями. Благодаря трудам Цепи одушевления о сопроводителях и впрямь ходят легенды, но без своих хитрых уловок мы самые обычные люди, не сильнее и не выносливее простых пехотинцев. А стоит лишь перестать пользоваться снадобьями Гирма, и…

Мрачная картинка, возникшая в воображении, заставила меня содрогнуться. Ведь какя-то пара недель, самое большее месяц, и я лишусь всех чудесных свойств, к которым привык, как к родным. Что тогда? Нет, беспомощным младенцем не стану, разумеется, но прежний отпор противникам дать уже не смогу. Кому тогда буду нужен? Разве что городской страже. Вот только староват я уже, чтобы начинать с низов. А если вспомнить, что юнцы любят задираться по поводу и без, становится совсем печально. Надо срочно за что-то цепляться или… Или хотя бы остатки могущества потратить с толком.

Очередной открывшийся взгляду переулок напоминал собой вертлявую змею, невесть зачем извивающуюся между домами, и был заполнен людьми, собравшимися в группы и оживлённо переговаривающимися в ожидании броска костей либо в попытке предсказать, что ждёт игроков под прижатым к раскладному столику щербатым стаканчиком.

— Мы идём туда?

— Если понадобится, — ответил командир, прислушиваясь к людскому гомону.

И словно оправдывая его ожидания, поверх голов вдруг пролетело истошное, но едва-едва выделившееся из общего гула:

— Обокра-а-а-али! Держи вора!

— Вот теперь идём. Только не все и сразу. Еме, возьми сопроводителя и дуйте на следующую улицу: воришка туда выйдет, больше ему податься некуда. А мы отсюда его погоним.

Разделение сил показалось мне странным, потому что юный патрульный вряд ли был способен быстро пробраться сквозь плотные ряды игроков, и разумнее было бы отправить его в засаду при участии более опытного стражника. Но приказ командира — закон для подчинённых, и вскоре мы с долговязым уже стояли на брусчатке следующей улицы, безлюдной и тревожно тихой. А спустя те несколько минут, что понадобились бы второй половине патруля на достижение середины игорного переулка, я понял, чем было вызвано столь непонятное мне командирское решение.

Долговязый Еме вдруг начал приплясывать на месте, но только не от холода: слоёв шерстяной ткани под мундиром было вполне достаточно для согрева при бодрой ходьбе от одной жаровни до другой.

— Слышь, друг, я того… Живот у меня скрутило, сил нет. Я мигом, а ты пока тут постой, подожди! — бормочущей скороговоркой выпалил мой напарник и юркнул в проулок, исчезая среди ночных теней.

Вот оно что. Трус. Жалкий. И обыденный, как умывание по утрам. Ну что ж, пусть прячется, только я тоже не буду стоять столбом посреди улицы.

Даже ночная темнота никогда не бывает одинаково непроглядной. Где-то она припорашивается пеплом лунного света, где-то разбивается бликами факельных огней, превращаясь в узорчатый ковёр, частью которого очень легко стать, если чуточку плотнее вжаться в чехарду причудливых пятен.

Сделать шаг вперёд и в сторону, поближе к стене дома, но не прислоняться, чтобы тень на каменной кладке не оказалась гуще, чем должна быть. Замедлить дыхание, чтобы облачка тёплого воздуха, вырывающегося из ноздрей, не висели вокруг мутной кисеёй. Расслабиться, отбросить прочь все мысли и просто… ждать.

Шаги шуршали совсем тихо, словно тот, кто шёл, стопой обнимал каждый камень брусчатки, на который наступал. Осторожно и малозвучно, но не настолько, чтобы не было заметно: прохожий мечется от одной стороны улицы к другой, стараясь, впрочем, не покидать пятна теней.

Тот самый воришка? Наверняка. Спина согнута дугой и напряжена, руки чуть расставлены в стороны, а не прижаты к телу, что выглядело бы в холоде ночи куда естественнее. Не теряет бдительности? Молодец. Но он пройдёт мимо меня, даже не вздрогнув.

Так, может, и позволить ему пройти? Одним ничтожным преступником больше, одним меньше — никакой разницы. Всё равно у Боженки этого добра никогда не переводится. В лице и голосе командира патруля не читалось особого рвения, когда он отдавал приказ. Да и отправляя меня вместе с Еме, он знал заранее, что долговязый трус никого ловить не станет, а я…

— Торопишься сбыть украденные деньги?

Воришка застыл на месте, услышав вопрос, прозвучавший отовсюду и ниоткуда, и крутанул головой, пытаясь определить моё местоположение. Впрочем, зря: звуки, затейливым эхом отразившиеся от стен домов, укрывали меня не менее надёжно, чем тени.

— Ты кто?

Отсвет далёкого фонаря заискрился на серебряной медвежьей голове, когда я шагнул навстречу невысокой фигурке. Мальчишка. Или девчонка, что, в общем, не так и важно. Голос юный, слегка простуженный и… смелый.

— Городская стража.

— Ты непохож на стражника.

Отодвигает правую пятку назад. Готовится к бегству или нападению? В любом случае если и побежит, то в объятия командира патруля. А если решит прорываться с боем…

— Зато ты очень похож на вора.

Он оттолкнулся и прыгнул, стараясь проскользнуть у меня под руками, но наткнулся на моё колено и откатился назад. Следующий бросок последовал без паузы, как и следовало ожидать от молодого, не чувствующего пока ещё усталости тела, и теперь отступил уже я, но не от натиска, а заметив стальной отблеск рядом с кистью правой руки воришки.

Что-то небольшое и, похоже, искривлённое. Всё верно, незнатным горожанам запрещают носить ножи, лезвие которых длиннее, чем две трети ладони. Правда, в соответствующем уложении ничего не сказано о том, имеется в виду лезвие прямое или изогнутое, которое как раз умещается в заданные размеры, но вреда способно причинить намного больше.

Решив, что я осторожничаю, не желая напороться на клинок, воришка угрожающе рассёк воздух крест-накрест, наступая на меня, и замахнулся снова, но закончить движение не успел, потому что наперерез его оружию рванулось моё предплечье, где под шерстяным полотном мундира был закреплён чешуйчатый наруч, отлично подходящий для ловли кривых ножей. Коготь клинка попал между стальными пластинами и потерял свободу на короткое мгновение, которого мне хватило, чтобы увлечь противника вслед за его же рукой, благо воришка использовал, как и многие горожане, эдакую смесь ножа и кастета. Спору нет, выбить такое оружие трудно, но временами бывает куда разумнее отпустить, чем продолжать удерживать.