Ричард Бах - Биплан

• Название: Биплан
• Автор: Ричард Бах
• Издательство: София
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-91250-181-7

Захватывающая и мастерски написанная книга.

Чтобы убедиться в том, что время — не стрела, направленная в бесконечность, Ричард Бах предпринял захватывающее путешествие. «Биплан» — история этого перелета, который проходил наедине с собой, самолетом и небом, перелета, который стал для пилота путешествием-поиском, ведущим за границы повседневной обыденности.

---

Длинная пауза. Парашют подо мной снова превращается в камень, не в силах служить мягкой подушкой, как было задумано теми, кто его создал. Мимо плавно проплывает Мидленд. Затем не менее плавная Одесса, высокие строения которой рвутся в небо из глубин земли. Я воображаю себе, что смотрю с одного из них вниз, и чувствую, как у меня кружится голова. Я, как и многие пилоты, скорее соглашусь лететь в самолете на высоте пятьдесят тысяч футов[24], чем взглянуть вниз с крыши двадцатиэтажного дома. На улицах Одессы я вижу несколько человек, их плащи и куртки безжалостно треплет ветер. А там, впереди, — не кажется ли тебе, что небо стало чуть светлее? Я искоса смотрю из-под своих очков — может быть, но только может быть, небо на западе стало несколько чище. И тот, что жил во мне надеждой, погибает. Вот и все. Какая-то скромная пыльная буря, даже не очень сильная, и противник сражен наповал. Я делаю круг и приземляюсь в аэропорту Монахэнс, причем для этого мне хватает менее ста футов посадочной полосы. Как спокойно и уверенно себя чувствуешь! Уже после посадки я могу буквально взлететь, не заводя мотор, — такова сила ветра.

Однако, отворачивая от него на земле свой нос, нужно быть очень осторожным. Самолет не предназначен для того, чтобы неспешно ездить по земной тверди, поэтому передвигаться на нем нужно аккуратно, умело используя аэродинамические поверхности управления, иначе сильный ветер, играючи, подхватит его и перевернет. Самолет может терпеливо выносить, стоя на земле, и солнцепек и непогоду. Но двух вещей он вынести не может, одна из них — это сильный ветер. Другая — это, разумеется, град.

Аккуратно, тихонько подруливаем к заправке. Разворачиваемся лицом к ветру. Пусть отдохнет облепленный песком двигатель. Обидно, что больше не придется воевать с драконами по дороге. Погода, которая ждет нас впереди, будет все лучше, а чуть позже даже снова будет попутный ветер. Оказывается, не так уж трудно было тем первым пилотам. Нам осталось пересечь небольшую часть Техаса, часть Нью-Мексико, Аризону — и мы дома. Весь полет — почти никаких происшествий. Если я потороплюсь, то к завтрашнему вечеру буду дома.

С такими мыслями я воткнул заправочный штуцер в горловину бака и стал наблюдать, как в черноту полилось красное топливо.

11

Небо становится почти чистым, когда мы в очередной раз меняем землю, на которой стоят колеса, на небо, на которое опираются крылья. Мы делаем разворот и ложимся на курс вдоль неизменно подсказывающей нам направление трассы. Она лежит внизу, словно расщепленная надвое стрела, указывающая на Эль-Пасо. К вечеру будем в Эль-Пасо или, если повезет, в Деминге, штат Нью-Мексико. Мы снова летим вблизи земли, у нас за спиной остается выкрашенное пылью в темно-коричневый цвет небо, и солнце медленно движется, уже заглядывая нам в глаза. Через высокие невидимые ворота мы влетаем в пустыню. Пустыня появляется весьма неожиданно и взирает на нас с совершенно отсутствующим выражением — ни улыбаясь, ни хмурясь. Пустыня просто лежит себе и ждет.

Впереди на горизонте проступают туманные голубые очертания — горы. Горы, правда, почти воображаемые, они тускло мерцают в отдалении. Их три — одна слева, одна справа и одна, с невероятно крутыми склонами, чуть правее нас по курсу. Во мне просыпается тот, кто жаждет приключений. Может, будет битва? Что там впереди? Что ты там видишь? Может, будет повод помериться силами с великанами? Но я снова его убаюкиваю, убеждая, что впереди нет ни мельниц, ни драконов, и он, что-то бормоча себе под нос, снова засыпает.

Я долго лечу, расслабившись, подставившись солнцу и ветру. Биплану достаточно легких движений ручки управления, чтобы он послушно следовал компасу, роль которого в данный момент выполняет белая осевая линия дороги, уходящей за горизонт. Дорога едва заметно поворачивает влево, и вслед за ней поворачивает влево биплан. Солнце и ветер нежные, теплые, и мне остается лишь ждать, пока мы прилетим в Эль-Пасо. Впечатление такое, что в Монахенсе я купил билет на самолет и теперь доставить меня в конечный пункт — задача экипажа.

Каждый раз, пролетая над пустыней, я вспоминаю о тех, кто дышал этим воздухом сотню лет назад, когда солнце было раскаленным огненным шаром, а ветер, словно нож, впивался в землю. Какие смелые люди! А может быть, они оставили свои дома и подались на запад не потому, что были смелыми, а просто не знали, что ждет их впереди. Я пытаюсь отыскать взглядом следы фургонов, но мне это не удается. Внизу лежит лишь автомобильная трасса, трасса, которая появилась значительно позже, и ее белая линия указывает на юго-запад.

Они достойны уважения. Многие месяцы ушли у них на то, чтобы пересечь континент, который даже старый биплан перелетает за какую-то неделю. Это избитый стереотип, в нем легко усмотреть насмешку. Но, пролетая над этой землей, трудно не вспоминать о тех людях. Ты только вообрази себе — там, внизу, под палящим солнцем люди ехали на быках! Если даже для биплана, который покрывает семьдесят миль в час, пейзаж выглядит однообразным, тянется миля за милей, каково было им наблюдать его в течение этих месяцев!

С ровной, как пушечный ствол, дороги я перевожу взгляд на горизонт, и у меня по спине пробегают мурашки. Внутренний искатель приключений вскакивает на ноги. Там, впереди, — три горы. Теперь их видно лучше. И средняя из них, та, у которой невероятно крутые склоны, переместилась и стоит на этот раз прямо у меня на пути. От ее вершины в нашу сторону плывет небольшой белый башмак, а под ним я вижу темную стену косого дождя. Во всяком случае, я здесь не одинок, высокое белое грозовое облако — личность завораживающая и привлекающая внимание.

Обойти его будет несложно. Места вокруг полно, нужно только повернуть вправо… АТАКУЙ ЕГО, ПАРЕНЬ! Это искатель приключений, он уже полностью проснулся и теперь ищет ярких блистательных событий. СРАЗИСЬ С НИМ! ВЕДЬ ТЫ НЕ КАКОЙ-НИБУДЬ ТАМ ТРУСЛИВЫЙ СОСУНОК, А? ЕСЛИ У ТЕБЯ ЕСТЬ ХОТЬ КАПЛЯ ХРАБРОСТИ, ТЫ ПРОЛЕТИШЬ СКВОЗЬ ЭТУ ШТУКОВИНУ! ТАМ ТЕБЯ ЖДЕТ ВСЯ ПОЛНОТА ОЩУЩЕНИЙ, ЭТО ПРЕПЯТСТВИЕ, КОТОРОЕ НУЖНО ПРЕОДОЛЕТЬ!

Эй, ложись обратно в свою кровать. Надо быть сумасшедшим, чтобы полететь в эту грозу. В лучшем случае я вымокну до нитки, в худшем же — она разнесет биплан вдребезги.

Облако уже выросло передо мной во весь свой рост, я вижу, как его вершина высоко вздымается над верхней парой моих крыльев. Чтобы разглядеть ее, мне приходится запрокидывать назад голову. Мы начинаем поворачивать вправо.

О'кей. Прекрасно. Поворачивай. Ты его испугался. Прекрасно, ничего нет плохого в том, чтобы испугаться грозы. Конечно, дождь под ним и на десятую долю не может сравниться с тем, что творится в самом центре; я ведь не прошу тебя пролететь сквозь самый центр, только сквозь дождь. Скромное маленькое приключение. Посмотри, ты же почти видишь сквозь этот дождь: там, за ним, чистое небо. Что ж, давай. Поворачивай прочь. Но только потом не вспоминай больше при мне о храбрости. Мистер, если Вы не пролетите через эту маленькую полосу дождя, то значит, у Вас нет ни малейшего понятия о том, что такое храбрость. В этом нет ничего плохого, нет ничего плохого в том, чтобы бояться, чтобы быть трусом, но тогда, маменькин сынок, лучше не попадайся мне под руку с мыслями о смелости.

Это, конечно, мальчишество. Не храбрец, а лишь полный дурак полетит прямо в грозу, когда ее можно обойти, сделав небольшой поворот вправо. Смешно. Если для меня хоть что-то значит осторожность и благоразумие, я перейду на их сторону и предусмотрительно облечу грозу стороной.

Биплан наклоняется влево, нос его указывает в темную стену дождя.

Вблизи он и вправду выглядит устрашающе. Но в конце концов, это всего лишь дождь, да еще, возможно, небольшая турбулентность. Верхушка облака теперь скрылась в вышине и мне не видна. Я затягиваю потуже ремень безопасности.

Двигатель не обращает на все это никакого внимания. Двигателю все равно, даже если мы полетим сквозь торнадо. Пять цилиндров продолжают тарахтеть над мокрой дорогой, разве только звук их становится чуть глуше под темной подошвой облака.

Небольшой вихрь, легкий стук, и на переднее ветровое стекло падают первые капли дождя. Что ж, началось. НУ, БУРЯ, ДАВАЙ! ТЫ ДУМАЕШЬ, ТЕБЯ ТАК МНОГО, ЧТО ТЫ СМОЖЕШЬ ОСТАНОВИТЬ САМОЛЕТ? ДУМАЕШЬ, ТАКАЯ БОЛЬШАЯ, ЧТО Я НЕ ПРОЛЕЧУ ТЕБЯ НАСКВОЗЬ?

Внезапно приходит ответ. Мир вокруг становится серым от сплошной стены дождя, сплошной безжалостный ливень, гораздо более сильный, чем казалось снаружи. Он барабанит по обшивке крыльев, я слышу этот звук, несмотря даже на рев двигателя и свист ветра. Добро пожаловать, парень.

На высоте в тысячу футов в сплошной стене дождя резко, безо всякого предупреждения замолкает двигатель.

О Господи!

Резкий поворот вправо, и я начинаю судорожно высматривать узкую полоску земли, чтобы сесть. Ты идиот. Не мог облететь стороной, да? Может быть, нам удается приземлиться на шоссе. Нет, на шоссе боковой ветер, к тому же нужно убраться из зоны дождя. Несколько мест, где можно было бы приземлиться, но это значит, что самолету придет конец. Горы песка, поросшие жестким кустарником. Какая глупость! Лететь сквозь грозу!