Хаким Фирдоуси - Шах-наме

• Название: Шах-наме
• Автор: Хаким Фирдоуси
• Жанр: Поэзия
• Год: 1972

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») - это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.

В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI - IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского. Абулькасим Фирдоуси работал над своей поэмой 35 лет и закончил ее в 401 году хиджры, то есть в 1011 году.

Условно принято делить «Шахнаме» на три части: мифологическая, героическая и историческая.

---

Согласно этой легенде, султан обещал поэту заплатить за каждое двустишие по золотой монете. Но Махмуд жестоко обманул его. Когда прибыл караван от султана и развязали тюки, оказалось, что золото за­менено серебром. Оскорбленный поэт, который, по преданию, будто бы находился в бане, разделил эти деньги на три части: одну вручил банщику, другую — людям каравана, а на третью купил прохладительные напитки. Это был явный и прямой вызов деспотичному правителю. Султан приказал наказать поэта — бросить его под ноги слону. Фирдоуси бежал из родных мест и много лет провел в скитаннях. Лишь в старости он решил вернуться ыа родину.

Однажды главный министр в присутствии Махмуда произнес двусти­шие из великой поэмы. Султан, сменив гнев на милость, решил вознагра­дить поэта. Когда караван с дарами входил в ворота города, из противо­положных ворот вынесли носилки с телом умершего Фирдоуси.

А в тот же час из восточных ворот
Шел с погребальным плачем народ.

К тихим могилам, белевшим вдали,
Прах Фирдуси по дороге несли,

—так заканчивает свою балладу, посвященную великому персо-таджикскому поэту, Генрих Гейне.

Советские ученые указали на подлинные причины отрицательного отношения султана к «Шах-наме». С одной стороны выступал Махмуд жесткий деспот, беспощадно подавлявший народные восстания и прово­дивший свои грабительские походы под знаменем священного ислама, с другой — великий поэт, воспевший борьбу за отчизну, но осудивший жестокость и беспричинное кровопролитие, прославивший справедливых правителей и простых людей, призывавший ценить «тех, кто зарабатывает трудом хлеб насущный». Султан не признавал никаких иных законов, кроме собственной воли, Фирдоуси же провозглашал гимн законности и правопорядку. Махмуд не ставил человеческую жизнь ни в грош, Фир­доуси же призывал ценить жизнь как величайшее благо. Одним словом, вся идейная основа, весь строи мыслей «Шах-наме» решительно противо­стояли политике Махмуда, и никакой речи, конечно, не могло быть о при­знании султаном великого творения.

«Шах-наме» — огромная стихотворная эпопея. В течение тысячеле­тия поэма многократно переписывалась, и средневековые писцы, не отли­чаясь особой щепетильностью в вопросах авторского права, поступали с текстом, как им заблагорассудится, так что количество бейтов в различ­ных вариантах «Шах-наме» колеблется от сорока до ста двадцати тысяч. В критическом же тексте, впервые подготовленном на основе древнейших рукописей сотрудниками Института востоковедения АН СССР, содержится пятьдесят пять тысяч бейтов, и эту цифру следует полагать близкой к истине.

Композиция «Шах-наме» такова: поэма состоит из описаний пятиде­сяти царствований, начиная от царей легендарных и кончая личностями историческими. Некоторые эпизоды, как, например, разделы о сасанидских шахах, содержат всего лишь несколько десятков двустиший, иные же разделы насчитывают более пяти тысяч. Есть и такие разделы, в которые автор включил самостоятельные поэмы героического или романтического плана, нередко весьма крупные по объему. Именно они вследствие своей художественной силы приобрели наибольшую популярность. Таковы, например, «Рустам и Сухраб», «Сиявуш», включенные в повествование о царствовании Кей-Кавуса.

Исследователи делят «Шах-наме» на три части: 1) мифологическую (до появления систансккх богатырей); 2) героическую (до Искандара); 3) историческую. Хотя у самого автора такого деления нет, но оно вполне оправданно и имеет под собой реальную почву.

Каждый раздел предваряется тронной речью, как, например, речь Бахрама Гура. В этом обращении к великим мира сего и простым людям вступающий на престол властелин сообщает о своей будущей политической программе.

В заключительной части каждого раздела поэт устами умирающего шаха излагает предсмертмое завещание — наставление наследнику. В этом назидании наряду с пессимистическими нотками о бренности мира содер­жатся призывы быть справедливым и не обижать подданных, заботиться о процветании страны. Taк звучит, например, завещание Ардашира Бабакана:

Так будь разумным, щедрым, справедливым.
Страна счастлива — будет царь счастливым.

Лжи приближаться к трону запрети,
Ходи всегда по правому пути.

Для добрых дел сокровищ не жалей,
Они стране — как влага для полей.

А если шах жесток, и скуп, и жаден,—
Труд подданных тяжел и безотраден.

Дихкан скопил казну, украсил дом,—
Он это создал потом и трудом,—

И царь не отнимать казну дихкана,
А должен охранять казну дихкана.

Книги о царствованиях и включенные в них поэмы имеют обязатель­ные зачины и концовки, ко»торые не повторяются буквально, а варьируются в зависимости от ситуации.

Характерно, что, в отличие от книг всех средневековых персидских поэтов, Фирдоуси непосредственно за славословием богу помещает похвалу разуму. И в дальнейшем в повествовании автор неоднократно восхваляет человеческие знания, о которых он пишет так, словно сам является нашим современником:

Познанье выше имени и званья,
И выше свойств врожденных — воспитанье.

Коль в воспитанье сил не обретут,
Врожденные достоинства замрут.

...О личном благородстве всяк болтает;
Лишь светоч знанья душу украшает.

Или же:

И тот, в ком светоч разума горит,
Дурных деяний в мире не свершит.

Вся эпопея Фирдоуси пронизана одной, главной философской идеей— это борьба добра против зла. Силам добра, возглавляемым верховным божеством Ахурамаздой, противостоят полчища злых сил, главой которых является Ахриман. Иранцы в «Шах-наме» олицетворяют доброе начало, их враги — злое; небезынтересно, что те из иранцев, которые выбрали для себя неправый путь, изображаются как ступившие на стезю Ахримана. Фирдоуси так и пишет: «Его совратил Ахриман».

Злой дух в «Шах-наме» выступает в разном обличье, он не всегда действует сам, а большей частью исполнение своих нечестивых замыслов поручает дивам, то есть нечистой силе, выступающей в образе получелове­ка-получудовища.

Царевич Заххак, пишет Фирдоуси, был благородный и богобоязнен­ный юноша, но его совратил Иблис (сатана), и он убил отца, захватил престол и стал систематически истреблять иранцев. Он процарствовал тысячу лет, пока силы добра во главе с потомком царей Фаридупом и куз­нецом Кавой не свергли его.

В «Шах-наме» окончательное торжество всегда на стороне добра. В этом плане интересен конец эпопеи: иранское государство рухнуло под сокрушительным ударом арабских войск, величие Ирана повергнуто в прах. Но идейный смысл «Шах-наме», все призывы автора, помыслы изоб­раженных им героев направлены на прославление своей страны. И по­скольку падение Ирана изображено ретроспективно, как факт, проис­шедший несколько веков назад, само произведение Фирдоуси служит предостережением против повторения прежних ошибок, приведших к поражению.

Таким образом, основная мысль «Шах-наме» — это прославление родной страны, восторженный гимн Ирану, призыв к единению разрознен­ных сил, к централизации власти во имя отражения иноземных нашествий, на благо страны. Иранские правители — герои «Шах-наме» ни разу не начинают несправедливой войны, они всегда правая сторона, будь их вра­гами туранцы, византийцы или иные народности.

Богатыри и витязи в «Шах-наме» беззаветно преданы родной стране и шаху, олицетворяющему для них отчизну. Будучи незаслуженно оби­жены правителем, богатыри прощают обиды и оскорбления во имя общих интересов. Рустам но неведению убил юного туранского витязя Сухраба, и лишь после нанесения смертельной раны он узнает, что сразил собствен­ного сына. А у шаха Кей-Кавуса был чудодейственный бальзам, способный вылечить смертельно раненного Сухраба, и Рустам отправляет к власте­лину гонца с просьбой дать зелье. Однако Кей-Кавус отказывает и без обиняков говорит прибывшему богатырю Гударзу, что он вовсе не желает, чтобы Сухраб остался в живых, из опасения, как бы отец и сын, объеди­нившись, не свергли его с престола. В этой сцене поэт противопоставил низменности шаха величие Рустама, который и после этого остался верным вассалом Кей-Кавуса, так как для богатыря последний олицетворял собой Иран.

Вряд ли будет преувеличением утверждать, что именно Рустам — главный персонаж «шах-наме», а не властители, в войске которых он слу­жит. В его образе автор воплотил свои представления об идеальном герое, Рустам наделен такой богатырской силой, что способен свергнуть любого шаха, а пережил их он много, поскольку сам прожил шестьсот долгих лет. Но он не поступает так, поскольку, согласно воззрениям Фирдоуси, царствовать может лишь отпрыск древних царей, наделенный фарром, божественной благодатью, осеняющей в виде нимба носителей верховной власти.