Олег Игнатьев - Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ

• Название: Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ
• Автор: Олег Игнатьев
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия»
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1987

Игнатьев О. К.

И26 Операция «Отоньо»: История одной акции ЦРУ. /Предисл. Ю. Семенова. — М. : Мол. гвардия, 1987. — 205 [3] с., ил.

50 к. 100 000 экз.

Политический детектив рассказывает о подготовке и убийстве португальского генерала Делгадо. Повесть написана на строго документальном материале одной акции ЦРУ.

---

Но, как говорят в Латинской Америке, из речей кофе не приготовишь. Вероятно, так думал Умберто Делгадо, читая номер газеты «Португал демократико», где был помещен только что процитированный отчет о банкете. Как быть? Что делать дальше? С этим далеко не праздным вопросом он утром вставал и вечером ложился. Что делать дальше?

Генерал давно уже перебрался из шикарного отеля «Глориа» в небольшую квартирку, располагавшуюся на пятом этаже дома на улице Силвейра Мартине. Для оплаты квартиры движение «Ассоциация имени Умберто Делгадо» (была такая организация португальских эмигрантов, живших в бразильской столице Рио-де-Жанейро) на своем собрании приняли специальное решение о выделении необходимой суммы. Но все существовавшие в Бразилии португальские эмигрантские клубы, ассоциации и объединения сами еле сводили концы с концами, и, конечно, гордость не позволила бы Делгадо обращаться к ним за помощью. Пока на жизнь ему хватало, так как жена еще продолжала получать положенную Делгадо как генералу в отставке довольно приличную пенсию. Но Умберто Делгадо понимал, что в скором времени его лишат и этого последнего источника существования.

Деятельность политэмигрантов в Бразилии несколько активизировалась после прибытия в страну Мануэла Серры и других португальцев, замешанных в провалившейся попытке одного из переворотов, замышлявшихся генералом Делгадо. Капитан Галвао, попросивший 17 января 1959 года убежища в посольстве Аргентины, покинул Португалию и нашел пристанище в Венесуэле. Умберто Делгадо вел с Галвао интенсивную переписку.

В середине 1959 года в Бразилии появился Родригу ди Абреу, очень тепло встреченный генералом, который на одном из собраний португальских эмигрантов представил Абреу как «видного представителя оппозиции», чей приезд «еще более укрепит ряды эмигрантов-демократов».

Одна из самых больших трудностей, сковывавшая действия Делгадо, заключалась в отсутствии финансов. Генерал намеревался в конце года посетить своих друзей в Европе. Он был уверен, там найдутся люди и организации, главное организации, готовые оказать сторонникам Делгадо финансовую помощь. В начале июня он получил обнадеживающее письмо от английской либеральной партии, руководство которой обещало прислать генералу приглашение для выступления с серией лекций в Великобритании. Его транспортные расходы оплачивались. Но мероприятие это намечалось на конец года. Генералу ничего не оставалось, как набраться терпения и ждать.

* * *

Директор отдела информации ПИДЕ Мануэль да Силва Клара отложил в сторону разрезанный конверт.

Пакет поступил диппочтой из Бразилии от сотрудника ПИДЕ, работавшего в штате португальского посольства в Рио-де-Жанейро и содержал очередную пачку рапортов осведомителя Жоржи. Уже сам факт пересылки донесений с дипломатической почтой, а не шифрограммой, указывал на их неоперативность. Жоржи подробно рассказывал о встречах с Умберто Делгадо и его ближайшими сотрудниками, имевших место за последние три месяца. Жоржи приводил, как он утверждал, «почти стенографическую» запись бесед с оппозиционерами, точные даты посещения квартиры Делгадо и даже прилагал фотокопии данных ему расписок об уплате пожертвований в фонд «Национального движения за независимость». Создавалось впечатление, что с заданием Тейшейра справляется блестяще. Но заместитель директора ПИДЕ имел на этот счет свои соображения, основанные на донесениях другого, как он считал, более надежного агента — Абреу.

Тот подробно сообщал о регулярных встречах с Умберто Делгадо, его настроении, склоках между различными группами политических эмигрантов, находящихся в Бразилии, и о перспективах создания единой организации, во главе которой намеревались поставить Умберто Делгадо. Но ни в одном из донесений не упоминался Тейшейра. Это казалось Силва Клара подозрительным, и он дней двадцать назад послал Абреу короткое письмо, в котором просил как можно быстрее сообщить об отношении Умберто Делгадо к политическому эмигранту Тейшейре и положении его в эмигрантских кругах. Ответ от Абреу пришел за час до того, как принесли очередную диппочту из Рио-де-Жанейро, в которой находилась пачка донесений Жоржи.

В лаконичной справке, присланной Абреу, сообщалось, что действительно имеется такой эмигрант Жулиу Мариу Тейшейра, который, по сведениям Родригу ди Абреу, всего лишь один раз за минувшие месяцы с приезда Умберто Делгадо в Бразилию встречался с ним, и то не более пяти минут. Что же касается его места в руководстве политических группировок португальских эмигрантов, то, по полученным Абреу данным, Тейшейра не принимает участия в их деятельности.

Все ясно. Большинство «донесений» агента Жоржи — плод его богатого воображения.

Судя по получаемым от Актрисы материалам, Делгадо не причинял больших хлопот португальскому правительству. Но необходимость держать его под неусыпным наблюдением не отпадала. От подобного человека всегда можно ждать неприятностей.

НЕ СПАЛ СПОКОЙНО ЛИССАБОН

— Вы знаете, дорогой Родригу, терпение начинает покидать меня. Надо действовать, от меня ждут конкретных решительных действий, способных всколыхнуть всю Португалию. А мы здесь топчемся на одном месте. Мне необходимо как можно быстрее отправляться в Европу, иначе Португалию нельзя будет вывести из летаргического состояния. Кстати, — Делгадо встал, потянулся и сладко зевнул, — пора и нам завершать разговор. Время позднее. В Лиссабоне сейчас уже глубокая ночь. Спит спокойно Лиссабон, а мы бодрствуем, размышляя о судьбе нации. Приходите ко мне завтра, как договорились.

* * *

Генерал ошибался. Не все спали в ту июльскую ночь в старой столице лузов.

В одной из комнат третьего этажа здания ПИДЕ находился человек, не смыкавший глаз вот уже несколько суток. Заключенного под номером 17038 подвергали пытке, известной под названием «статуя».

Человеку не давали спать.

Человека заставляли стоять 24 часа, 48 часов, 72 часа.

Человек падал от усталости, терял сознание, его обливали холодной водой, ставили на ноги, через некоторое время он опять падал, его били, и так продолжалось бесконечно долго.

Некоторые не выдерживали подобных мучений, сходили с ума. Палачи пытались добыть у заключенных коммунистов даты, явки, факты.

Заключенный номер 17038 не говорил. Палачи не могли вырвать из него ни одного слова.

Двадцатидевятилетнего заключенного звали Карлуш Абоим Инглез. Это был его пятый арест. В первый раз ПИДЕ арестовало Абоима через десять дней после того, как он отметил свое девятнадцатилетие. Инглеза держали в крепости Кашиаш, в крепости Пениши, в тюрьме Алжуви.

Он не занимал высоких постов в партии, не входил в ее руководство. Он был просто коммунистом, рядовым бойцом коммунистической партии. В пятый раз его арестовали 14 июня 1959 года.

На каждого политзаключенного ПИДЕ заводило так называемую «тюремную биографию». У Кардуша номер тюремной биографии был 18748. Четыре листа большого формата, исписанные разными почерками. Туда заносились даты арестов, записывали, сколько раз во время заключения арестованный подвергался лишению прогулок, сколько раз его бросали в карцер, но ничего не упоминалось о пытках, которым он подвергался.

Через несколько суток после пятого ареста в помещение, где измывались над Инглезом, агенты ПИДЕ привели его мать Марию Исабел ди Абоим Иглез. Инспектор заявил Мариа Исабел:

— Посмотрите на вашего сына, скажите ему, пусть он говорит, пусть он отвечает на наши вопросы. И если ты не заговоришь, — обратился инспектор к Карлушу, — мы будем тебя избивать в присутствии матери.

Мариа Исабел сделала шаг вперед, посмотрела на окровавленное лицо сына и сказала:

— Я горжусь тобой, Карлуш. Ничего не говори им, дорогой мой.

* * *

Нет, не прав был генерал Умберто Делгадо, утверждая, что все спали в Лиссабоне.

* * *

— Сеньоры, вы пришли целой делегацией? Что случилось? С чем пришли? Надеюсь, никаких чрезвычайных происшествий? — Перед Невишем Грасой навытяжку стояли трое оперативников: Мортагуа, Алвиш и Гоувейа.

— Сеньор директор, из Гоа по приказанию начальства привезли одного нашего знакомого, и сейчас он сидит в Трафариа, — стал объяснять Мортагуа. — Он служил в Гоа в полиции, и там ему поручили потрошить арестованных. Какой-то коммерсант чересчур деликатного сложения почувствовал себя плохо, сердце не выдержало, что ли. В общем, он умер, а сейчас знакомого нашего, который занимался допросом, обвиняют в превышении власти. Оказывается, у коммерсанта влиятельные покровители, имеющие выход даже на премьер-министра.

— Друзья мои, стоит ли по таким пустякам идти к директору ПИДЕ, причем целой компанией? Надо знать, кто попадается в ваши руки. Вы же на третьем этаже, проводя допросы, используете всю данную вам власть, стараясь выяснить преступные действия арестованного. Но если за арестованного, как за того коммерсанта, ходатайствуют люди с положением, значит, наша жандармерия перегнула палку. Пусть тот, кто виновен в этом, сам и отвечает. Или вы не согласны со мной?