Вилис Лацис - К новому берегу

• Название: К новому берегу
• Автор: Вилис Лацис
• Издательство: Известия
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1959

В романе «К новому берегу» показан путь латышского народа к социализму. В 1950-к годы Лацис написал эту книгу, в которой пытался объективно показать судьбу латышского крестьянства в сложных условиях советских социально-экономических экспериментов. Роман был встречен враждебно советскими ортодоксальными критиками, обвинившими Лациса в «сочувствии к кулачеству». Однако в 1952 году в «Правде» было опубликовано «Письмо группы советских читателей», инспирированное И. В. Сталиным и бравшее писателя под защиту, хотя сам вождь, по словам К. М. Симонова, этот роман не любил, но считал его выход нужным по политическим мотивам. Постановлением Совета Министров СССР Лацису Вилису за роман «К новому берегу» была присуждена Сталинская премия первой степени за 1951 год.

---

Медленными, бесшумными, воровскими шагами приближались бандиты к строениям колхоза. Проскользнули мимо машинного сарая на широкий двор. Один бандит ушел к северному концу жилого дома, второй следовал за Тауринем к воротам, которые вели в сад. Это были последние согласованные шаги группы.

— Стой! — прорезал тишину повелительный окрик. — Руки вверх!

В ту же минуту раздались выстрелы из-за дома правления колхоза и еще дальше, в поле, по которому Стелп приближался к саду. Позади Тауриня раздался стон, и когда бандит оглянулся, то увидел, что двое колхозников разоружали его спутника. Мысль о дальнейшей борьбе в один миг вылетела из головы Тауриня. Он вбежал в сад, бросился на землю и пополз.

Автомат мешал; забросив его в густую траву, Тауринь, подобно громадному насекомому, полз на четвереньках вдоль забора, пока не нашел щель, через которую с трудом выбрался из сада. Погони не было. Тауринь пролежал несколько минут, встал и бросился в колосившуюся рожь.

«Вот будет взбучка от Стелпа за брошенный автомат…» — озабоченно подумал он, но быстро забыл об этом, стараясь уйти как можно дальше от места стычки.

В колхозном центре вновь наступила тишина. Выстрелы прекратились, на верхушке шеста ярко горел смоляной бочонок.

Напрасно опасался Тауринь упреков Стелпа: нарвавшись на истребителей и не послушав их окрика, он был ранен в ногу и взят в плен, даже не успев выстрелить. Кроме Стелпа, поймали еще двух бандитов; троих бойцы майора Регута убили во время стычки. За всю перестрелку только один истребитель был ранен в плечо.

Седьмого бандита, оружие которого нашли в саду у забора, поймать не удалось. Разбившись на несколько групп, истребители, бойцы и колхозники почти до свету искали его по всем закоулкам. Следы убежавшего были видны в истоптанной ржи, но затем он вышел на дорогу, и дождь, непременный спутник Яновой ночи, сделал невозможными дальнейшие поиски.

Среди убитых бандитов колхозники опознали младшего сына Стабулниека, из живых они знали только Стелпа, остальные, видимо, были издалека. Когда Индрик Регут спросил Стелпа, кто был убежавший, тот поспешил ответить, что это один латгалец по фамилии Спрудзан.

Догорали Яновы огни. Женщины убрали со столов посуду. Участники праздника с песнями расходились по домам.

Артур с Валентиной уехали в город. Индрик Регут решил задержаться еще на несколько часов, в надежде поймать скрывшегося бандита. Айвар ушел с Анной, Жаном и Гайдой Римша, так как им было по пути; немного погодя направились домой Ян Лидум, Драва и Финогенов. Пиво ударило Драве в голову, и он громко рассказывал, как, по его мнению, следовало бы организовать охрану колхозного центра; по временам он останавливался и пытался показать, как расставлять посты.

— Почему они не поговорили со мной, старым фронтовиком? — сердился он. — Теперь одного из наших ранили в плечо, а можно было сделать так, чтобы из своих никто не пострадал.

8

Выбравшись на дорогу, Тауринь торопливо зашагал в сторону Змеиного болота. Вскоре пошел дождь.

«Теперь они не найдут меня и с собаками, — подумал он. — Пусть льет, чем сильнее, тем лучше».

Он не знал об участи, постигшей остальных бандитов, но понимал, что нападение на колхозный центр провалилось. Может, Стелпу удалось добраться до леса и он сейчас бродит в темноте, а возможно, один из выстрелов, раздавшихся за садом колхозного центра, уложил его на месте. Трудно сказать, что больше пришлось бы по душе Тауриню…

«Куда деваться? Идти обратно в лесную землянку? Если кто-нибудь из наших схвачен, в землянку ночью нагрянут непрошеные гости. Нет, туда возвращаться нельзя. Завтра истребители и бойцы обыщут все окрестные леса и кустарники. В этой стороне спрятаться невозможно, а до ближайшего пункта связи тридцать километров — до утра не доберешься. Что делать?»

Как загнанный зверь, Тауринь сверлил взглядом темноту, останавливался и прислушивался. Казалось, каждый придорожный куст грозил ему, каждый звук нагонял на него ужас. Тауриню чудилось, что рядом раздаются шаги: то здесь, то там что-то шевелилось в темноте. Вдруг он увидел шагах в двадцати трех мужчин, стоявших у самой дороги. Тауринь ясно расслышал, как один из них тихо сказал:

— Ты, Клуга, останься здесь, а мы пойдем по той тропинке и посмотрим, не помята ли рожь.

Тауринь бросился в другую сторону и стал ползком пробираться по канаве, чтоб удалиться от дороги. Добравшись до кустарника, он встал и осмотрелся. Снова по обе стороны от него послышались шаги. Невдалеке двигался темный силуэт.

«Окружают… — сообразил Тауринь. — Напали на след. Неужели конец?»

Он, продолжая прятаться, перебежал небольшой луг, некоторое время полз по картофельным бороздам, а когда поднялся на колени и посмотрел вокруг, страх снова прижал его к земле: слева и за спиной двигались человеческие фигуры; только вправо — в сторону усадьбы Урги — путь оставался свободным.

«Конец…» — подумал он, и ему казалось, что кто-то громким голосом сказал это слово. Он полз дальше, шаг за шагом приближаясь к Ургам. Вот и большой машинный сарай и дом рабочих; Тауринь некоторое время смотрел туда и о чем-то думал, насколько он в состоянии был связно мыслить. Из рассказов Марциса Кикрейзиса он знал, что Айвар жил в прежней своей комнате. Окно выходит в сад… если ставни не закрыты, выдавить стекло пустячное дело…

Последняя надежда… последняя отчаянная попытка ускользнуть от преследователей…

«Может, в сердце Айвара еще тлеет искра благодарности? Укрыться только на день… до вечера… может быть, даже на несколько часов, пока преследователи обыщут все углы в Ургах… Может, Айвар пожалеет… приютит на несколько часов… такая небольшая услуга в знак признательности…»

Другого выхода у Тауриня не было, только этот последний сулил ему спасение или западню. Он пробрался в сад усадьбы и на цыпочках приблизился к окну комнаты Айвара. Прижавшись лицом к мокрому стеклу, Тауринь силился разглядеть что-нибудь в комнате. На дворе послышались чьи-то шаги. В доме рабочих пели.

Тауринь больше не мешкал. Он выдавил стекло, отворил окно и пролез в комнату. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел кровать, стол и несколько стульев. В углу, рядом с дверью, висел дождевой плащ и рабочий костюм Айвара.

Тауринь задернул окно занавеской и, присев на край кровати, стал ждать. От намокшей одежды и сапог на полу натекла лужа.

Прошел час, может быть больше, когда наконец хлопнула наружная дверь и в коридоре раздались осторожные шаги — видимо, кто-то шел на цыпочках, опасаясь разбудить соседей. У двери, за которой тихо, словно мышь, сидел Тауринь, человек остановился, и слышно было, как он возится с ключом. Через несколько секунд двери отворились. Щелкнул выключатель, маленькую комнату озарил яркий свет.

Тауринь встал, выдавил на лице подобие улыбки и тихо сказал:

— Здравствуй, Айвар… Извини, что без твоего ведома вломился в комнату. На дворе такая ужасная погода. Не хотелось будить чужих людей, поэтому…

И он показал на окно.

Айвар остолбенел от неожиданности.

— Что вам надо здесь, Тауринь? — спросил он, немного придя в себя. Он сделал вид, что не замечает протянутой ему руки.

— Искал тебя… — ответил Тауринь. — Надеюсь, что не откажешь в ночлеге. Мне сегодня некуда деваться.

Его глаза настойчиво изучали лицо Айвара, ища ответа на вопрос, мучивший его все время, пока он сидел в этой комнате. И он нашел его. Мрачный, отчужденный взгляд, крепко сомкнутые губы и сжатые кулаки показали яснее всяких слов, что Айвар не пощадит его. Правая рука Тауриня нырнула в карман пиджака и нащупала револьвер.

Айвар понял: Тауринь готов на все и без борьбы в руки не дастся. Только крайнее отчаяние привело его в Урги, в эту комнату. «Если я сейчас выскочу в дверь и запру его, — думал Айвар, — удастся ли поднять людей и окружить сад, прежде чем он удерет?»

На дворе уже рассвело. «Скоро должен прийти отец вместе с Дравой и Финогеновым. Как предупредить их, чтобы не входили?» — Айвар опасался за жизнь отца.

— Почему вам некуда деваться? — спросил он, остановившись у двери и откидывая назад пряди мокрых волос, упрямо спадавших на глаза. — У всех людей есть пристанище, только у вас его нет.

— Потому что они… — Тауринь кивнул в сторону коридора, — отняли у меня все. У меня нет больше ни дома, ни семьи. Приходится, как зверю, скрываться в чаще леса.

— Не надо было становиться зверем, тогда не пришлось бы скрываться! — сурово ответил Айвар.

— И это говоришь ты, кому я сделал столько добра! — плачущим голосом сказал Тауринь, но его глаза горели по-волчьи. — Так ты благодаришь за то, что я тебя вырастил, дал образование, сделал человеком!

— Вы старались воспитать меня не человеком, а зверем, — ответил Айвар. — Если сегодня я действительно человек и мне не стыдно смотреть в глаза народу, я обязан этим не вам, а честным людям, которые вовремя вырвали меня из-под вашего влияния.