Розов Александрович - Чужая в чужом море

• Название: Чужая в чужом море
• Автор: Розов Александрович
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

Формальностей - ноль. Пилот открывает дверь флаера и мы спокойно выходим на территорию Меганезии, не предъявляя никому никаких бумаг. Девушка в широких бриджах, синей майке с белой надписью «Police» и черной матерчатой портупее с торчащей из кобуры рукоятью какого-то внушительного стреляющего инструмента, улыбается нам, говорит традиционное «Aloha foa» и начинает флиртовать с пилотом.

Я растерянно спрашиваю у Таири, что теперь делать, и получаю прагматичный ответ: «завтракать, viti-viti, очень быстро, потому что через полчаса мы полетим дальше». В порядке пояснения, меганезийка указывает рукой на скопление столиков под навесом рядом с основанием арки Большого Моста в 200 метрах от причала. Хаото и Таири уже ведут себя так, будто мы с Дексом их гости. Или здесь так принято, или просто мы им чем-то понравились. Хаото подходит к стойке, обменивается с парнем-барменом двумя короткими фразами, бросает в прозрачную коробку несколько купюр (я соображаю, что это – меганезийские фунты), и сообщает нам: «Берите чашки, тарелки, и набирайте туда все, что нравится. Это, типа, как шведский стол». Ну, вот, нас уже угощают…      

Мы с Дексом набираем себе более-менее знакомых блюд (салат, яичница с беконом) и наливаем какао (по рекомендации Таири). По ходу дела, я интересуюсь, что означает аббревиатура «RSE» на входе в кафе. Таири объясняет: «Recuzo Sin Explica -  Отказ без объяснений. Если персонаж антипатичен, то его тут не обслужат. У нас это почти везде. Обычное дело. У вас в Северной Америке так же в клубных кафе, ага?». Но от меня так  просто не отвяжешься. Я уточняю свой вопрос: что означает несколько перечеркнутых пиктограмм рядом с обсуждаемой табличкой?

Таири пожимает плечами: «Это просто! Здесь не обслуживают в стельку пьяных людей, людей с крупными домашними животными, мусульман и практикующих миссионеров». На мою реплику, что в цивилизованных странах запрещена дискриминация по признаку религии, дается ответ: «Мы по-другому цивилизованы». Декс спрашивает, не боится ли владелец кафе проблем с мусульманами из-за этого значка? Хаото отвечает: «Не боится, нет исламиста – нет проблемы» и делает поясняющий жест указательным пальцем, при этом звонко цокнув языком. Таири делает драматически-серьезное лицо: «Здесь у нас военно-фашистский произвол, вы не знали?!». Декс смеется - я не понимаю, почему…

Тут, как раз под реплику о произволе, к лестнице, спускающейся от кафе прямо к воде, подкатывает какая-то плавучая военная машина, покрытая сине-зелеными разводами морского камуфляжа, и похожая на 20-футовую треугольную голову плывущей змеи из голливудского триллера про гигантских мутантов. По бокам головы торчат два гребня, что еще более усиливает ассоциацию с голливудским монстром. Я делюсь этим своими впечатлениями с Таири, и она дает альтернативную версию: «А, по-моему, не змеиная голова, а кошачья: у нее же ушки! Эту модель называют «MoonCat». Классная штука».

На «голове», тем временем, открывается люк, оттуда прямо на лестницу выпрыгивает парень в мешковатом комбинезоне болотного цвета, бегом поднимается, берет из рук бармена мешок с какими-то прозрачными контейнерами, кричит «Mauru-roa!», прыгая через ступеньку, спускается обратно, и ныряет в люк, который тут же захлпывается. В потрохах машины раздается тихий металлически-шелестящий звук, она поворачивает свой нос в сторону середины лагуны, внезапно срывается с места и, проглиссировав по спокойной воде, взлетает и свечкой уходит в бело-голубое небо. 

Хаото, проводив ее взглядом, сообщает: «Океанский магистральный патруль. Зашли за хавчиком. Не летать же пол-дня голодными». И они с Дексом начинают экспрессивно спорить о сравнительных качествах меганезийского «MoonCat» и нового «Sea-Stealth» вооруженных сил NATO. Мужчинам только дай повод поговорить об оружии… Таири, заметив мой интерес к снующим по лагуне маленьким лодкам, начинает объяснять мне разницу между разными «proa»: традиционными «vaa-hoeie» и модерновыми «ahi-reoo». Потом она смотрит на часы и решительно говорит «Horo!». Полчаса почти прошли. 

Мы возвращаемся к нашей этажерке. Рядом с ней сейчас пришвартована лодка, которая ближе к «vaa-hoeie», хотя 2 ее поплавка надувные, а не бамбуковые и, помимо паруса, у нее имеется ультра-модерновый компактный подвесной движок. Пилот снова курит, но уже не с девушкой-копом (та осматривает чей-то недавно прибывший гидроплан), а с колоритной толстой пожилой туземкой, одетой лишь в серебристый платок, обернутый вокруг монументальных бедер. Четверо подростков лет 12, трое мальчишек и девчонка, таскают из лодки в багажный отсек этажерки какие-то увесистые пластиковые мешки. Подростки совершенно голые, если не считать ярких матерчатых браслетов на левом плече, над бицепсом. Пассажиры-американцы (те, что с первого ряда) наблюдают эту сцену не без некоторого чувства превосходства: «Дикари», - негромко говорит один из них другому. «Дети природы, - соглашается тот, - Туземцы-утафоа, их тут оберегают».

В этот момент что-то мелодично звенит. Девчонка-подросток резко останавливается на пол-пути от этажерки к лодке, вынимает из браслета какую-то яркую круглую штучку, прижимает ее к щеке чуть ниже уха, замирает, прислушиваясь, а затем говорит: «Ua te parao este chineese oper-sys joder teie». Снова прислушивается и говорит: «Clean it up oe bene install kiwi-OS… Aita pe-a e o maita juntas global upgrade per software compartible». Дети природы. Туземцы… Девчонка убирает мобайл в браслет и бегом бежит к лодке.

4 – РЕТРОСПЕКТИВА. Дата/Время: 25 марта 20 года Хартии. Ночь. Место: Центральная Меганезия, остров Футуна, Kolia village, fare Carpini.

- Любовь моя, если ты снимешь эту долбанную военную форму, сваришь мне вкусный кофе, нальешь в красивую чашку, положишь рядом маленький кусочек шоколада… В общем, сделаешь то, что жена обычно делает для хоть немного любимого мужа…

-… То в ближайший час ты точно мне ничего внятного не скажешь, - перебила она.

- Я имел в виду в данный момент только кофе и шоколадку, а остальное чуть позже.

- А, теперь поняла. Ладно, я варю кофе и слушаю.

- Форму, - напомнил он, - Иначе мне покажется, что у кофе казарменный привкус.

- Ну, если ты настаиваешь…

Стороннему наблюдателю могло показаться, что капитан Чубби Хок выскользнула из армейского комбинезона… И вообще из всего, что было на ней надето… Примерно как горошина из стручка при сильном надавливании с боков.

- Я настаивал только на форме, - заметил Микеле Карпини (вице-президент ассоциации агроинженеров Уоллис и Футуна), - но так ты мне даже больше нравишься.

- Как это мило… Я рада, и начинаю варить кофе. 

Микеле закурил сигарету, откинулся в кресле и произнес:

- Поскольку ты выстрелила в меня этой информацией, как из пулемета, да еще на жутком сленге, который вообще надо бы запретить к употреблению в приличных местах…

- Короче, милый, - попросила она, включая кофемолку.

Дождавшись, пока воющий звук этого агрегата стихнет, он сказал:

- Короче, я постараюсь изложить все так, как понял, а ты, любовь моя, будешь без всякой ложной скромности меня перебивать, если я допущу ошибку. Итак, по условиям задачи, у нас есть участок 5 миллионов гектаров в субэкваториальном климатическом поясе, при холмистом ландшафте и крупных разрозненных водоисточниках. Если совсем грубо, то это – приэкваториальная пересеченная саванна, которая для интенсивной агроиндустрии требует организации террас с капельным орошением и тонким контролем водно-солевого баланса в культурном слое и, возможно, первом водоносном слое. За шесть месяцев надо организовать дело так, чтобы урожая хватило для двух миллионов потребителей. ОК? 

- NOP, - ответила Чубби, бухнув в джезву такое количество кофе, которое привело бы в состояние невыносимого ужаса Всемирную Организацию Здравоохранения.

- В таком случае, почему ты меня не перебила, когда я сделал ошибку?

- Потому, милый, что ты нигде не ошибся. Ты просто упустил главное.

- Ах, вот как? И что же главное.

- Главное, - ответила она, точным движением наполняя джезву водой на 3/4, - это война.

- Ах, война?! Я две недели жил спокойно, полагая, что ты в Нгоронгоро, на безобидном саммите по терроризму, а ты опять была на войне! У тебя двое детей, ты не забыла? А ты являешься домой в два часа ночи, в мундире, пропахшем пироксилином и напалмом…

- Это не мундир, а комбез. И он не может ничем таким пахнуть. Я летала из Нгоронгоро в Мпулу на 4 дня, и не участвовала в активных боевых действиях. Клянусь Фрейей.

Она на секунду возвела глаза к небу (точнее к потолку), и поставила джезву на плитку.

- Ну, ладно, - вздохнул он, - расскажи, что там за война, на которой ты ни в чем таком не участвовала. Заметь, я поверил тебе на слово. 

- Война, - задумчиво сказала Чубби, - Она идет там уже целую вечность. В Мпулу нет ни одного жителя, который знает о мирных временах хотя бы по рассказам бабушки.